Спор о дате, которую можно считать истоком русской государственности, поднятый коллегами, означает вступление на зыбкий путь разрушения консенсуса, наметившегося в патриотической среде из-за угрозы Запада. Это конфликт научных школ, литературно-философских течений и прочих субъективных интеллектуальных инструментов. Какая бы дата ни была назначена, непременно будут те, кто с этим категорически не согласен.
По сути, это спор о том, что государственность русских существовала давно, проходила разные этапы, и спор идёт о том, какой их них считать наиболее важным. Даже для историков здесь нет повода для консенсуса. Едва ли он возникнет среди непрофессионалов, чьё мировоззрение мозаично, несистемно и складывалось под влиянием обрывков модных в разное время концепций.
В теме Дня государственности России можно не истину найти, а протестировать эффективность пропаганды разных теорий в разное время. Субъективизм оценок не даст единого критерия истины, что превращает диалог в конфликт идей и пристрастий. В истории России нет нерациональных периодов, если эта история привела страну и народ к созданию крупнейшего государства.
На этом спор стоило бы и прекратить, сойдясь на гегелевском тезисе «всё существующее разумно». Мы не можем постичь смысла собственной судьбы, и едва ли нам стоит делать это применительно к судьбе России. Довольно и того, что мы выжили, а значит, ошибок было меньше, чем правильных решений, а ошибки были нужны для развития.
Россия слишком велика, а её история слишком длинна, чтобы можно было в ней вычленить один самый главный период. Это и могло бы стать поводом для консенсуса всех патриотов. А детали пусть останутся полем диспута разных школ истории – это тот случай, когда истина педагогики должна возобладать над истиной историографии.
