В радикальной патриотической сетке поднимают вопрос о необходимости запретить в России диаспоры. Мотив – слишком высок уровень их влияния на внутриполитическую жизнь в России. Диаспоры – это источник криминала, коррупции, экстремизма, в общем, средство растления и без того растленной российской общественности, начиная с власти и кончая обывателями.
Однако запрет диаспор как любых сообществ инородцев представляется ошибкой – сообщества земляков на чужбине сохранятся, только уйдут в подполье. Формально-юридически если в стране есть инородцы, они могут помогать друг другу по жизни. Невозможно запретить землякам общаться, запрет диаспор там, где есть колонии поселенцев – это равносильно приказу «Больше трёх не собираться!», приравнивая любые такие собрания к экстремизму. Ничего кроме насмешек такие имитационные решения не вызовут.
Любое сообщество живёт по законам стаи, групповой психологии: оно самоорганизуется и порождает иерархию. Полиции легче иметь дело с лидером такой группы, чем с каждым её членом. Управлять группой – значит управлять её лидером. Запретить диаспоры при сохранении легальной возможности инородцам перемещаться по стране, находить работу и помогать друг другу там обустроиться – это глупейшее решение из всех возможных. Проблему криминала, хамства и беспредела диаспор надо решать иначе.
Прежде всего надо искоренять коррупцию во власти. Бесполезно запрещать диаспоры, если власть остаётся коррумпированной: на место инородческих банд придут свои, местные. Полиция это знает. Диаспоры не смогут разложить власть, если она уже до этого не разложена и не хочет разлагаться дальше.
Диаспоры стремятся приспособиться к среде и использовать её в своих целях. Если среда жёсткая, они подстраиваются под неё. Если среда мягкая, они подстраивают её под себя. Упрекать диаспору в коррумпировании власти – это как упрекать свежий огурец в том, что он в рассоле становится солёным. Рассол коррупции в России сделали задолго до того, как первый представитель диаспор попал в Россию и договорился с первым ментом, мэром или губернатором о крышевании за взятки.
Если власть взяток не берёт и строит жёсткий порядок, никакая диаспора не сможет ни коррумпировать её, ни подмять. Инородцы будут ходить как шёлковые. Диаспоры наглеют только там, где чувствуют согласие на это власти. Когда диаспоры подкупают полицию? Тогда, когда чины в полиции даются за взятки. Собрав деньги с диаспоры, руководители местной полиции отвозят чемоданы чёрного нала наверх, руководству, которое в свою очередь несёт деньги ещё выше – их ведь тоже кто-то назначил. Для того и назначают, и не назначат тех, кто не сможет такие чемоданы возить.
В 90-х годах, когда налоговой инспекцией командовал ещё не Мишустин, в одном портовом городе России заместитель директора одного из заводов признался в узком кругу, что получил предложение возглавить местную налоговую службу. Предложение он получил в Москве, там, где принимают такие решения.
Назвали цену: 3 миллиона долларов. Назвали срок: собрать за 3 года. В год по миллиону долларов. Как – его дело. Он подумал и отказался. Не потому, что был благородный – его потом всё равно посадили за воровство, но в другое время и в другом месте. Тогда он просто испугался. Чего? Того, что не сумеет выполнить обязательство. Проколется, сольют, в общем сядет.
Должность начальника милиции в том же городе в начале "святых" 90-х была оценена в 200 тысяч долларов - об этом знал весь город, во всяком случае все, кто входил в его тогдашнюю верхушку (сами имели связи с Москвой). Тогда это были большие деньги. Без крышевания наркотрафика такие суммы никак не собрать. Нового главу УВД с самой безупречной русской фамилией (он был на 100% русским) специально переводили в конце 80-х из Средней Азии в Россию в этот портовый город. После чего в нём сразу в разы выросла наркотизация, что стало заметно по скачку ВИЧ-инфицированных.
Потом, через годы, уволившиеся со злости честные менты, попав в охрану банка, неохотно, с болью рассказывали, как долго вели и взяли барыгу с поличным (женщина, кстати). Она немедленно позвонила, и приехал сам тот самый начальник УВД. Его водитель при нём забрал вещдоки (фото, видео, пакеты с наркотой) и порвал протоколы, а им сказали, чтобы не дёргались, если не хотят сами знают чего. Смартфонов тогда не было, снять картину было не на что, а пойти против системы и заявить они не могли. Лучше всех понимали, чем это закончится. Заявления писать не стали. Нет доказательств. Уничтожены.
Вместо этого на другой день все они хором положили рапорты об отставке, которые были немедленно приняты.
Такова была среда, в которой в России жили все, и диаспоры не и исключение. Всё было за деньги, любые назначения. С диаспор просто требовали денег. Они понимали, что, давая взятки, получают право на беспредел. И они не ошибались.
Сейчас мигранты имеют мощную крышу в строительном лобби, где крутятся огромные деньги и огромные откаты. Да, местные власти не лезут в интересы строителей, потому что понимают, кому они отчисляют за право получить доступ к коммуникациям, земле, субсидиям, тендерам. Мигранты в такой ситуации понимают, что стали хозяевами российских городов или районов в них.
Диаспоры в России, кроме мигрантов, состоят из своих, российских джигитов. То, что их боятся наказывать из-за опасения спровоцировать якобы межнациональные осложнения - полная чушь. Джигиты понимают, что хамят, и дома за это их бы просто зарезали как баранов. Но за пределами их республик их берегут потому, что на самом верху руководители диаспор и на разных уровнях носители власти имеют коррупционные связи, которые им выгодны. Именно их они охраняют, а не межнациональный мир. Дело не в угрозе национальному миру, а именно в коррупции.
Запретить диаспоры при оставлении нынешнего уровня коррупции – не выход. Выгнать всех до единого, как мы поняли, не может не только российский бизнес, но и российская большая власть: ценой приёма мигрантов мы сохраняем в странах Средней Азии относительно лояльную и умеренную власть. Относительно, потому что если мигранты в нищете снесут у себя эту власть, то придёт ИГИЛ (запрещён в РФ). И в России вспомнят времена Шамиля Басаева и Салмана Радуева как благодатный период покоя.
По мигрантам же из СНГ проблема иная. С Закавказьем понятно: худой мир лучше доброй ссоры. Со Средней Азией иначе: там снос бабаев обрушит Россию в хаос исламского террора - нам физически нечем закрыть протяжённость границ с ними в 4 тысячи километров. Потому их пускают сюда. Это плата за стабильность тех режимов, отсутствие Талибана и ИГИЛ (запрещены в РФ) на наших улицах и взрыва наркоторговли в России. Мы покупаем себе выигрыш времени на решение своих проблем. Но пока наверху получают отсрочку от проблем, внизу их создают с удвоенной силой. Прежде всего лоббисты строительного бизнеса - на них вина за то, что все шлюзы для мигрантов в России пробиты и не работают.
Где выход? На поверхности: обуздать коррупцию в строительном бизнесе, в борьбе с наркотрафиком, в руководстве полицией, регионами и отраслями. Сократить количество мигрантов в разы. Разбить во власти центры интересов в их скоплении.
Теневая экономика рождает теневую политику. Не всё можно поймать за руку даже службам собственной безопасности силовиков. Есть такое понятие, как криминальное законотворчество. Это когда всё по закону, а на выходе – коррупция. Лоббизм – это сфера легализованной коррупции. Как в анекдоте – тут платят налоги даже со взяток. Не диаспоры, а их крыша во власти настоящие виновники. С ними и надо разбираться, а это уже большая политика.
