В рамках подготовки к Московскому экономическому форуму (МЭФ) прошли слушания, посвященные проблемам и перспективам топливно-энергетического комплекса России. Некоторые выступления участников МЭФ мы предлагаем вниманию наших читателей.
Что нужно делать, чтобы наш природно-ресурсный комплекс вел не к деградации страны, а к ее развитию?
Первое. Отказ от рассмотрения природно-ресурсного и топливно-энергетического комплекса (ТЭК) страны как источника доходов. Переход к его использованию как, прежде всего, инфраструктуры для развития промышленности, сельского хозяйства и транспорта, то есть для производства товаров и услуг с высокой долей добавленной стоимости.
Второе. Отказ от объема экспорта непереработанного сырья и вырученной от его продажи валюты как основных показателей работы и экономики в целом, и конкретных ее субъектов, включая нефтедобывающие компании и, разумеется, "Газпром".
Как переориентировать компании, тем более, в частном секторе? С инструментальной точки зрения (в отличие от вопроса о политической воле) особых проблем нет. Вместо нынешнего фактического стимулирования максимизации добычи и экспорта сырья надо ввести противоположное — стимулирование ограничения экспорта тем объемом, который необходим для закупки критически важных товаров и технологий. Стимулирование, в частности, налоговыми и таможенными инструментами, а также, при необходимости, даже и прямым квотированием экспорта, в том числе, в рамках необходимой нам программы ограничения или даже прекращения роста стоимости энергоресурсов на нашем внутреннем рынке.
Подписанные ранее контракты придется в основном исполнять, тем более, что необходимый поворот в приоритетах вовсе не мгновенный. Но в отношении новых контрактов уже должны быть основания для взвешивания целесообразности принятия на себя долгосрочных обязательств.
Третье. Отказ от срочной разработки месторождений в случаях, когда у страны нет насущной необходимости в дополнительном сырье. То есть, возможность что-то достать из земли, продать за рубеж и получить прибыль — не основание для недропользования.
Поясню на примере не из ТЭКа. Предполагаемая добыча никеля в Воронежской области, рядом с рекой Хопер, — кому и зачем нужна? Речь идет об опасности отравления прекрасных черноземов, да и вообще о густонаселенном районе. В стране не предвидится нехватки никеля — никель и "Норильского никеля" (где нет черноземов) уходит на экспорт за рубеж. Нет и нехватки иностранной валюты — только что введено "бюджетное правило", перекачивающее валюту в объеме до половины федерального бюджета за рубеж. Так зачем губить природу?
Должно неукоснительно действовать правило: бизнес — в интересах людей, а не их жизни и интересы — в угоду прибыли. Это вопрос не о компенсациях пострадавшим, а о принципиальных приоритетах государства, которое по Конституции называется "социальным". Нет стратегической необходимости, — при том, что интересы людей, живущих на этой земле, окажутся ущемлены, — значит, не должно быть и никакого "бизнеса" на воронежском никеле или других полезных ископаемых.
Четвертое. Если весь ТЭК должен рассматриваться не как бизнес, а как инфраструктура для иных перспективных и высокотехнологичных бизнесов, то ключевой инструмент — регулирование его рентабельности. Рентабельность ТЭК должна быть минимальной: чтобы обеспечить наилучшие условиях для других секторов — производства продукции с высокой добавленной стоимостью.
Пятое. Надлежащее решение предыдущего вопроса пресекает основной источник инфляции в России — не обоснованный трудозатратами и себестоимостью продукции рост тарифов на энергоресурсы и ЖКХ.
Шестое. Регулируемая рентабельность ТЭК должна быть минимальной, лишь незначительно превышающей реальную инфляцию, но гарантированной. Как следствие — отсутствие при надежном введении такого механизма необходимости бесконечного поиска столь последовательно от нас ускользающих инвесторов и инвестиций, включая иностранные. Как только всерьез и надежно создается инфраструктурная отрасль с минимально превышающей инфляцию (теперь уже небольшую), но гарантированной рентабельностью, от желающих вложить в нее средства и тем самым сохранить их не будет отбоя. Никого заманивать дополнительными "коврижками" в надежную и гарантированную государством инвестицию в инфраструктурную отрасль с регулируемой рентабельностью уже не надо. Если само государство станет надежным, разумеется.
Седьмое. Без хотя бы американской (не говоря уже о китайской) жесткости закона по отношению к виновным в "экономических" преступлениях и, тем более, коррупции, все это обсуждать бесполезно. Жесткое пресечение нынешней "вольницы" со строительными подрядами, "либерализма" по отношению к фальсификаторам оборудования, а также безответственности политиков и чиновников — это исходное и необходимое условие любого созидательного преобразования. Без наведения в этом смысле репрессивного порядка ни о каких инфраструктурных отраслях с оптимально регулируемой рентабельностью не может быть и речи.
Восьмое. Экспорт энергоресурсов необходим лишь в объемах, соответствующих объемам критически важного импорта, с некоторым запасом. Раз мы рассматриваем этот экспорт лишь как временную вынужденную меру, то одним из ключевых показателей эффективности власти должно стать импортозамещение. Причем не вообще, а именно по тем критически важным позициям, в расчете на которые мы вынуждены держать в запасе валютные средства в резервных фондах. Плановое импортозамещение по критически важным позициям должно позволить нам поэтапно сократить экспорт невозобновляемых энергоресурсов, высвободить и перенаправить их на обустройство своей страны, создание наилучших условий для сельского хозяйства, промышленного развития и более комфортных условий жизни в тех регионах, которые при недостатке сравнительно дешевых энергоресурсов не являются притягательными для производственной деятельности и жизни людей.
Девятое. Вопрос об экспорте сырья в странах слаборазвитых, с марионеточными властями, зависимыми от глобальных потребителей сырья, обычно рассматривается исключительно с позиций дохода от его продажи. Но подлинно суверенные и стремящиеся к развитию государства должны ставить вопрос совершенно по-иному: какое технологическое развитие получит страна в обмен на поставки своих природных ресурсов внешнему миру?
Применительно к нашей северной стране, когда добыча десяти тонн нефти требует затрат на оборудование и технологии, зачастую доходящих до стоимости девяти тонн этой же нефти, очевидно: ключевой вопрос экономической политики государства — переориентация не прибыльной (всего лишь одной тонны нефти из десяти добываемых), а затратных (девяти) на заказы промышленности. Заказы, разумеется, не иностранному, а своему, российскому машиностроению.
Никакого иного реального источника инвестиций в наше машиностроение, кроме как связанного с гарантированными заказами на оборудование для недропользования, нет и не будет.
Сейчас же никаких юридически закрепленных требований связывания недропользования в России гарантированием заказов своему машиностроению нет вообще. А принадлежность России к ВТО означает, что суд ВТО будет накладывать на Россию разрушительные санкции за законодательную поддержку развития национального машиностроения.
И, наконец, десятое. Дефицит в мире природных ресурсов и соответствующее стремительное относительное подорожание природных ресурсов по сравнению с промышленными товарами, зданиями, сооружениями, инфраструктурой жизнеобеспечения создает прекрасные возможности для создания более чем приемлемых условий для постоянной комфортной жизни в местах добычи полезных ископаемых. Вполне реально и необходимо создавать на наших "северах" условия для постоянной жизни людей со своими семьями. Жизни вольготной, со своими большими плюсами по сравнению с жизнью в относительно перенаселенных зонах с более благоприятным климатом. Со всей необходимой инфраструктурой, включая доступные спортивные комплексы, бассейны.
Сейчас частично кое-где это реализовано. Но еще предыдущий глава Минэкономразвития, ныне советник президента Э.Набиуллина провозгласила идею "мегаполизации" страны. Ее живодерская логика проста: в мегаполисах инфраструктура дешевле, чем разбросанная по бесчисленным малым городкам, не говоря о деревнях. Значит, размещение населения "оптимизируем" — сгоняем народ в тесные муравейники. А то, что людям свойственно стремиться к разному, в том числе, далеко не все мечтают жить в крупном городе? А то, что в тесном городе семья с большим количеством детей — аномалия? Не говоря уже о проблемах здоровья — на природе, в малых городках и поселках сохранить его, естественно, легче. Но кого из "оптимизаторов-экономоцентристов" подобное интересует?
А кто не согласен, кто хочет жить на своей земле вольготно, того накажем — поставим под реальную угрозу здоровье и саму жизнь. Яркий пример — закрытие роддомов в районных центрах Ярославской области, включая даже знаменитый туристический центр, город Мышкин.
Аналогично и с недропользованием. Тупо понимаемая "экономическая эффективность" диктует один метод освоения "северов" — вахтовый. Никаких городов, роддомов и школ, не говоря уже о вузах — ничего, кроме производства и временного жилья, не надо.
Социальные последствия описывать не буду, хотя они катастрофичны. Опишу последствия лишь для нашего ТЭК: через непродолжительное время на повестку обсуждения "мировым сообществом" будет поставлен вопрос об обоснованности формальной принадлежности российских "северов" государству Россия.
Действительно: люди там русские постоянно не живут — лишь приезжают работать вахтовым методом. Да и то к тому времени еще неизвестно, какие люди даже вахтовым методом туда будут завозиться: то ли русские, а то ли совершенно интернациональные бригады. Тем более, что собственники там будут сплошь иностранные, да и зарегистрированы будут отнюдь не в России. Так если не имеющие отношения к России компании будут руками не российских рабочих добывать нефть и газ на некоей огромной территории, на которой никакие русские давно не живут, то не обоснован ли окажется вопрос о том, чего ради "мировое сообщество" должно платить дань этому странному и далекому (ни дороги от него к северам не ведут, ни люди не ездят) государству Россия?
Перспектива эта явственно вырисовывается — как неминуемый итог планов, уже сегодня воплощаемых в жизнь.
-
Валерий
14 марта 2013 в 11:08Шелегов
Реальная, но - это сказка для кремлевских "богатеньких Буратино." Сучий режим надо срочно менять на народную власть. Конституцию надо срочно менять, а этот шалман в Госдуме - всех на Колыму. В общем, без РУССКОГО СОЦИАЛИЗМА - Россия умалится до "княжеств"...Никакие благие намерения не помогут людям нынче выжить, ибо грабеж Отечества продолжается.
-
Владимир
17 марта 2013 в 09:16Золотухин
Даю пространный комментарий.
На самом деле, следует рассматривать нефтегазовую отрасль в неразрывном единстве со всем топливо-ЭНЕРГЕТИЧЕСКИМ комплексом. Что это значит на практике? На практике это означает, что максимум сверхдоходов должно направляться на развитие альтернативных энергоисточников, имея в виду постнефтегазовую эру. Способны ли на это современные российские "эффективные собственники"? Очевидно, что НЕТ! Только СУВЕРЕННОЕ национальное государство способно на такой маневр. Делайте выводы.
Далее об альтернативных энергоисточниках (на этом направлении очень много спекуляций). Формат реплики не позволяет дать их развёрнутый сравнительный анализ. Ознакомлю с выводом. По совокупности экономических, экологических и безопасных характеристик роли самого перспективного (универсального) энергоисточника соответствует только УПРАВЛЯЕМЫЙ ТЕРМОЯДЕРНЫЙ СИНТЕЗ (УТС), дополняемый на мобильных системах водородным (промежуточным) энергоносителем. Проблема в том, что усилиями недобросовестных учёных УТС загнан в тупик ТОКАМАКов. Об этом красноречиво говорит вся 60-летня история попыток реализации УТС в рамках ТОКАМАКов. О самой реализуемой и перспективной альтернативной концепции УТС как-нибудь в другой раз и по иному поводу (если читателям это интересно). Там же - почему концепция ТОКАМАК является тупиковым направлением.