Ноябрьские праздники – как широко отмечаемое националистами в недавнем прошлом 4 ноября, так и шумевший некогда многотысячными красными митингами день Октябрьской революции - прошли уныло и буднично. Оживить их сегодня оказалось просто некому. От многочисленных прежде отрядов правой и левой оппозиции, долгие годы рассматривавших эти праздники как дни своих торжественных парадов, практически ничего не осталось. И от Русского марша в Москве, собравшего от силы сотню участников, и от разогнанного ОМОНом самоотверженного митинга полусотни нацболов-другороссов у БКЗ “Октябрьский” в Петербурге веяло гнетущей безысходностью. Геологическая история Земли знала эпохи великих вымираний, во время которых исчезали подчистую целые отряды и даже классы живых существ, оставляя в толщах пород лишь редкие окаменелости и отпечатки – скудные напоминания о временах былого расцвета. В политической истории современной России мы, на мой взгляд, переживаем сейчас нечто подобное: исчезновение с политической арены как правой (националистической), так и левой (социалистической) оппозиции в качестве организованных сил происходит стремительно и быстро. Её остатки уже сейчас выглядят скорее пережившими своё время реликтами, которым, подобно кистепёрым рыбам-латимериям, хоть и удалось благодаря благоприятному стечению обстоятельств сохраниться физически, но, без малейшей надежды отвоевать для себя в грядущей эпохе сколько-нибудь значимую нишу. Пожалуй, наоборот: на примере нашей исчезающей нелиберальной оппозиции политические деятели будущего будут разбирать типовые ошибки, учиться распознавать вовремя опасные развилки и повороты.
Массовый сход со сцены националистов и левых – значительный и важный процесс, ведущий к серьёзным общественно-политическим последствиям для общества и страны. Вместе с ними на глазах уходит в небытие целый пласт политической жизни со своей патетикой, героикой, атрибутикой, идеалами, заблуждениями, вождями. Былым активистам, сохранившим к политике интерес, остаётся пока лишь отстранённо наблюдать за противоборством двух оставшихся в стране политических лагерей, рупорами которых являются РГВК и “Эхо Москвы”, временами оглядываясь с надеждой вокруг: не начали ли где зеленеть ростки новых форм политической жизни?
Угасание как левой, так и правой оппозиции обусловлено множеством разнообразных причин, каждая из которых сыграла в данном процессе свою роль. Понимаю, велик соблазн списать всё на ужесточение политического режима (то есть, на пресловутое “закручивание гаек”), но необходимо честно признать: столь тотальное фиаско оппозиционеры потерпели отнюдь не из-за него. История, в том числе и новейшая, знает массу примеров, когда даже самые свирепые полицейские репрессии оказываются не в состоянии сдержать разливающееся, точно грунтовая вода по земной поверхности, мощное, идейно заряженное движение. Наиболее характерный пример – исламский радикализм, ниспровергший на Ближнем Востоке не один авторитарный режим. Основная причина видится в другом: что левые, что националисты оказались интеллектуально бесплодны и удручающе беспроектны, а сконструированные их идеологами суррогаты оказывались за редким исключением очень далеки от того, чтобы всерьёз претендовать на решение серьёзных общественных проблем. Клянущие приватизацию уже четверть века коммунисты и леваки всех мастей до сих пор не сподобились разработать сколько-нибудь внятной программы деприватизации и восстановления прочного госконтроля хотя бы над ключевыми отраслями хозяйства. А господа “руссише националистен” – и это для широкой, не погружённой в перипетии внутриполитической борьбы публики прозвучит совсем уж шокирующе – оказались на поверку в значительном большинстве своём “заукраинцами”, власовцами и просто малоадекватными, игнорирующими чаяния русского народа людьми.
За достаточно долгий срок существования “красные” и “коричневые” штабы смогли выдать крайне скудный интеллектуальный продукт. Увязнув в бесконечных битвах с идейными противниками по поводу трактовок нашей истории, либо же предаваясь каким-то несуразным, поистине маниловским мечтаниям о будущем, оппозиционные интеллектуалы, за редчайшим исключением, очень сбивчиво и путано говорили о главном – о многогранном и противоречивом русском настоящем. Его вдумчивым препарированием - что слева, что справа - занимались и продолжают заниматься считанные единицы. Но и из них никто пока не смог создать цельный, идейно непротиворечивый и – самое главное! – по-настоящему привлекательный в глазах большинства соотечественников проект. Более того, с массами нынешнее поколение нашей нелиберальной оппозиции категорически и бесповоротно разминулось, ни одна левая или правая партия не сумела обрести даже устойчивой социальной базы.
Несмотря на то, что стихийные левые и националистические настроения в обществе по-прежнему сильны (это фиксировали и фиксируют соцопросы), политические организации левых и националистов – вот парадокс! – оказались едва ли не менее всего способны выступить в роли их последовательных и осмысленных выразителей. За десятилетия своего существования ни левые, ни правые так и не смогли выработать даже доступного и понятного обществу языка, при помощи которого они смогли бы конвертировать стихийный запрос на социально ориентированное, сильное и русоцентричное государство в рост собственных рядов, завоевание доверия и симпатий сограждан, нагнетание давления на власть. Оппозиция годами продолжала оставаться малочисленной и маргинальной, а сама задача завоевания социальной опоры постепенно перестала даже декларироваться – настолько не приспособлены к её выполнению оказалось это поколение лидеров и активистов. Оппозиционные организации окукливались в замкнутые секты, живущие с обществом параллельной жизнью.
“Схлопывание” оппозиции в России совпало по времени с возвращением Крыма и Донбасской войной, что в глазах общественности в значительной степени затмило её кончину. Те партии и общественные организации, которые сразу и безоговорочно поддержали русское восстание Юго-Востока Украины, правда, продлили себе срок политической жизни, но просто быть “за Донбасс” сегодня явно недостаточно для того, чтобы оставаться полноценным политическим субъектом.
Всё более крепнет ощущение, что с весны 2014 года российское общество начало претерпевать сильнейшие качественные трансформации. Мы осязаем их, догадываемся об их масштабе, но не можем пока толком их осмыслить и описать. В любом случае, наступившая общественно-политическая реальность оказалась более чем неблагоприятной для оппозиционных организаций прежнего формата. Они почти утратили способность отвечать на её вызовы. Но новый формат рано или поздно складываться начнёт, поскольку ни одна из базовых причин, порождающих устойчивый запрос на нелиберальную общественно-политическую силу, из нашей жизни не устранена.
Сделав в начале статьи отсылку к естественной истории, вернусь к ней же в конце. Как мы знаем, вымирание неприспособленных к изменившимся условиям форм жизни не является фатальным для жизни как таковой. Начинают развиваться новые формы, более сложные и приспособленные, чем прежние. Это – закономерно. Примерно так же происходит и в общественной сфере.
