Нравственный подвиг Степана Нечаева
«Вы пишете, что плакали, описывая
Куликово побоище. Я берегу, как святыню, кольцо, выкопанное из земли, утучненной сею битвой. Оно везде со мной: мне подарил его
С. Нечаев…»
Из письма А. Б е с т у ж е в а
Сдружить любовь к Отечеству с
первыми впечатлениями памяти…
К. Р ы л е е в
Трудно переоценить историческую заслугу данковчанина Степана Дмитриевича Нечаева ( 1792-1860): по его инициативе воздвигнут памятник в ознаменование победы русских войск; по его предложению собирались средства на построение каменного храма «над прахом воинов, убиенных на Куликовом поле»; в своём родном Куликове устроил Нечаев первый в России музей в память о величайшей освободительной битве
Портрет С.Д. Нечаева кисти Тропинина. «Близок ли он оригиналу? - спрашивает автор повести «Пропавший без вести декабрист» Валентин Осипов и размышляет. - Это к тому, что удивителен облик Нечаева - он загадочен и необычен даже внешностью. На первый взгляд - изнеженный барин: безвольно склонённая пухлая рука, мягкое лицо с округлённым подбородком, ухоженные волны слегка подбитых по тогдашней моде волос, ало-муаровая накидка… Но! Жёсткие голубые глаза пристально и широко открытого взгляда, чёткие начала ровно очерченных бровей, крупный скульптурно прямой нос, щёки и виски - без бакенбард, обычных по моде тех времён, что тоже добавляет лицу строгости. И ещё: грудь без орденов - странно, ибо противоречит обычаям. Воли и властности в облике явно больше, чем неги и мягкости. Притягивает - неудержимо - лицо этого человека…
Родился он 18 июля 1792 года в семье предводителя дворянства Данковского уезда Рязанской губернии. Родословные корни Нечаевых уходят в седую древность, сливаясь с не менее древними и славными истоками рода Плещеевых. С детства впитывал Степан волшебные сказания и былины о минувших днях Отечества, Подстепья, Данкова, Донщины: «О, светло светлая и прекрасно украшенная земля Русская! Многими красотами прославлена ты: озерами многими славишься, реками и источниками местночтимыми, горами, крутыми холмами, высокими дубравами, чистыми полями, дивными зверями, разнообразными птицами, бесчисленными городами великими, селениями славными, садами монастырскими, храмами божьими и князьями грозными, боярами честными, вельможами многими. Всем ты преисполнена, земля Русская…»
Московский университет, студенческое содружество ( кстати, учился он вместе с Александром Грибоедовым). В 1811-ом определился на службу в Государственную коллегию иностранных дел, служил потом в канцелярии рижского военного губернатора. Грянула Отечественная. В боевых действиях участвовать не мог: хромал с детства. Выполнял важное государственное задание: формировал ополченческие войска в Арзамасе и Владимире.
Первые его публикации - патриотическая лирика. Почтенный журнал «Русский вестник, или Отечественные ведомости и достопамятные европейские происшествия»
( 7-я книга за 1816 год) сочтёт приемлемыми для своих взыскательных читателей его «Стихи на выступление в поход новоустроенных во Владимире полков 26 августа 1812». Неподдельный пафос, единение нации во имя Родины («Победа - иль падем все мертвы!»). Тот же, 1816-ый, ознаменовался выходом в свет другого нечаевского стихотворения о только что отгремевших битвах. Журнал «Вестник Европы» поместил его дифирамбы Денису Давыдову. Молодой данковчанин, восторгаясь легендарной личностью гусара-партизана, высказывал свой собственный нравственно-духовный идеал: «Всегда будь правды друг, поклонник муз, герой…» Библиографические списки фиксируют первые публикации нечаевских сочинений: в альманахе «Урания», «Трудах Вольного общества любителей российской словесности», «Соревнователе просвещения и благотворения».
Важнейшие страницы его жизни посвящены отечественной школе, народному образованию, просвещению, духовному развитию. Краеведов ещё ждут архивные фонды, раскрывающие разнообразную деятельность его в качестве смотрителя и директора училищ. С 1817 года Степан Дмитриевич - титулярный советник по ведомству просвещения и образования.
С мая 1824 года он, «по высочайшему соизволению государыни императрицы Елисаветы Алексеевны», утверждён в должности казначея и секретаря Московского Дома Трудолюбия. Школы, больницы, приюты… В 1840-ом голодном году устраивает он «общественные столы для прокормления бедных» ( опыт таких столов и столовых для голодающих использует в 1890-ые годы Лев Николаевич Толстой на родной для Нечаева Данковщине).
ж ж ж
«Историк - исполни последнюю волю героев бывших, и История родит героев времён будущих», - говорил один из основателей Союза Благоденствия Фёдор Глинка, близкий Бестужеву, Рылееву, Нечаеву. Степан Дмитриевич в «Отечественных известиях» сетовал о забвении исторических уроков: «Ничто до сих пор не свидетельствовало о великой жертве, принесённой на сём месте за свободу любезной родины. Осталось одно предание».
Многие годы Нечаев создавал первый в мире музей Куликовской битвы. Найденные им самим в окрестностях родного Куликова, принесённые крестьянами реликвии, свидетели событий поистине судьбоносных. Кресты нательные медные и серебряные, стрелы, копья, мечи, секиры-бердыши, кольчуги, складни… Кое-что из собранного данковчанином сохранилось в Тульском обласном музее до наших дней.
… Одну из находок, связанных с событиями 1380 года, Нечаев подарил Александру Бестужеву (1797-1837). Вместе с братом Николаем Александр Бестужев принимал участие в декабристском движении. Под псевдонимом Марлинский Он опубликовал имевшие большой успех повести, рассказы, очерки. Сочинения Бестужева-Марлинского знала и ценила читающая Россия («Роман и Ольга», «Замок Венден», «Замок Нейгаузен», «Ревельский турнир»,, «Испытание», «Изменник». Степан Нечаев внимательно следил за творческими экспериментами своего близкого товарища, успешно осваивавшего историко-романтические и философско-фантастические жанры ( «Лейтенант Белозор», «Страшное гаданье», «Латник», «Аммалат-Бек», «Фрегат Надежда», «Мореход Никитин», «Мулла-Нур»). История дружеских общений А. Бестужева и Ст. Нечаева началась в Москве, в 1823 году. Время пощадило переписку Нечаева и Бестужева-Марлинского. «О дружбе моей говорить не люблю. Догадливый поймёт и сам…» - пишет своему приятелю сентиментально-романтичный данковчанин. В дневниках Бестужева обнаружен листок с изображением трёх крестов и надписью: «Найдено на Куликовом поле».
7 июня 1837 года Александр Бестужев участвовал в кровопролитной схватке с черкесами у мыса Адлер. Как всегда, сражался первым в цепи стрелков. Генерал Вольхорский предостерегал: «Что вы делаете, Александр Александрович! отличиться или умереть вы всегда и везде успеете, чего же вы теперь-то лезете на явную смерть? Ваша жизнь дорога для России». Трагическая гибель… Журнал «Русская старина»
(ноябрь 1900 года) опубликовал воспоминания участника боевых сражений Я.И. Костенецкого. Речь заходит о подарке Нечаева, с которым до последних мгновений жизни не расставался романтик Бестужев-Марлинский: «…Я помню это кольцо Бестужева: оно было древнее, серебряное, очень толстое и большое, наверху которого очень искусно была сделана корзинка, в которую, вероятно, был вделан какой-нибудь камень. Кольцо это было найдено на Куликовом поле, и он всегда носил его на большом пальце правой руки…»
ж ж ж
Конечно же, главная, эпохальная заслуга данковчанина Степана Нечаева - собирание, хранение, популяризация всего, что связано с величайшим событием русской истории - Куликовской битвой 1380 года. Памятник на Красном холме: высокая многоуступная чугунная колонна с взметнувшимся крестом и повергнутым в одной из ниш полумесяцем
По замыслу и пассионарной инициативе Степана Дмитриевича Нечаева увековечили подвиг русского оружия скульпторы А.П. Брюллов и И.П. Мартос.
Александр Павлович Брюллов(1798-1877) в 1831 г. получил звание академика за проект «инвалидного дома». Ему принадлежат проекты главного фасада здания Пулковской обсерватории (1834), главного штаба гвардейского корпуса на Дворцовой площади в Петербурге (1837-1843). А.П. Брюллов откликнулся на нечаевскую инициативу проектом памятника Дмитрию Донскому на Куликовом поле (1850).
Нечаевская инициатива по увековечению памяти героев поля Куликова была поддержана академиком Иваном Петровичем Мартосом(1754-1835), известным скульптором («Возвращение Святослава с Дуная к Киеву», «Спящий Эндименон», «Актеон», памятник Минину и Пожарскому в Москве»).
По инициативе Нечаева строились храмы в память о Куликовской битве.
ж ж ж
С.Д. Нечаев - истинный герой своего времени. 1812-ый. 1825-ый. 30-ые, 40-ые,
50-ые годы века девятнадцатого. Присутствие личности, яркой индивидуальности Степана Нечаева в истории культуры, истории государства Российского очевидно своей плодотворностью, созидательностью. Подвижническая деятельность Нечаева по увековечению памяти павших на поле Куликовом вызывала сочувственный отклик у Бестужевых, Гнедича, Калайдовича, Жуковского, Батюшкова. Талант и гражданско-патриотическое дерзание Нечаева были замечены В.Л. Пушкиным, Ф.Н. Глинкой, И.А. Крыловым. Вильгельм Кюхельбекер приветствовал «довольно новую мысль» начинающего любителя изящной словесности, сторонника основательного отчизноведения. Нечаева знали и ценили Вяземский, Грибоедов, Рылеев, Мицкевич, А.Тургенев, Якубович, Д. Давыдов, Капнист, Дельвиг, Н. Тургенев, Полевой, Д. Давыдов, Мордвинов.
30 ноября 1821 г. Нечаева приняли в Общество любителей российской словесности при Московском университете. В 1829 г. в это общество приняли А.С. Пушкина.
Архивы, спецхраны приоткрывают факты, позволяющие раскрыть жгучие тайны и загадки истории. Обнаружены уникальные документы, свидетельствующие об отношении А.С. Пушкина к творчеству и личности нашего земляка-данковчанина. В частности, Пушкина восхитила одна из нечаевских эпиграмм. Очевидец свидетельствует: «Трудно вообразить, какое веселие произвели сии куплеты. Но приятнее всего было то, что куплеты Государю повторены были грормогласно всеми гостями с восторгом и несколько раз. - Куплеты начали тотчас после стола списывать на многие руки. Пушкин был в восторге и беспрестанно напевал, прохаживаясь: «И так, молитву сотворя, Во-первых, здравие царя!»… Он списал эти куплеты и повёз к Карамзиной. Нечаев послал их в Москву». Восторгавшие А.С. Пушкина стихи принадлежали С.Д. Нечаеву.
