Немцы в советском атомном проекте-2

Глава 2. Научно-исследовательская и опытно-конструкторская работа немецких ученых и специалистов в реализации атомного проекта СССР

1.Поиск немецких специалистов в оккупированной советскими войсками части Германии и их отправка в Советский Союз

Более точные и подробные сведения о немецком атомном проекте начали поступать в распоряжение советских ученых только после вступления советских войск на территорию Германии. К этому времени по количеству ученых, занятых в исследованиях, развитию материальной базы, наличию урана Германия имела достаточный потенциал для создания собственной атомной бомбы. Научно-исследовательские институты, занятые в работе по урановой проблеме, функционировали в Берлине, Лейпциге, Мюнхене, Фрейбурге и других городах. В них активно велись экспериментальные работы по реакторам, разделению изотопов, конструкции бомбы. Немецкие ученые и специалисты уже наблюдали цепную ядерную реакцию, научились нарабатывать металлический уран, успешно проводились исследования по изотопному разделению урана, по воздействию радиации на живые организмы.

В начале 1945 г., когда советские войска вступили на территорию Германии, по заданию ГКО СССР был организован поиск немецких ученых и специалистов с целью изучения степени разработанности проблемы использования внутриатомной энергии урана и возможности применения их опыта в работах по урану в Советском Союзе. В Германию были направлены несколько делегаций, состоящих из советских ученых и специалистов.

В состав первой группы, выехавшей в Берлин 7 мая 1945 г., вошли Л. А. Арцимович, И. К. Кикоин, Ю. Б. Харитон. Вторая делегация в составе С. А. Баранова, В. И. Бернашевского, В. П. Джелепова, Л. М. Неменова, Д. Л. Симоненко, А. А. Чубакова, Г. Я. Щепкина прибыла в Берлин 16 мая 1945 г. В состав третьей группы командированных вошли Н. Е. Алексеевский, А. И. Алиханов, И. И. Гуревич, Я. Б. Зельдович, М. И. Корнефельд, Г. Н. Флёров и другие специалисты.

Срок командировки определялся в зависимости от объема и степени выполнения поставленных задач и в среднем длился до середины июня 1945 г.[i] Перед участниками групп поставлены задачи по выявлению научно-технических и технологических достижений немецких ученых, поиск в Германии научных центров, занимавшихся работами по урану, выяснении тематики этих работ, а также поисками промышленного и лабораторного оборудования.

Поиск осуществлялся среди населения сотрудниками НКВД СССР с представителями рабочих групп. Большой поток советских граждан шел с территории Германии, оккупированной союзниками по антигитлеровской коалиции. Из письма Г. Н. Флёрова И. В. Курчатову, датированного 29 мая 1945 г., следует, что в пунктах демаркационной линии ежедневно переправлялось по 10-15 тыс. человек. Абсолютное большинство из них были военнопленные советские граждане. Всего таковых оказалось 1-2 миллиона человек. Необходимость опроса этих граждан была связана с тем, что они могли быть в районах расположения ядерных центров или предприятий, производивших уран, на территориях, занятых союзными войсками.

Из всего этого потока в ходе систематической фильтрации отбирались те, кто мог иметь хоть какую-либо прямую, либо косвенную информацию по интересующей проблеме. Такие люди задерживались на несколько дней для последующей беседы с членами делегаций. При фильтрации шел поиск и немецких ученых и специалистов, участвовавших в работах по урану.

По инициативе И. В. Курчатова и В. В. Чернышова[ii], высказанной в отдельных записках на имя Л. П. Берии, датированных 5 мая 1945 г., для розыска, изъятия и вывоза радия, урана, тяжелой воды и других материалов, специального оборудования по урану и осмотра лабораторий и мест, где проводились опыты с ураном, и установления ученых и специалистов, работавших по урановой проблеме, в Берлин была направлена правительственная комиссия из 15 человек во главе с В.А. Махневым, состоящая из работников Лаборатории № 2 АН СССР и представителей НКВД СССР.[iii] Отдельной запиской И. В. Курчатов просил Л. П. Берию организовать опрос немецких ученых, причастных к ядерным работам, и получить от них информацию о проделанной работе. Список из 35 докторов и профессоров с указанием места их возможного пребывания на территории Германии с краткой характеристикой направления их научной деятельности был представлен Л. П. Берии на немецком языке.[iv]

Группе предстояло передвигаться на территории фронта, поэтому начальник тыла Красной армии генерал А. В. Хрулевым дал письменное указание (5 мая 1945 г. № 11/3043нс) начальникам тыла 1-го и 2-го Белорусских, 1-го Украинского фронтов обеспечить полное выполнение комиссией возложенных на нее задач, а также вывоз редких металлов. В распоряжение комиссии было выделено пять легковых автомобилей с проверенным шоферским составом, необходимая охрана, грузовые автомашины с рабочей силой.

Правительственная комиссия выехала в Советскую зону оккупации Германии в августе 1945 г. Заместитель наркома внутренних дел А. П. Завенягин поставил перед группой следующие задания:

«1. Выявить, изъять и отправить в СССР запасы урана во всех его видах…

2. Изъять и отправить в СССР … оборудование специальных институтов и заводов, которые были связаны с работами над урановой проблемой.

3. Изучить возможности приглашения в СССР ученых, работавших над проблемой урана, и предоставить по этому вопросу предложение.

4. Изыскать и отправить в СССР специальные материалы… (фарфор, специальная сантехника и др.) согласно ориентировочным спецификациям.

5. Выяснить возможности поставки нового оборудования германскими фирмами и мастерскими».[v]

К концу 1945 г. на основе материалов, собранных группой генерал-майора В. А. Кравченко, проводившей на территории Германии поиск организаций, предприятий, ученых, участвовавших в ядерных работах, в НКВД СССР была подготовлена «Схема организации работ по ядерной физике в Германии». В пояснительной записке к ней, в частности, сказано: «… Работы по ядерной физике начались после окончания первой мировой войны в ряде лабораторий институтов и университетов Германии. Эти работы проводились известными немецкими учеными — Эйнштейном, Лауэ, Планком, Бором, Ханом, Штрассманом, Гейзенбергом и другими и имели теоретический характер. С 1939 г. Исследовательский отдел Управления вооружения ГВК (проф. Шуман) организует специальную группу под руководством доктора Дибнера для изучения возможности применения внутриатомной энергии для военных целей. Для этого на военном полигоне в Куммерсдорфе была создана лаборатория ядерной физики, штаты которой состояли из молодых ученых-физиков и электриков — членов НСДАП[vi].

С этого времени началось организационное объединение всех германских ученых, работавших над вопросами ядерной физики. Таким образом, в Исследовательском отделе Управления вооружения, в группе доктора Дибнера постепенно сосредоточивается организация и руководство всеми работами в Германии в области ядерной физики, причем за Куммерсдорфской лабораторией сохраняются координирующие и контролирующие функции.

В связи с удлинившимися сроками войны и необходимостью увеличения объема работ, все работы по ядерной физике были переданы в Государственный исследовательский совет, состоявший под руководством Геринга.

Официальным особоуполномоченным Геринга был назначен известный немецкий ученый проф. Герлах, который с 1943 г. объединил все работы по ядерной физике в Германии, включая также и военную лабораторию в Куммерсдорфе, причем фактическим организатором всей работы был доктор Дибнер.

Работа всех этих учреждений производилась по следующим основным направлениям:

1) Создание урановых приборов; 2) Получение урана-235 и тяжелой воды; 3) Общие вопросы ядерной физики и 4) Специальные вопросы биологического влияния радиоактивности на живые организмы и получение искусственных радиоактивных веществ в больших количествах.

Основные работы по разработке урановых приборов производились в кайзер Вильгельм Институте физики под научным руководством проф. Гейзенберга. В меньшем масштабе работы по урановой машине производились в университетах — в Лейпциге (проф. Доппель) и в Гейдельберге (проф. Боте). Все эти работы дублировались Куммерсдорфской лабораторией Дибнера. Такая организация давала возможность Дибнеру обходить затруднения, возникавшие вследствие разногласий между крупными учеными, руководившими работами в своих институтах, и позволяла ему в Куммерсдорфской лаборатории использовать объективные достижения всех ученых Германии.

Работы по выделению изотопа уран-235 в наиболее крупном масштабе производились в Гамбургском физико-техническом институте под руководством проф. Гартека, в меньшем масштабе они велись доктором Багге в Берлинском Институте физики кайзера Вильгельма. Профессор Гартек также непосредственно участвовал в работах по выработке тяжелой воды в Норвегии и наряду с проф. Клюзиусом в Мюнхенском физическом институте и проф. Бонхоффером в Лейпцигском университете разрабатывал новые способы получения тяжелой воды.

Работы по искусственной радиоактивности и влиянию радиоактивных излучений на живые организмы производились в Биофизическом институте проф. Раевского и в Генетическом институте проф. Тимофеева. Работа остальных институтов, показанных на схеме, носила вспомогательный характер.

Помимо объединения лабораторных и теоретических работ по ядерной физике, аппарат Особоуполномоченного Исследовательского совета привлек для совместной работы с институтами значительную сеть промышленных предприятий. Основными из них являлись заводы фирмы Ауэр, где под общим руководством доктора Риля производились работы по обработке урановой руды и получению окиси и металлического урана. Такие же работы производились заводами Дегусса во Франкфурте-на-Майне и на химическом заводе Грюнау. На заводе Лойна предпринимались попытки промышленного получения тяжелой воды химическими методами, хотя вся необходимая тяжелая вода фактически завозилась в Германию из Норвегии. Были привлечены заводы Симменса для постройки циклотронов, завод Кох и Штерцель — для сооружения установки высокого напряжения на 3 миллиона вольт, заводы Бамаг и Аншютц — для изготовления приборов обогащения урана и выделения изотопа 235.

Представленная схема организации работ по ядерной физике в Германии фактически нарушилась в середине 1944 г. вследствие быстрого наступления войск Красной армии и воздушных бомбардировок, вызвавших многократные эвакуации. По указанным причинам работа в этой области до окончательных результатов не была доведена». [vii]

Общее состояние работ по использованию атомной энергии в Германии 8 января 1946 г. Л. П. Берии доложил генерал-лейтенант Авраамий Павлович Завенягин, который возглавлял в НКВД СССР всю аналитическую и поисковую работу, связанную с атомным проектом.[viii] В частности, он отметил, что Германия располагала значительным количеством крупных ученых, хорошо подготовленных в области ядерной физики и много вложивших в развитие этой науки. К числу их относятся: Планк, Гейзенберг, Ган, Штрассман, Боте, Ляуе, Герц, Герлах, Гартек, Гофман, Флюгге, Арденне, Дибнер, Хунд, Доппель и ряд других.

Планк является творцом квантовой теории, Ган и Штрассман, а затем эмигрировавшие из Германии Фриш и Мейтнер открыли деление урана с попутным выделением огромного количества энергии, что послужило толчком к разработке всей урановой проблемы. Гейзенберг — теоретик с мировым именем, вместе с Герлахом и Дибнером он возглавлял в Германии всю работу по использованию энергии урана, Боте и Ляуе также имеют мировую известность. Герц в 1931 г. впервые добился полного разделения изотопов (неона), Арденне – крупнейший специалист в области электронной оптики, сконструировавший электронный микроскоп, непревзойденный по своей силе ни в Европе, ни в Америке.

Таким образом, в лице своих ученых Германия имела все возможности разрешить проблему атомной бомбы. Хорошее оборудование немецких физических лабораторий общеизвестно, в чем имели возможность убедиться и наши работники при демонтаже и вывозе этих лабораторий в Советский Союз.

В Германии было построено четыре циклотрона, из которых три вывезены в Советский Союз, ряд высоковольтных установок, из которых четыре (вероятно, большая часть) вывезены в Советский Союз.

Немецкие ученые хорошо понимали возможность использования энергии урана для практических целей. Это подтверждается опросом ряда физиков (Бонгофера, Позе, Германа, Джулиуса, Вейса), в показаниях которых содержится законченное представление о физических процессах, ведущих к получению взрывчатых веществ — плутония (урана-239) и урана-235, а также получению тепловой энергии в так называемых урановых машинах (по нашей терминологии — котлах).

Немецкие ученые разработали также процесс получения чистого металлического урана. Они много работали над вопросами получения тяжелой воды, производство которой по методу электролиза было ими значительно расширено в Норвегии и новые методы производства, которой интенсивно разрабатывались Гартеком и другими учеными непосредственно в Германии (Гамбург и Биттерфельде).

Из перечисленных немецких ученых большая часть принудительно была эвакуирована из Берлина и Восточной Германии в Западную и Южную Германию и попала в руки американцев и англичан (в частности, Ган, Гейзенберг, Герлах, Дибнер, Боте, Ляуе). В советскую зону оккупации попала лишь меньшая часть.

Герц, Арденне, Фольмер, Дёппель и ряд других квалифицированных физиков, химиков и инженеров, изъявивших согласие работать в Советском Союзе, работали в Институтах «А» и «Г». Хунд, Позе, Бонгофер и ряд других ученых еще находятся в Советской зоне оккупации Германии и будут приглашены во вновь организуемый Институт «Б».[ix]

Кроме того, А. П. Завенягин доложил о причинах отставания Германии в разработке атомной бомбы: непонимание германским правительством возможности использования атомной энергии для нужд войны и недостаточное вниманием к этому делу, бомбардировка германских городов и неоднократное перемещение исследовательских учреждений из одного пункта в другой.

По заключению А. П. Завенягина, состояние научной разработки вопроса получения атомной энергии в Германии было вполне достаточным, возможность создания атомной бомбы теоретически для немцев была ясна полностью. Немецкие ученые знали о распаде ядра урана, знали о происходящем при этом выделении нейтронов и возможности получить цепную реакцию распада урана с попутным выделением огромного количества энергии. Они работали над конструкцией урановых машин с применением окиси урана и металлического урана, а в качестве замедлителей нейтронов – тяжелой воды и парафина. Изучалось влияние на размножение нейтронов в урановой машине различной формы кусков металлического урана или окиси урана (пластины, кубы, цилиндры, порошок), и был сделан правильный вывод о неудовлетворительности окиси урана, металлического порошка, пластин и предпочтительности кубов и цилиндров.

Из показаний немецких ученых стало известно, что Гейзенбергом, наиболее близко стоявшим к вопросу разработки конструкции урановой машины, в малой модели, состоящей из металлического урана и тяжелой воды, было достигнуто размножение нейтронов — 150-200 %.

Приглашенный в Советский Союз немецкий физик Дёппель, одно время являвшийся помощником Гейзенберга, во время работы последнего в Лейпциге сообщил, что в Лейпциге была разработана конструкция урановой машины с применением металлического урана и тяжелой воды, давшая положительный результат. У Дёппеля сохранились фотографии этой машины. Сама же машина была разбита при одном из воздушных налетов.

Немецкие физики знали, что уран-238 за счет захвата нейтронов превращается в уран-239 (плутоний), являющийся взрывчатым веществом. Они также знали, что linebreakuran-239 (плутоний), являющийся самостоятельным химическим элементом, можно легко отделить обычными химическими методами от обычного урана-238, в отличие от более трудного процесса выделения урана-235 из массы обычного урана-238 (физическими методами разделения изотопов).

Вопросу разделения изотопов урана (уран-235 и уран-238) немецкие физики уделяли значительное внимание и добились успешного разрешения этой проблемы. Ими были разработаны две конструкции машин для разделения изотопов — ультрацентрифуга и атомный шлюз, давшие обогащение урана-235 до 7 %.

Таким образом, немцы практически подошли к вопросу, как о разделении изотопов урана, так и к постройке урановых машин (котлов, по нашей терминологии). Дело оставалось лишь за производством достаточного количества машин для разделения изотопов, а также за получением достаточного количества металлического урана и тяжелой воды для строительства котлов.

Известная недооценка ими была допущена в отношении графита как замедлителя нейтронов. Они поняли значение графита в качестве отражателя для урановых машин, располагающегося с периферии машины и препятствующего вылету из машины нейтронов. В качестве же замедлителя они отдавали предпочтение тяжелой воде и парафину.[x]

Кроме командированных сотрудников от разных советских наркоматов, в поиске немецких ученых, работавших над созданием атомной бомбы, учреждений и предприятий, материалов и оборудования были задействованы работники Советской военной администрации. 2 октября 1945 г. об итогах этой работы И. В. Сталину доложил Главнокомандующий группы советских оккупационных войск в Германии Маршал Советского Союза Г. К. Жуков. Из текста записки следует, что в ходе поисков выявлены списки немецких ученых, занимавшихся исследованиями атомного ядра, большинство из которых союзниками были эвакуированы в Южную Германию. В конце войны часть немецких ученых оказалась на территории, занятой советскими войсками. В их числе Манфред фон Арденне[xi], Густав Герц[xii], Петер Тиссен[xiii], Николаус Риль[xiv], Гейнц Барвих[xv], Макс Фольмер[xvi], Роберт Дёппель и др.

Кроме того, американцами было вывезено примерно 4 грамма радия, примерно 1 тонна металл-урана, 400 кг тяжелой воды, примерно 10 тонн окиси урана, бериллия, аппаратура, техническая библиотека, вся документация, включая карточки личного состава.

Г. К. Жуков предположил, что американцы частично воспользовались результатами работ по этому вопросу, и предложил собрать оставшуюся группу немецких ученых и вместе с оборудованием эвакуировать в Советский Союз.[xvii]

В своих воспоминаниях доктор Н. Риль писал, что он со своей семьей и частью сотрудников фирмы «Ауэр-Гезельшафт» концерна «Дегусса», где они работали по проблеме преобразования урана в металл, были вынуждены ютиться в деревнях недалеко от г. Рейнсберга, куда были перевезены часть оборудования и приборов. В последние дни войны они только могли предполагать, войска какой страны войдут и оккупируют местность, в которой они находились. Оказалось, что местность оккупировали русские.[xviii]

В середине мая 1945 г. вместе с К. Г. Циммером к Н. Рилю приехали из Берлина Л. А Арцимович и Г. Н Флёров в форме полковников НКВД СССР. Они пригласили его в Берлин «для заслушивания» на несколько дней, которые, по выражению Н. Риля, превратились потом в 10 лет.[xix] После встречи с советскими учеными Н. Риль переехал в Берлин в охраняемую квартиру на Берлин-Фридрихсгахен, в которой прожил одну неделю, поле чего переехал на базу «Ауэр-Гезельшафт», где демонтировались установки и приборы. На Берлин-Фридрихсгахен находился штаб группы А. П. Завенягина.

В целях обеспечения секретности, на время пребывания в Германии ученые физики и специалисты прикомандировывались к частям НКВД и работали под их прикрытием. На этот период им выдавали военную форму с погонами полковника. Так, работник Лаборатории № 2 АН СССР И. Н. Головин в период командировки числился «офицером-разведчиком, инженер-полковником 336 пограничного Будапештского полка войск НКВД по охране тыла».[xx]

По свидетельству Н. Риля, в форме полковников ученые выглядели очень смешно: «Особенно забавно в этом отношении смотрелся видный физик Ю. Б. Харитон, военная фуражка у которого была очень велика. К счастью, у него были оттопыренные уши, и его узкая голова ученого не скрывалась под фуражкой».[xxi]

До отправки в Советский Союз Н. Риль в сопровождении группы заинтересованных советских представителей дважды выезжали в Ораниенбург (севернее Берлина) на завод, где находились установки для получения чистейшего оксида урана, который был в таком виде необходим для ядерных реакторов. Незадолго до окончания войны завод оказался полностью разрушенным в результате налета американской авиации. Как утверждает Н. Риль, целью такой бомбардировки было уничтожение установки получения урана для реакторов, о которой американцы узнали от группы физиков О. Гана и Гейзенберга, переведенной в Хайгерлох. Разрушая ораниенбургскую урановую установку, США уже делали все возможное, чтобы как можно меньше информации, ресурсов и оборудования для создания ядерного оружия попало в СССР.[xxii]

По результатам анализа состояния работ в Германии и возможностей отечественной промышленности руководством страны было принято решение пригласить немецких специалистов, работавших в этой области, для участия в реализации атомного проекта в СССР. Всего в Советский Союз для работы по атомной проблематике было приглашено более 300 немцев, включая членов их семей.

В правительственных документах СССР и в мемуарной литературе о степени добровольности и принуждения в участии немецких специалистов в атомном проекте употребляются разные по значению термины. Так, в официальных документах употребляются термины: «немецкие специалисты, давшие согласие на работу», «добровольно согласившиеся», «изъявившие желание переехать на работу в СССР» и т.п. Изданные воспоминания Н. Риля о годах работы в СССР названы так: «Десять лет в золотой клетке», а в предисловии к этой публикации им употреблена такая фраза: «принудительно отправлен на работу в Советский Союз…».[xxiii]

Нельзя, наверное, точно определить, сколько немецких специалистов поехали принудительно, а сколько дали согласие добровольно, но вот один из ведущих ученых Германии Манфред фон Арденне, возглавлявший исследовательский институт в Берлин-Лихтерфельде-Ост и Институт физики ядра при Имперском министерстве почт, 10 мая 1945 г. написал письмо на имя И. В. Сталина, в котором заявил, что согласен с особой радостью совместно работать с центральными научными учреждениями СССР и выразил готовность быть в распоряжении советского правительства со всем принадлежащим институтам имуществом.

В письме М. Арденне подробно изложил перечень вопросов, над которыми работают его институты, и перспективные задачи, которые можно было бы решить в будущем. Свое письмо М. Арденне закончил такими словами: «С сегодняшнего дня я предоставляю в распоряжение Советского правительства мои институты и самого себя. С совершенным почтением Манфред фон Арденне».[xxiv] Кроме ряда научных открытий, он имел ряд запатентованных изобретений.

Примерно такая же ситуация сложилась и с профессором Лейпцигского университета доктором Р. Дёппелем, который после беседы с сотрудником Лаборатории № 2 АН СССР М. И. Певзнером, состоявшейся 12 июля 1945 г., в этот же день обратился с письмом на имя П. Л. Капицы, которого ввиду его научного авторитета (в письме Р. Дёппель называл Капицу «вождем русской физики») считал самым вероятным руководителем работ в этой области. Р. Дёппель предположил заинтересованность «русского правительства» в проблеме, над которой он работал с коллегами в порядке выполнения германского военного заказа, и подробно изложил научно-технические подробности немецкого уранового проекта. Обосновывая свое решение сотрудничать с советским правительством, он сообщил, что принципиально уклонился от предложений по переезду в Западную Германию, поступивших от американцев, которые были сделаны незадолго до вступления «русских войск» в Лейпциг, т.к. считал, что «каждый здравомыслящий немец в политическом отношении должен ориентироваться на Россию».

Причины, по которым Р. Дёппель сделал выбор в пользу СССР, и его слова из этого письма через полвека оказались пророческими, поэтому приводятся дословно: «При принятии этого решения мною руководили следующие причины. Прогресс внутренних возможностей к развитию населяющих Европу народов зависит, с моей точки зрения, от возможности объединить в ближайшее десятилетие эти народы в единую, тесно связанную государственную систему. То, что такой порядок никогда не будет исходить из Германии, ясно не только из нынешней ситуации, но, главным образом, из того, что занимаемая Германией территория, как исходная база развития такого порядка, давно стала слишком мала, по сравнению с шагнувшей вперед техникой вооружения и средств сообщения.

Америка, естественно, имела бы для наведения такого порядка необходимую мощь и уверенность; в силу своей структуры и своего геополитического положения она сможет осуществить только внешне длительное влияние в Европе, которое будет долго уравновешиваться посредством организации и гарантий определенных внутриевропейских военных ограничений и наталкивания европейских сил одна на другую. Россия – единственное государство, которое в силу геополитического положения, величины территории, военной и политической силы, богатства ископаемыми и внутренних возможностей, призвано навести действительный порядок в Европе. Америка будет, во всяком случае, рассматривать Германию, как барьер против Востока, и ее мероприятия будут преследовать военную сторону дела. Россия, напротив, в состоянии впоследствии рассматривать преобразованную Германию как источник силы в Европе, который сознательно присоединится к общеевропейскому организму. Поэтому, если немец может сделать политический выбор между Россией и Германией и в этом выборе играют роль политические убеждения, то его решение должно быть безоговорочно за Россию. С совершенным почтением Р. Дёппель»

Группа немецких специалистов с семьями, во главе с Н. Рилем 9 июня 1945 г. вылетела в Москву. Их разместили в подмосковном санатории, а затем на вилле «Озера», принадлежавшей когда-то бывшему миллионеру Рябушинскому, а в 1930-е гг. занятой наркомом внутренних дел Г. Г. Ягодой.[xxv] После окружения немецких войск под г. Сталинградом в этом доме находились плененные фельдмаршал Паулюс со своими штабными офицерами.

В качестве знака гостеприимства ведущие немецкие ученые с женами были приглашены в Большой театр на оперу «Князь Игорь». По впечатлениям присутствующих немцев в зале царило возбужденное, праздничное настроение, вызванное триумфом победы. Некоторые из присутствующих узнали немцев и с большим интересом в фойе наблюдали за ними.[xxvi]

Поиск специалистов осуществлялся в том числе и по рекомендациям немецких ученых, уже прибывших в СССР. 8 октября 1945 г. на имя Л. П. Берии поступила докладная записка, в которой А. П. Завенягин сообщал, что в результате проведенной работы был приглашен крупный ученый, директор кайзер Вильгельм института физической химии А. Тиссен, с которым выезжают в Советский Союз 11 специалистов. Все они направляются самолетами в лабораторию М. Арденне по согласованию с ним.

Из числа названных доктором Н. Рилем специалистов двоих стеклодувов не оказалось, один инженер выехал за границу, двое не дали согласие на выезд в СССР. Это стеклодув Планк Лангут, работавший на заводе Сименса в английской зоне, и Эшрих, имевший семью из 7 человек. По просьбе профессора М. Фольмера был найден и отправлен в Москву конструктор машин для производства тяжелой воды Байлер. В лагере для военнопленных в Познани был разыскан крупный физик Макс Стеенбек[xxvii], конструктор бетатрона, который выдавал большее напряжение, чем циклотрон, и был отправлен сначала в г. Москву, а затем в Лабораторию «А»[xxviii].

Макс Стеенбек, арестованный в апреле 1945 г. при занятии Берлин-Сименсштадта советскими войсками и до октября 1945 г. находившийся в концентрационном лагере, после прибытия в Советский Союз для работы в Лаборатории «А», не считал себя добровольно работающим. Это он объяснял тем, что в ноябре 1945 г. в Синопе он сначала посчитал себя свободным человеком и попросил перевезти к нему его семью, но когда в конце января 1946 г. были введены режимные ограничения, то в письме на имя А. П. Завенягина он отказался от приезда его семьи, т.к. посчитал, что при таких условиях жена и дети будут жить в плену. Письмо жене, написанное ученым, ей доставлено не было и в марте 1946 г. семья прибыла в Синоп.

Вскоре после прибытия в СССР народный комиссар внутренних дел Л. П. Берия по одному приглашал к себе для знакомства Г. Герца, М. Фольмера, Н. Риля и М. Арденне. Берия был очень любезен. По утверждению Н. Риля, его поведение было очаровательным. В его кабинете находились около двадцати человек из числа ученых и несколько министров. В начале беседы Л. П. Берия сказал, что нужно забыть о том, что наши народы еще совсем недавно воевали между собой. Он думает, что немцы очень корректные люди и всегда точно выполняют приказы. При этом рассказал даже шутку о корректности немцев. Больше во время разговора не было ничего интересного. В глаза бросилось только напряженное внимание всех присутствующих. Особенно примечательным был мужчина с темной бородой и блестящими черными глазами, который смотрел на меня с искренним дружелюбием. Это был И. В. Курчатов.[xxix]

В январе 1946 г. из Германии была вывезена группа ученых, инженеров и техников состоящая из 70 человек, в т.ч. 3 профессора, 17 докторов и 10 инженеров. К 1 июля 1948 г. в атомном проекте СССР было задействовано 324 немецких специалиста, 108 из которых прибыли из Германии, 216 – из числа военнопленных.[xxx] Из общего количества немецких специалистов около 50 человек были профессорами и докторами наук, абсолютное большинство из них работали на договорной основе.

Выводы о степени добровольности работы немецких специалистов можно сделать, проанализировав содержание рассекреченных документов, опубликованных в серии «Атомный проект СССР. Документы и материалы», сравнив уровень привилегий, льгот и преференций, жилищно-бытовые условия немецких специалистов с уровнем обеспеченности советских специалистов, принимавших участие в реализации атомного проекта.

Кроме ученых в области ядерной физики, для решения задач атомного проекта приглашались и квалифицированные специалисты, которые могли быть использованы для работы в советских научных учреждениях и предприятиях специального назначения. Для выявления их на территории Германии направлялись ответственные работники ПГУ и НКВД СССР.[xxxi]

Помимо вольнонаемных немецких ученых и специалистов, в работах по советской урановой проблеме участвовали и специалисты их числа военнопленных и интернированных. Их выявляли в специальных лагерях МВД[xxxii] СССР. Так, в письме от 22 июня 1946 г. на имя И. В. Сталина министр внутренних дел СССР С. Н. Круглов доложил о выявлении 1600 высококвалифицированных специалистов, крупных ученых, видных производственных и технических руководителей известных германских фирм, в том числе 111 докторов физико-математических, химических и технических наук, инженеров различных специальностей и областей техники. По заявкам ряда министерств и научно-исследовательских институтов все они были направлены для использования на заводах, в конструкторских бюро, институтах и других объектах.

Выявленные и отобранные немецкие специалисты были освобождены из лагерей для военнопленных, им были выданы временные удостоверения на право проживания в местности, куда они направлялись на работу. Освобожденным военнопленным выдавалось обмундирование и спецодежда, заработная плата начислялась по существующим ставкам для советских специалистов соответствующей квалификации, причем половина зарплаты выплачивалась в валюте государств, подданными которых они являлись.

За немецкими специалистами из числа бывших военнопленных устанавливался административный контроль с обязательной регистрацией 1 раз в месяц в местных органах МВД СССР. Лица, успешно выполнявшие задания, представлялись к премии, а специалисты, которые не проявили себя положительно на работе в течение 3-х месяцев, либо по каким-либо другим причинам не могли быть использованы на производстве, исключались из институтов, водворялись обратно в лагеря.[xxxiii] Возвращение специалистов на родину происходило в сроки, установленные правительством для военнопленных и интернированных[xxxiv].

Из числа военнопленных для выполнения заданий ПГУ было первоначально отобрано 208 специалистов. В ноябре 1946 г. по указанию Л.П. Берия дополнительно были отобраны еще 190 человек. Руководителями ПГУ их предлагалось направить на объекты 9-го Управления МВД СССР в следующем количестве: в Институты «А» и «Г» - 93 чел.; в Лабораторию «В» - 41 чел; в Лабораторию «Б» - 37 чел. и в группу профессора Р. Дёппеля -19 чел.[xxxv] Остальных 18 отобранных специалистов было предложено отправить в другие министерства СССР.[xxxvi]

Кроме выявления и отбора ученых и специалистов, участвовавших в работах по ядерной физики и химии, на территории некоторых стран Европы, включая Германию, велись поиски опытных заводов, лабораторий и оборудования, которые были задействованы в ядерных исследованиях и производстве урана. Найденное оборудование и приборы подлежали демонтажу и отправке в Советский Союз. Лаборатория № 2 АН СССР остро нуждалась в точных измерительных приборах и лабораторном оборудовании, которые на отечественных заводах не изготавливались. Не представлялось возможным необходимое оборудование заказать и в других странах. Поэтому оставался единственный вариант его получения путем демонтажа и вывоза с оккупированной территории Германии.

Для отбора, заказа на изготовление, закупки, приемки и отправки материалов, приборов и оборудования в Германию еще до окончания войны командировались ученые физики, химики и специалисты заинтересованных министерств.[xxxvii] Информация об обнаруженном оборудовании и материалах поступала в Особый комитет при ГКО, который курировал Г. М. Маленков.

24 марта 1945 г. Л. П. Берия написал письмо на имя члена ГКО Г. М. Маленкова о необходимости командирования сроком на один месяц группы физиков от Лаборатории № 2 АН СССР и инженеров от Спецметуправления НКВД СССР в Германию, где на территории немецкой Силезии, Бранденбургской и Померанской провинциях и Восточной Пруссии имелись ряд научно-исследовательских институтов и учебных заведений, обладавших хорошо оборудованными лабораториями по физике, химии и горному делу.[xxxviii]

8 мая 1945 г. в Комитет поступило письмо заместителя председателя Госплана СССР А. В. Купцова об обнаружении технической установки по получению энергии атомного ядра из урана в Куммерсдорфе, а также сырья и материалов. Установка была взята под охрану химическими войсками Красной армии, на них же были возложены демонтаж и вывоз в Москву. На место проведения работ из Москвы немедленно вылетела группа работников Лаборатории № 2 и НКВД СССР во главе с заместителем члена ГКО В. А. Махневым.[xxxix]

Вывозу подлежали сырье и материалы, необходимые для получения компонентов для атомной бомбы. В Берлинском институте имени кайзера Вильгельма обнаружены вывезенные немцами из Бельгии и Норвегии 250 кг металлического урана, 3 тонны окиси урана, 20 литров тяжелой воды и ½ грамма радия. В Куммерсдорфе, в лаборатории доктора Джулиуса по расщеплению урана, найдено 3, ½ тонны окиси урана. Весь уран оценивался общей стоимостью 105 млн. рублей (в ценах 1945 г.), радий и тяжелая вода общей стоимостью 150 тыс. долларов.[xl]

Решения о демонтаже и вывозе оборудования и другого имущества в Советский Союз принимались на уровне постановлений ГКО, а позднее правительства. Первое такое постановление было подписано 15 мая 1945 г. под № 8568сс[xli]. Оборудование, аппаратура и материалы предприятий, складов и баз вывозились при содействии советской военной администрации в Германии.

По данному постановлению ГКО в НКВД СССР был издан приказ от 16.05.1945 г. № 00539сс, в котором ответственность за организацию работ по демонтажу и отгрузке, обеспечение полной сохранности и строгий учет оборудования и материалов была возложена на А. П. Завенягина и В. А. Махнева.[xlii] В приказе был дан перечень германских организаций и предприятий, оборудование которых подлежало демонтажу и отправке в СССР. На первом листе документа стояла помета: «Никому не разносить», что подтверждало особую секретность предстоящих мероприятий.

Уже через десять дней после издания приказа А. П. Завенягин и В. А. Махнев выслали радиограмму из Германии следующего содержания:

ИЗ БЕРЛИНА МОСКВА, НКВД СССР - товарищу БЕРИЯ Л. П.

Докладываем: все оборудование физических институтов демонтировано, большая часть вывезена на пристанционные пункты погрузки. Завтра, 27 мая, будут поданы первые 100 вагонов.

Доставку на пристанционные пункты погрузки остального оборудования институтов закончили в 3-дневный срок.

В процессе ознакомления со специальными институтами и специальными производствами на заводах выявили дополнительно крупный исследовательский институт фирмы «Ауэргезельшафт», занимавшийся в значительной степени вопросами переработки специального сырья.

Все оборудование и материалы института также отгружаем в Москву.

В 25 километрах от Берлина в городе Ораниенбурге обнаружили несколько цехов, богато оснащенных для переработки специального сырья. Эти цеха также демонтируем и отгружаем. Они позволят оборудовать заводы Спецметуправления.

Ряд крупных немецких физиков со своими наиболее ценными сотрудниками выражают желание перейти на работу в Советский Союз. Список сообщим завтра, 27 мая с.г.

ЗАВЕНЯГИН, МАХНЕВ

Передал - Завенягин. Приняла - Калугина, 26.05.45 г.[xliii]

18 июня 1945 г. А. П. Завенягин и В. А. Махнев адресовали Л. П. Берии еще одну записку с информацией о направлении в СССР немецких специалистов, вывозе из Германии оборудования и материалов. К моменту доклада в Германии были демонтированы и отгружены в СССР первая партия предприятий и учреждений в составе 7 эшелонов из 380 вагонов. Вместе с оборудованием физических институтов и химико-металлургических предприятий в СССР прибыли 99 германских ученых, инженеров, мастеров и членов их семей. Кроме того, в разных местах обнаружено и вывезено из Берлина около 250-300 тонн запрятанных урановых соединений и около 7 тонн металлического урана.

А. П. Завенягин и В. А. Махнев также предложили Л. П. Берии командировать на эту территорию Германии, занятую союзническими войсками, но подлежащую передаче под контроль СССР, группу работников для проведения всего комплекса поисковой и аналитической работы. Причем сотрудникам НКВД выдавались специальные задания.[xliv]

Сов. секретно

Задание

Группе, командируемой в Советскую зону оккупации Германии:

Зам. Наркома Внутренних Дел СССР

Генерал-лейтенант Завенягин

13 августа 1945 г.

Из письма. И. А. Серову Секретно

Заместителю народного комиссара внутренних дел Союза СССР генерал-полковнику тов. Серову И. А.

В Берлин, Штассфурт, Штадтильм и другие пункты Советской зоны оккупации Германии, командируется подполковник Сиденко П. М. с группой сотрудников для изъятия в Германии запасов урана и специального оборудования. На группу также возлагается изыскание и отправка в СССР приборов и материалов, необходимых для объектов НКВД.

Прошу оказать тов. Сиденко содействие в получении помещения (жилого и служебного), питания, транспорта (легкового и грузового), рабочей силы, охраны и в решении других вопросов, связанных с выполнением возложенного на него задания.

Генерал-лейтенант Завенягин

20 августа 1945 г.

На письме резолюции Серова И. А.:

И. Серов. 24.08.45г.[xlv]

В июле 1945 г. из Германии было вывезено лабораторное оборудование, архивы, техническая документация и библиотеки научно-исследовательских институтов, занимавшихся проблемой урана: Института Ауэра по химии и металлургии редких земель и урана, Физического института Министерства почт, Физического института имени кайзера Вильгельма, Физического института Арденне, Института физической химии имени кайзера Вильгельма, опытная установка концерна ДЕГУССА (в Цихлина) по переплавке в вакууме порошкообразного урана в слитки и розливу их в нужные формы, циклотронная и электротехническая лаборатории концерна Сименс.[xlvi]

Из института М. Арденне вывезли 2 электронных сверхмикроскопа новейшей оригинальной конструкции, дававшие увеличение до 300 тыс. раз, с приспособлениями для киносъемки; 2 установки для расщепления атомного ядра, в т.ч. циклотрон с весом магнита в 60 тонн и высоковольтная установка на 1 млн. вольт.[xlvii]

Оснащение научно-исследовательских институтов и лабораторий современными приборами, лабораторным и другим специальным оборудованием, а также научно-технической литературой осуществлялось как в счет репарационных поставок из Германии, так и приобреталось в иностранной валюте, для чего необходимые средства выделялись из государственного бюджета.

Такие решения принимались на уровне правительства. Так, постановлением СНК СССР от 27 октября 1945 г. № 2754-775сс Наркомфин СССР обязывался выделить ПГУ при СНК СССР 2 млн. немецких марок на оплату расходов по приобретению специального оборудования и аппаратуры.[xlviii] Постановлением СНК СССР от 20 февраля 1946 г. № 431-180сс было предписано Советской военной администрации в Германии в счет репараций разместить заказы на изготовление горно-геологического оборудования, аппаратуры, приборов и реактивов.[xlix] Постановлением Совета Министров[l] (СМ) СССР от 4 апреля 1946 г. № 743-296сс ПГУ и МВД СССР было поручено поставить приборы, лабораторное и другое специальное оборудование на общую сумму 500 тыс. американских долларов.[li]

У Германии были закуплены циклотроны, мощные магниты, электронные микроскопы, осциллографы, трансформаторы высокого напряжения, сверхточные приборы и другое оборудование. Летом 1945 г. из Германии вывезены три циклотрона, один из которых установлен в Лаборатории № 2, второй – передан в Институты «А» и «Г», третий – был предназначен для Лаборатории № 3 (г. Сухуми); четыре высоковольтные установки напряжением 1,2-1,8 млн. вольт и одна мощностью 3,5 млн. вольт, которые были предназначены для Лаборатории № 5 (КБ-11), для институтов «А» «Б» и «Г» НКВД СССР и для Института химической физики, возглавляемого академиком Н. Н. Семеновым.[lii]

Закупка оборудования для предприятий, задействованных для решения задач по Программе № 1, осуществлялась не только в Германии, но и в других странах: США, Англии, Швеции, Чехословакии, Австрии.[liii] По решению СК при СНК СССР от 29 января 1946 г. (протокол № 12) для подбора, закупки, заказа и вывоза оборудования, приборов были командированы группы специалистов: в Германию во главе с В. А. Кравченко, куда вошли профессоры А. И. Лейпунский и А. П. Александров; в Австрию – П. Я. Мешик и профессор М. И. Корсунский, в Чехословакию – П. М. Зернов и М. М. Бредов. Кроме того, в состав групп были включены специалисты-физики и инженеры. Для ускорения поставок материалов и оборудования и стимулирования своевременного выполнения заказов по специальным работам Постановлением СМ СССР № 806-328мм от 9 апреля 1946 г. была установлена возможность оплаты их стоимости на 50% дороже.[liv]

Для обеспечения строительства Лабораторий «А» и «Г» правительством было разрешено закупить кабельную продукцию, электроустановочные материалы, электротехническое, лабораторное и сантехническое оборудование, осветительную, газовую и пароводяную арматуру, отделочные материалы в Германии и Финляндии на сумму 1,5 млн. руб. и в США – до 500 тыс. долларов. Кроме того, на предприятиях в Австрии и Чехословакии делались заказы на изготовление и поставку оборудования, приборов и материалов, необходимых для оснащения специальных научных учреждений и предприятий СССР.[lv]

К 1945 г. рудные месторождения с высоким содержанием урана были разведаны в США, Португалии, на территориях колоний, принадлежащих Англии, Бельгии, Франции в Канаде, Австралии, Конго, Мадагаскаре. Своего уранового сырья немцы не имели, а для научных работ использовали химические соединения урана, вывезенные из Бельгии, а тяжелую воду – из Норвегии.

Германские ученые из-за недостатка уранового сырья основное внимание уделили сооружению котла «уран-тяжелая вода», но работы эти не вышли за пределы лабораторных изысканий, хотя немцы были близки к решению задачи конструирования этого типа атомного сооружения.[lvi] По агентурным данным из Бельгии, начиная с 1940 г. в Германию было вывезено 3500 т урановых соединений, налажено производство и получено 14,5 т металлического урана.[lvii]

Информация о месторождении урановых руд Шмидеберг в Верхней Силезии была опубликована еще в 1941 г. в издании: «Курс рудных месторождений» и поступила в распоряжение советских специалистов. Для выяснения на месте характеристики месторождения, а также для выработки предложений о его использовании В. А. Махнев 8 апреля 1945 г. в записке на имя Л. П. Берия предложил направить в Шмидеберг специалистов-геологов и физиков. Другая группа должна была выехать в Радиевый институт в Вену, который использовался немцами в работах по урану.[lviii]

4 мая 1945 г. из справки сотрудника Лаборатории № 2 АН СССР инженер-подполковника И. Н. Головина, вместе с физиком Г. Н. Флёровым командированного в Австрию на 3-й Украинский фронт, о полученной в Вене информации по немецкому атомному проекту стало известно, чтоРадиевый институт, руководимый профессором Ортнером, принимал участие в разработке урановой проблемы. В этой тематике участвовали следующие сотрудники института: профессор Ортнер Густав, национал-социалист с 1938 г.; доктор Хернеггер Фридрих; доктор Пранкль Фридрих, национал-социалист; Фишер Колбри Эрвин. Все сотрудники, кроме Ортнера, выехали вместе с немцами.

2-й Физический институт имел урановую проблему в качестве своей основной темы работы. На базе 2-го Физического института был организован в 1942 г. Нейтронный институт, финансировавшийся Имперским управлением хозяйственного строительства из Берлина. Институт имел задание — всемерно развивать накопление общих физических сведений, необходимых для постройки урановой машины. Постройка урановой машины не входила в задачу института. Разработкой всей урановой проблемы в пределах гор. Вены руководил начальник Нейтронного института профессор Штетер Георг, национал- социалист.

Непосредственное участие в разработке урановой проблемы принимали: доктор Ентчке Виллибальд, национал-социалист; доктор Линтнер Карл; доктор Шейдльмейстер Иосиф, национал-социалист; химик профессор Брукль, национал-социалист; в работе им помогали Кайндль Карл, Винингер Леопольд, Мергаут Отто и Гудлах. Все перечисленные сотрудники, кроме профессора Брукля, выехали из Вены вместе с немцами.

Задания, определяющие тематику института, исходили из Берлина, от уполномоченного Имперского маршала Геринга по ядерной физике.[lix] Эту должность до 1943 г. занимал профессор Эзау, а с 1943 г. — известный физик профессор Герлах. Ему посылались и все отчеты о проделанной работе. Результаты работы Нейтронного института имеют как общенаучный интерес, так и непосредственную ценность для решения урановой проблемы. По-видимому, главные протоколы и документы, касающиеся секретной работы института, были увезены профессором Штетером. Оставшиеся документы, содержащие деловую переписку института, и присланные из других институтов результаты их исследований урана, были сожжены перед приходом в Вену Красной армии доктором Вамбахер Гертой. Из показаний профессора Ортнера и доктора Вамбахер выясняется следующая картина.

Центром разработки урановой проблемы являлось физическое отделение Института кайзера Вильгельма в Берлине. Основными научными руководителями были знаменитый физик профессор В. Гейзенберг и профессор В. Боте. Близкое участие принимали: профессор В. Карл, а также Фольц, Поппер, Хаксель, Маттаух. По заявлению профессора Ортнера, все они уехали из Берлина. Профессор Ортнер утверждает, что ему известно, что Гейзенберг вместе с физическим отделением Института кайзера Вильгельма эвакуировался задолго до приближения Красной армии куда-то в Тюрингию.

В химическом отделении Института кайзера Вильгельма урановой проблемой занимался профессор Ган. Под руководством Гейзенберга и Боте в Институте кайзера Вильгельма собирали различные варианты урановой машины. По расчетам должен был получиться нагрев собираемого комплекса из урана и тяжелой воды. По предположению Ортнера, опыты производились с ураном в количестве нескольких тонн. Соответственно было в наличии около 100 килограммов тяжелой воды. Результаты опытов неизвестны. В настоящее время не имеется никаких показаний о том, чтобы где-либо делались попытки составить из урана взрывчатую смесь.

За время войны в Германии построены, по крайней мере, три циклотрона. Один из них, небольших размеров, построен в г. Бонн и применялся для медицинских целей. Второй, на 7-8 миллионов электронвольт, на протонах строился, насколько известно, фирмой «Сименс» под руководством Гейзенберга в г. Лейпциг. Возможно, что за последние полгода его успели закончить. Третий циклотрон начат постройкой в г. Гейдельберге под руководством профессора Гернтнера. В Берлине, в Институте Арденне за время войны построены различные высоковольтные установки для целей ядерной физики и, возможно, что там тоже есть циклотрон.

Точных поставщиков урана не удалось установить. По-видимому, все производство его было под контролем профессора Герлаха в Берлине. Производить уран могла фирма «Ауэр» в Берлине, и фирма «Шуккарда» в Герлице. Из найденных документов следует, что в Германии существовал «Радиевый синдикат», занимавшийся разработкой радиоактивных месторождений и переработкой как радиевых, так и урановых руд. Одним из членов Радиевого синдиката являлась акционерная кампания «Трейбахер Хемшие Верке», один из заводов которой находится в Австрии, в Каринтии, вблизи города Клагенфурт. Необходимо также упомянуть, что в верхнем течении Дуная, в районе Гайстейна имеются радиоактивные источники, а, следовательно, там могут быть и радиоактивные руды.

После начала бомбежек Вены авиацией союзников началась эвакуация институтов из города. Уже два года назад часть библиотеки и коллекций Радиевого института была отправлена в Швалленбах (в долине Вахау, Австрия). С января 1945 г. началась интенсивная эвакуация оборудования Нейтронного института в Туммерсбах (около Целл-Ам-Зее, южнее города Зальцбурга). В Маутене, близ Кремса, было подготовлено здание для установки нейтронного генератора на один миллион вольт, но бомбежки железных дорог помешали перевезти его из Гамбурга, где он был изготовлен фирмой «Мюллер» и был уже готов к отгрузке.

Изложенное выше показывает, что в Германии за время войны велась интенсивная работа над урановой проблемой. Приведенные данные нельзя признать безупречно точными и надежными, поскольку двое из привлеченных к делу являются членами Национал-социалистической партии и не стояли в самом центре разработки проблемы урана. Однако поскольку независимые показания профессора Ортнера и доктора Вамбахер друг друга подтверждают, надо считать установленным что: приведенные имена сотрудников, возглавлявших работу в Берлине, верны; делались опыты с большим количеством урана; создана промышленность, вырабатывающая этот уран.

Поскольку решение урановой проблемы имеет фундаментальное хозяйственное и военное значение, надо признать необходимым разыскание и приобретение любых количеств металлического урана, отыскание промышленных предприятий, необходимых для урановой проблемы, и получение полной информации о проделанной теоретической и экспериментальной работе и имеющихся практических достижениях.[lx]

В 1946 г. работы по поиску на территории Германии оборудования для советских научно-исследовательских учреждений продолжались. Постановлением СНК СССР от 20 февраля 1946 г. № 420-174сс[lxi] группе работников НКВД СССР во главе с генерал-майором В. А. Кравченко было поручено выявить научные учреждения и предприятия, связанные со специальными исследованиями в области использования внутриатомной энергии, найти квалифицированных научных и инженерно-технических работников.[lxii]

13 апреля 1946 г. СК при СМ СССР на своем заседании (протокол № 19) поручил Б. Л. Ванникову, А. П. Завенягину и М. Г. Первухину заслушать отчет В. А. Кравченко о ходе подбора, закупки, заказа и вывоза оборудования, приборов и обязал их установить постоянное оперативное наблюдение за реализацией постановления правительства.[lxiii]

Примечательно, что вся деятельность по вербовке ученых и специалистов, по вывозу оборудования и материалов из Германии в СССР, велась под наблюдением разведывательных органов США. В частности, в сообщении от 19 апреля 1946 г. из «русской зоны Германии» о «вербовке Советами германских ученых» и «производстве тяжелой воды в Галле» сказано, что «немецкий физик-ядерщик» профессор Г. Позе, который принял предложение о продолжении своих исследований в Советском Союзе, набирает ассистентов в окрестностях Веймара». Сообщалось также и о вывозе в СССР тяжелой воды, заказе на установку по ее производству; вывозе части института Тиссена; переезде М. Арденне в СССР, размещении его института в «Армении на Кавказе» и др.[lxiv]

[i] Атомный проект СССР. Документы и материалы. Т. I. 1938-1945. Ч. 2. М., 2002. С. 249-250.

[ii] Чернышов Василий Васильевич – заместитель наркома (министра)внутренних дел, с 1946 г. в системе МВД курировал строительство объектов атомной промышленности.

[iii] Атомный проект СССР. Документы и материалы. Т. I. 1938-1945. Ч. 2. М., 2002. С. 282-283.

[iv] Там же. С. 267-268.

[v] Там же. С. 284.

[vi] Национал-социалистическая немецкая рабочая партия.

[vii] Атомный проект СССР. Документы и материалы. Т. I. 1938-1945. Ч. 2. М., 2002. С. 340-341.

[viii] Атомный проект СССР. Документы и материалы. Т. II. Атомная бомба. 1945-1954. Кн. 2. Москва-Саров, 2000. С. 312.

[ix] Там же. С. 375-376.

[x] Там же. С. 376-377.

[xi] Манфред фон Арденне – немецкий инженер-физик, руководил собственной исследовательской лабораторией электронной и ионной физики в Берлин-Лихтерфельде-Ост. Работы в области электронной оптики, электронной и ионной физики, электронной спектроскопии, медицинской электроники. С мая 1945 г. научный руководитель Института «А» НКВД (ПГУ) СССР. Лауреат Сталинских премий (1947, 1953).

[xii] Густав Людвиг Герц (Hertz) – немецкий физик. С 1935 г. возглавлял исследовательскую лабораторию фирмы Сименс-Шукерт в Берлине. К немецкому атомному проекту не привлекался из-за неарийского происхождения. Основные работы в области спектрометрии и диффузионного разделения изотопов. С 1945 г. в СССР, научный руководитель Института «Г». Лауреат Нобелевской премии (1925), Сталинская премия (1951).

[xiii] Петер Адольф Тиссен – немецкий физик и физикохимик, профессор (1932), один из крупнейших специалистов в области физической и коллоидной химии, в Берлине-Далеме возглавлял Институт физической химии кайзера Вильгельма. С 1945 в СССР, заместитель научного руководителя, заведующий лабораторией Института «А» НКВД (МВД) СССР, где руководил разработкой диффузных перегородок и трубчатых фильтров для диффузных машин. В 1949 с лабораторией переведен на завод № 12, где участвовал в организации промышленного производства трубчатых фильтров. Создал модель диффузной установки, которая была смонтирована на Комбинате № 813 (Свердловск-44). Лауреат Сталинских премий (1951, 1953).

[xiv] Николаус Вильгельм Риль - немецкий физикохимик, ученик Отто Гана, один из ведущих ученых в области люминесценции, химии редких элементов, химии света, биофизики, физики твердого тела, преобразования урана в металл и ядерной техники. С июня 1945 работал на заводе № 12 вг. Электростали, Московской обл. Герой Социалистического труда(1949), Лауреат Сталинской премии (1949).

[xv] Гейнц Барвих – немецкий физик-экспериментатор, доктор (1936). С 1945 г. в СССР, начальник лаборатории Института «Г» НКВД СССР (с 1946 МВД, с 1948 ПГУ), в 1950-1955 – НИИ № 5 ПГУ (МСМ).

[xvi] Макс Фольмер – немецкий физикохимик. Работы в области кристалло-, электро-, фотохимии, кинетики геторогенных химических реакций, капиллярной химии. В Германии работал заместителем директора физической химии в объединении «Кайзер Вильгельм Института. С августа 1945 по март 1955 работал в НИИ № 9 в Москве.

[xvii] Атомный проект СССР. Документы и материалы: Т. II. Атомная бомба. 1945-1954. Кн. 6. Москва-Саров, 2006. С. 60-64.

[xviii] Николаус Риль в атомном проекте СССР / авт.-сост. В. Н. Ананийчук. Снежинск, 2011. С. 17.

[xix] Там же. С. 17.

[xx] Атомный проект СССР. Документы и материалы. Т. I. 1938-1945. Ч. 2. М., 2002. С. 340.

[xxi] Николаус Риль в атомном проекте СССР / авт.-сост. В. Н. Ананийчук. Снежинск, 2011. С. 17-18.

[xxii] Там же. С. 18-19.

[xxiii] Там же. С. 12.

[xxiv] Атомный проект СССР. Документы и материалы. Т. I. 1938-1945. Ч. 2. М., 2002. С. 288-289.

[xxv] Генрих Григорьевич Ягода (наст. имя — Енон Гершонович (или Енох Гершенович) Иегуда – еврей, один из главных руководителей советских органов госбезопасности (ВЧК, ГПУ, ОГПУ, НКВД), нарком внутренних дел СССР (1934—1936).

[xxvi] Николаус Риль в атомном проекте СССР / авт.-сост. В. Н. Ананийчук. Снежинск, 2011. С. 20.

[xxvii] В письмах на имя Л.П. Берия он подписывался как Стеенбек (Steenbeck), но в некоторых документах правительства он указан как Стейнбек, Стенбек и Штеенбек) – немецкий физик, доктор, известный как крупнейший специалист в области газового разряда, электродинамики, физики плазмы, магнитогидродинамики, электронных ускорителей, прикладной физики. С ноября 1945 заведующий отделом Института «А» НКВД (МВД) СССР (с 1948 ПГУ). С 1950 научный руководитель НИИ № 5 ПГУ.

[xxix] Николаус Риль в атомном проекте СССР / авт.-сост. В. Н. Ананийчук. Снежинск, 2011. С. 32.

[xxx] Подсчитано автором по: Атомный проект СССР. Документы и материалы: Т. II. Атомная бомба. 1945-1954. Кн. 4. Москва-Саров, 2003. С. 465.

[xxxi] Атомный проект СССР. Документы и материалы: Т. II. Атомная бомба. 1945-1954. Кн. 2. Москва-Саров, 2000. С. 123.

[xxxii] 22 марта 1946 г. НКВД СССР был переименован в Министерство внутренних дел СССР.

[xxxiii] Атомный проект СССР. Документы и материалы: Т. II. Атомная бомба. 1945-1954. Кн. 3. Москва-Саров, 2002. С. 485.

[xxxiv] Атомный проект СССР. Документы и материалы: Т. II. Атомная бомба. 1945-1954. Кн. 2. Москва-Саров, 2000. С. 536.

[xxxv] Спецгруппе 9-го Управления МВД СССР во главе с профессором Р. Дёппелем было поручено разработать систему автоматического управления и приборы для уран-графитового ядерного реактора. Местом работы была определена Лаборатория «В» и Лаборатория № 2.

[xxxvi] Атомный проект СССР. Документы и материалы: Т. II. Атомная бомба. 1945-1954. Кн. 2. Москва-Саров, 2000. С. 522-523.

[xxxvii] Там же. С. 123,170.

[xxxviii] Атомный проект СССР. Документы и материалы. Т. I. 1938-1945. Ч. 2. М., 2002. С. 249.

[xxxix] Махнев Василий Алексеевич, с августа 1945 по 1953 г. член Спецкомитета и начальник Секретариата Спецкомитета при ГКО (СНК), СМ) СССР.

[xl] Атомный проект СССР. Документы и материалы. Т. I. 1938-1945. Ч. 2. М., 2002. С. 249. С. 287.

[xli] Там же. С. 292.

[xlii] Там же. С. 309-310.

[xliii] Завенягина Е.А., Львов А.Л. Завенягин. Личность и время. М., 2006. С. 557.

[xliv] Атомный проект СССР. Документы и материалы. Т. I. 1938-1945. Ч. 2. М., 2002. С. 323-324.

[xlv] Завенягина Е.А., Львов А.Л. Завенягин. Личность и время. М., 2006. С. 803.

[xlvi] Атомный проект СССР. Документы и материалы: Т. II. Атомная бомба. 1945-1954. Кн. 2. Москва-Саров, 2000. С. 312, 483, 484, Атомный проект СССР: Документы и материалы: Т. I. 1938-1945: Ч. 2; М., 2002. С. 317-318.

[xlvii] Атомный проект СССР: Документы и материалы: Т. I. 1938-1945. Ч. 2; М., 2002. С. 317-318.

[xlviii] Атомный проект СССР. Документы и материалы. Т. II. Атомная бомба 1945-1954. Кн. 2. Москва-Саров, 2000. С. 59-60.

[xlix] Там же. С. 128.

[l] 15 марта 1946 г. Совет Народных Комиссаров СССР был переименован в Совет Министров СССР.

[li] Атомный проект СССР. Документы и материалы. Т. II. Атомная бомба. 1945-1954. Кн. 2. Москва-Саров, 2000. С. 169-170.

[lii] Там же. С. 438-439.

[liii] Николаус Риль в Атомном проекте СССР / авт.-сост. В.Н. Ананийчук. Снежинск, 2011. С. 62.

[liv] Атомный проект СССР. Документы и материалы. Т. II. Атомная бомба. 1945-1954. Кн. 1. Москва-Саров, 1999. С. 70, 72.

[lv] Там же. С. 123-124.

[lvi] Там же. С. 312.

[lvii] Атомный проект СССР. Документы и материалы. Т. I. 1938-1945. Ч. 2. М., 2002. С. 284-286.

[lviii] Атомный проект СССР. Документы и материалы. Т. I. 1938-1945. Ч. 2. М., 2002. С. 266-267.

[lix] Речь идет об имперском исследовательском совете, который с 1942 г. возглавлял Геринг.

[lx] Атомный проект СССР. Документы и материалы: Т. I. 1938-1945. Ч. 2. М., 2002. С. 279-281.

[lxi] Атомный проект СССР. Документы и материалы: Т. II. Атомная бомба. 1945-1954. Кн. 1. Москва-Саров, 1999. С. 66-67.

[lxii] Там же. С. 63-64.

[lxiii] Там же. С. 91.

[lxiv] Атомный проект СССР. Документы и материалы: Т. I. 1938-1945. Ч. 2. М., 2002. С. 324.