Метаморфоза, которая произошла с нашей страной в конце 20 века, вызвала к жизни стремление к национально-освободительной борьбе, о которой так или иначе говорит большинство пишущих. Действительно, мы стали своего рода колонией по отношению к Западу в том смысле, что вся промышленность и банковская система у нас подчинена американцам. Возможно, в определении нашего статуса как колониального есть некоторое преувеличение. Например, наш президент постепенно отвоевывает какие-то позиции в экономике, мы вернули Крым и поддерживаем нашу оборону на сносном уровне. Однако правление олигархата, находящегося в западной юрисдикции и зависимость самого нашего законодательства от американского истеблишмента, конечно, говорит о нашем подчиненном статусе.
Как выбраться из этого унизительного положения? В чем особенность национально-освободительной борьбы России по сравнению со странами третьего мира, по отношению к которым и родилось понятие национального освобождения?
Наша особенность в том, что мы — первая в мире страна по своему потенциалу. Поэтому освобождение для нас — это борьба за первенство в мире, а не за грошовые преференции, вроде отмены каких-то западных законов или прочие конфетки. Вопрос заключается в лидерстве, а не в том, чтобы нас оставили в покое — нас в покое не оставят никогда, пока мы существуем, потому что в борьбе за трон не может быть ничьей. Все малые шаги, предпринимаемые нами, надо рассматривать только в контексте достижения мирового лидерства в перспективе, и никак иначе. Вот под этим углом зрения и надо рассматривать особенности нашего ''колониального'' положения. Что же это за особенности?
А они в том, что ''колониальность'' имеет для нас важнейшее измерение — интеллектуальное. У нас нет отечественной науки, она вся — западная. Да, в России есть ученые мирового уровня, но науки — нет. Все современное естествознание есть продукт работы германской расы, к которой принадлежат и англосаксы, включая сюда и американцев. Другие нации только ''вносили вклад'', но не владели контрольным пакетом акций. Этот тезис нуждается в пояснении, так как он радикально противоречит устоявшемуся даже в среде людей науки представлению о ее вненациональном характере. Да, у нас есть Ломоносов, Менделеев. Есть Павлов, Колмогоров, Капица, Ландау. Но они никогда не владели тем самым контрольным пакетом акций, который и определяет научное лидерство. Главные законы природы, определяющие современные технологии, были открыты — увы — не ими... И это надо честно признать, потому что так сложилось и здесь нет никакой нашей вины.
Политическое и экономическое лидерство определяется лидерством интеллектуальным. Посмотрим на критерии, принятые в нашей науке для определения тех, кому надо давать привилегию (именно — привилегию!) заниматься интеллектуальным трудом. Это — число публикаций в зарубежных — американских — научных журналах. На один наш журнал приходится 10-20 американских. Мы публикуемся в штатовских журналах. Но что это означает? Научная политика есть политика редколлегий, которые, естественно, поддерживают концепции ученых своего круга. Так что наши работы выходят там в свет постольку, поскольку они подтверждают и развивают эти концепции. Таким образом, мы сами в поте лица работаем на поддержание американского лидерства. Ну, примерно, как строители пирамид работали на фараона.
Абсурдность оценки по публикационной активности давно осознана учеными всех стран, в том числе и американцами. И потому создан ряд архивов естествознания, где можно обнародовать свои работы без рецензирования. Все эти архивы — американские. То есть оппозиция — она тоже ''Ее Величества''. Лидерство американцев в науке — полное и безоговорочное. Признание ученый получает у нас только после того, как он съездит за океан, и, поработав там, получит там признание. Не иначе. Так в естествознании. Так и в области гуманитарных наук. И в экономике. И в технологиях.
Интеллектуальное лидерство в мире полностью принадлежит американцам, а это гарантирует им и политическое лидерство еще на долгое время. И никакие проблемы в экономике, о которых глаголят наши писатели, никакие экономические успехи Китая или наши ракеты не смогут поколебать положение Америки, так как интеллектуальное лидерство определяет все остальное.
Но это еще не все. Правда в том, что мы ничего не можем поделать с таким положением. Можно добиться права построить свой завод, или завести свой банк, свою валюту, ну и что? Лидерство есть качество мозгов, а они меняются очень долго и непросто, здесь счет идет на поколения.
Правда, есть и хорошие новости. Совсем недавно, по историческим меркам, у нас была неплохая попытка пойти своим путем в хорошем смысле слова. Недавно была сто первая годовщина, а на столетний юбилей хоть бы кто-то хоть что-то сказал — никто ни гу-гу! Вот наши деды что-то сделали не по американски — это и было настоящее национальное освобождение, но никто его так не воспринимал. Огромная орда марксистско-ленинских болтунов занималась чем угодно, кроме анализа ситуации, так что реальные дела пришлось делать сотрудникам спецслужб, которые, вообще то этому не учились. Получилось то, что мы видим. Получилось неплохо в целом, потому что продувшего в борьбе за трон всегда ждала пуля, а тут — почетный вассалитет. Небеса к нам проявили милость и это нужно ценить. Пенсии и зарплаты — это семечки, скажите спасибо, что все так...
Надо делать выводы из своего опыта. Вывод вот какой. Учиться, учиться и учиться. У нас есть неплохой шанс: новые технологии. Для них нужна — новая наука. Новая физика. Химия. Биология. Новая математика. Повторение и пережевывание старых книг и статей не есть развитие. Все технологии, созданные на базе существующей науки — давно по сто раз оптимизированы и по двести раз коммерциализированы, там больше ловить нечего. Хотим новые технологии — надо создавать новую науку!
Какие здесь ориентиры. Противостояние холоду. У нас потому территории пустеют, что их отапливать невозможно. Люди жмутся друг к другу в многоквартирных домах, потому что так намного дешевле отопление. Противостояние холодам — стратегическая задача. Противостояние среде и сохранение жизни в неблагоприятных условиях. Почему надо лететь на Луну? Потому что так мы научимся развивать фундаментальную науку выживания.
И не ищите, к какой ''научной области'' это относится — такой области нет! Толк от старых областей — только исторический, там нечего ловить. Разумеется, надо знать то, что сделали до тебя. Но самое главное — идти вперед, потому что львиная доля научного багажа по своему объему представляет собой отходы интеллекта прежних веков.
Тогда почему я вслед за вождем, повторяю: учиться, учиться и учиться? Почему считаю, что рабочему необходимо высшее образование? Потому что мы идем сзади самосвала, на котором написано: ''США''. И шанса нам ''освободиться'' нет ни малейших, пока мы идем за ним, по его колее. Шанс будет, как писал поэт, когда колея повреждена и нам можно из нее выскочить. И чтобы этот шанс не упустить, надо очень хорошо знать то, что до тебя сделали умные люди, иначе ты свой шанс просто не увидишь.
