В середине сентября американская аналитическая компания Stratfor опубликовала статью под названием «Помощь России маленьким государствам: логика и риски». Данный материал, как и другие труды известной аналитической компании, с удовольствием разместили на своих страницах некоторые отечественные издания. Несмотря на это, автор с удивлением обнаружил, что ни одно из них не взялось за предметный анализ статьи американских коллег. А он, между тем, представляется далеко не безынтересным.
Основной тезис публикации Stratfor можно свести к тому, что политика России, направленная на образование и последующую поддержку непризнанных (или частично признанных) государств на постсоветском пространстве (и не только) является защитной мерой, нацеленной на сохранение своих геостратегических позиций в условиях непрерывной военно-политической и экономической экспансии Запада во главе с США. В подтверждение данной мысли, аналитики компании приводят опыт начала 90-х, когда создание непризнанных государств было самым частым исходом территориальных споров на просторах бывшего СССР.
Если бы исследование Stratfor носило сугубо ретроспективный характер и имело своей целью, например, изучение особенностей внешней политики РФ в 90-е годы, с его основным тезисом можно было бы полностью согласиться. Но вышеупомянутая статья была представлена именно в ключе современных процессов, протекающих на международной арене. Более того, её авторы даже вывели в название публикации цель — выявление рисков (надо полагать, для интересов США), исходящих от политики, проводимой российской стороной.
Это обстоятельство заставляет подвергнуть сомнению выводы, к которым пришли американские коллеги, а также — уличить их в предвзятости и политической заангажированности. Аналитики Stratfor рассматривают современные тенденции внешней политики Российской Федерации как прямое продолжение подходов, господствовавших в ней в начале 90-х. Между тем с тех пор обстановка в мире и самой России претерпела значительные изменения. От ослабленной развалом Советского Союза и проблемами переустройства экономики страны не осталось и следа. Сегодняшняя Россия является, без преувеличения, одним из ведущих мировых государств как в экономическом (пятая экономика мира по объёму ВВП по ППС — данные Всемирного банка), так и в военно-политическом (ВС РФ в 2015 году признаны второй по мощности армией мира, без учёта ядерных арсеналов) плане.
Наивно было бы полагать, что столь мощное государство может руководствоваться в своей внешней политике теми же императивами, которые его руководство применяло в печально известные «лихие 90-е», ставшие периодом наиболее унизительным и трагическим в новейшей российской истории.
Но тенденция, направленная на усиление России, — не единственная особенность современных международных отношений, начисто опровергающая выводы американских аналитиков.
При чтении публикации Stratfor создаётся впечатление о том, что она написана во времена, когда пресловутый Pax Americanа являлся незыблемой действительностью. «Сопротивление» России специалисты компании оценивают лишь как «временное» явление, несколько отодвигающее сроки предсказанного Френсисом Фукуямой «конца истории», но не способное его предотвратить.
Тем не менее реальность современных международных отношений свидетельствует об обратном. Вопреки мнению сотрудников Stratfor, сегодня Соединённые Штаты уже прошли пик своего геополитического могущества и плавно уступают стратегически важные рубежи растущим конкурентам в лице Китая, России и ряда других государств, пока не проявляющих открыто конфронтационного отношения к Западу.
Именно в контексте формирования многополярной системы международных отношений, приходящей на смену американской гегемонии, следует, на наш взгляд, рассматривать проблему непризнанных государств, являющихся выразителями стратегических интересов Российской Федерации.
Представление их в качестве последнего отчаянного рубежа обороны России, стоящего на пути американской гегемонии, является ошибочным ввиду того, что не учитывает основных тенденций современных международных отношений.
Вместе с тем нельзя не отметить того, что в вышеупомянутой статье Stratfor присутствует и рациональное зерно. Так, аналитики компании вполне резонно отмечают неизбежность стремления России закрепиться в своих естественных геополитических границах.
Несмотря на декларируемое в современной российской внешней политике неукоснительное следование нормам международного права, продвижение к естественным границам, утерянным в 1991 году, является неизбежным, учитывая вышеописанную тенденцию роста влияния РФ в мире. В этой связи представляется вполне обоснованным прогноз американских аналитиков, предполагающий дальнейшее усиление российского присутствия в непризнанных и частично признанных государствах-сателлитах на просторах бывшего СССР.
Однако называть их буферными зонами, как это делают в своей публикации специалисты Stratfor, было бы не совсем верно. Данное понятие предполагает, скорее, государство, расположенное за пределами зон влияния основных полюсов международных отношений и разделяющее их. К непризнанным государствам постсоветского пространства это не относится, так как все они входят в зону исключительного влияния Российской Федерации, являясь её сателлитами.
Очевидно, понятие «буферная зона» было использовано аналитиками Stratfor сознательно, так как, в рамках своей концепции однополярного мироустройства во главе с США, они не могут представить себе зону влияния России, выходящую за рамки её собственных государственных границ.
Вероятно, по этой же причине в статье были полностью проигнорированы масштабные процессы евразийской военно-политической и экономической интеграции, проходящие под предводительством России. Хотя это и не было предметом исследования американских коллег, вне данного контекста рассмотрение вопроса о зонах российского влияния в мире невозможно.
Теперь, проанализировав то, что можно назвать «духом» вышеупомянутой статьи Stratfor и её основными тезисами, перейдём к более подробному рассмотрению отдельных примеров, приведённых в данной публикации. Сразу отметим, что проблемы, рассматриваемые американскими аналитиками в рамках одного материала, весьма разнородны и были объединены ими, скорее всего, не для того, чтобы обнаружить общие закономерности, а с целью продвижения в СМИ своей концепции видения сложившегося на данный момент и будущего миропорядка.
И всё же каждый из них в отдельности является чрезвычайно важной точкой столкновения интересов в современных международных отношениях. Их рассмотрение аналитики Stratfor начинают с описания своего видения ситуации с вооружённым конфликтом на Украине.
В нём специалисты американской компании видят, прежде всего, попытку продвижения России к своим естественным геополитическим границам на юго-западном направлении. Вместе с тем, согласно их мнению, на данный момент РФ слишком слаба и не готова нести потенциальные издержки военного и экономического характера, связанные с занятием территории Украины до реки Днепр (именно по ней аналитики Stratfor проводят её естественную геополитическую границу).
Позволим себе не согласиться с американскими коллегами. Их желание представить Россию более слабой, чем она есть на самом деле, вполне понятно. Однако, как мы уже писали, оно не отражает реалий современных международных отношений.
В действительности решение украинской проблемы силовым путём не представляет для России никаких сложностей. Владимир Путин неоднократно заявлял, что, при наличии соответствующего распоряжения, столица Украины могла бы быть взята российскими войсками за несколько недель или даже дней. Учитывая всемирно признанный высокий уровень боеспособности ВС РФ, можно констатировать, что данное утверждение — не пустой популизм.
Следовательно, предположение аналитиков Stratfor о слабости России — безосновательно. Гораздо более вероятным объяснением выжидательной политики РФ на украинском направлении является необходимость приложения финансовых средств и дипломатических усилий на других (более приоритетных) направлениях. Так, например, некоторые проекты, осуществляемые Россией в рамках БРИКС (Банк БРИКС) и многостороннего сотрудничества с государствами Дальнего Востока (Азиатский банк развития) требуют немалых капиталовложений. В перспективе они способны принести России и союзникам серьёзные геополитические дивиденды, так как являются по сути альтернативными структурами глобального финансового управления.
По большому счёту, вся суть конфликта на Украине заключается в попытках Запада заставить Россию потратить как можно больше средств с целью притормозить увеличение её геополитического веса за счёт недостатка финансовых ресурсов на формирование альтернативной мировой валютно-кредитной системы. Именно на это, а не на пресловутые «ухудшение уровня жизни и рост социальной напряжённости» в первую очередь нацелены все санкции и махинации на нефтяном рынке, к которым США и их сателлиты прибегали в течение последних полутора лет.
Из этого следует, что, занимая выжидательную позицию по Украине, Россия не проявляет слабость и даже не стремится к немедленному территориальному расширению, а действует в рамках чётко продуманной стратегии, направленной на укрепление своих геополитических позиций.
В этой связи утверждение аналитиков Stratfor о том, что Россия рискует «потерять буферную зону» на Украине, выглядит необоснованным, так как с момента свержения Виктора Януковича в начале 2014 года зоны влияния США и РФ соприкасаются там напрямую безо всякого буфера. Что же касается прогнозов дальнейшего развития событий, стоит отметить долгосрочность конфликта на Украине. С момента последней существенной активизации боевых действий зимой нынешнего года он перешёл в вялотекущую фазу, в которой, судя по всему, будет оставаться ещё не один месяц. Но даже в случае очередной активизации боевых действий ждать скорого разрешения конфликта не приходится — силы сторон примерно равны, как и их внешняя мотивация.
Также маловероятно разрешение конфликта в результате международных переговоров. Ни для кого не секрет, что реальными движущими силами сторон являются Россия и Соединённые Штаты. Официальная риторика представителей этих двух ядерных держав отражает диаметрально противоположные подходы к решению конфликта. Особенно деструктивна позиция США, фактически требующих от России безоговорочной капитуляции. Москва, разумеется, согласиться на подобные условия не может.
Всё это предопределяет долговременный характер конфликта.
Второй точкой напряжённости, рассматриваемой в статье Stratfor, стала Сирия. Учитывая основную идею данного аналитического материала, состоявшую в рассмотрении политики России в отношении непризнанных государств, это выглядит несколько странным. Всем известно, что Сирия является всемирно признанным государством. И тот факт, что на её территории уже несколько лет идёт кровопролитная война, никак на это не влияет.
Тем не менее американские специалисты поставили её в один ряд с республиками Донбасса и Нагорным Карабахом, остающимся без признания ещё с начала 90-х. О том, что послужило причиной подобного неравноценного обобщения, они пишут совершенно открыто.
По мнению аналитиков Stratfor, Сирия обречена на распад. При этом отнюдь не все её «осколки» они стремятся наделить международным признанием и правосубъектностью. Из анализируемого нами материала становится понятно, что сотрудники Stratfor, потакая американским властям, отказывают в признании легитимности власти законного сирийского президента Башара Асада.
В статье ведущего американского «мозгового центра» присутствует откровенное искажение фактов. Силы сирийского правительства названы в ней алавитами, что не отражает действительности, так как на стороне законных властей страны сражаются представители всех религиозных конфессий, присутствующих на её территории, включая мусульман — суннитов и даже христиан. Алавиты составляют абсолютное меньшинство среди солдат и офицеров сирийской армии, а также населения подконтрольных правительству провинций.
Сознательно преувеличивая роль одной из религиозных конфессий в деле отстаивания законного сирийского правительства, специалисты Stratfor стремятся создать ложное впечатление о непопулярности власти президента Башара Асада, ради свержения которого американцы и развязали боевые действия в Сирии. Между тем правительственные войска контролируют столицу государства — Дамаск, а также самые густонаселённые прибрежные районы, что было бы невозможным без поддержки широких народных масс.
В противовес этому руководимая американцами «демократическая сирийская оппозиция» контролирует лишь одну провинцию на севере страны (и то только благодаря непрерывающимся поставкам из Турции, являющейся членом НАТО). Кроме того, стоит отметить, что «сирийские демократы», на которых делают ставку США, до сих пор не отметились в деле борьбы с главным бичом региона — боевиками Исламского государства, а в начале конфликта и вовсе сражались с ними на одной стороне.
Все вышеуказанные факты давно не являются секретом. Россия неоднократно заявляла о них устами своих официальных представителей в международных организациях. И всё же американцы, как мы видим, не оставляют попыток подорвать легитимность законных сирийских властей в глазах мирового сообщества.
В качестве основных целей российской политики в Сирии эксперты Stratfor определяют поиск компромисса с американцами, выраженный в привлечении Башара Асада к переговорам с «повстанцами», создании «алавитского государства» в случае провала этих переговоров и сохранение влияния в Восточном Средиземноморье.
Ввиду вышеописанной попытки американских коллег выдать желаемое за действительное проведённый ими анализ целей России на Ближнем Востоке не внушает нам доверия.
Гораздо более убедительными выглядят нижеперечисленные ориентиры российской внешней политики в Сирии и регионе в целом.
Во-первых, борьба с Исламским государством. В рядах ИГИЛ воюет немало выходцев из постсоветских стран, которые открыто декларируют намерения вернуться на родину с целью распространения исламского экстремизма и терроризма. Это представляет прямую угрозу интересам России, активно проводящей интеграционные процессы в Средней Азии.
Во-вторых, сохранение законной сирийской власти и самого сирийского государства в международно признанных границах. Эта цель отвечает интересам России, направленным на поддержку своих союзников и противостояние инспирированным американцами государственным переворотам по всему миру.
И в-третьих, сохранение и укрепление геостратегических позиций в Восточном Средиземноморье. Здесь аналитики Stratfor не ошиблись. Правда, вопреки заверениям американцев, позиции России в этом регионе за время конфликта в Сирии лишь усилились. Особенно заметным это стало в последние недели.
Как и в случае с конфликтом на Донбассе, эксперты Stratfor пошли по ошибочному пути, анализируя политику России в Сирии. Руководствуясь императивами американской пропаганды, они отошли от объективности, что делает реализацию их прогноза маловероятной, а ценность суждений — сомнительной.
Последним примером российской политики в отношении небольшого государства-сателлита, приведённым в статье американской аналитической компании, является вопрос конфликта в Нагорном Карабахе.
По мнению специалистов Stratfor, в последнее время Россия меняет основные акценты своей политики в Закавказье, делая ставку на Азербайджан вместо Армении. Данное утверждение является крайне спорным ввиду того, что Армения — один из ближайших союзников РФ. Страна входит в ОДКБ, а с недавнего времени и в Евразийский экономический союз. На её территории расположен российский военный контингент, а южная граница Армении охраняется российскими пограничниками.
Ставить под сомнение свою репутацию в глазах столь близкого союзника ради эфемерной сделки с Азербайджаном, якобы заключающей в себе некую выгоду, было бы для России весьма опрометчивым решением.
Но тогда зачем же ведущие американские аналитики в области международных отношений решили придать огласке именно этот (практически невероятный) вариант развития событий?
Ответ прост: США сами хотят разморозить нагорно-карабахский конфликт и решили устами специалистов Stratfor заблаговременно обвинить в этом Россию. Данное предположение подтверждается неудавшейся попыткой государственного переворота в Армении, инициированной США этим летом.
Следует отдать должное армянскому руководству, которое сумело (вероятно, не без помощи российской стороны) вовремя распознать угрозу, а затем — своевременно её нейтрализовать.
Очевидно, после этой неудачи американцы решили подойти к вопросу дестабилизации политической обстановки в Закавказье с другой стороны и сделали ставку на разжигание конфликта в Нагорном Карабахе. Тут следует отметить, что США имеют все возможности для манипулирования реваншистскими настроениями Азербайджана в своих целях.
Скорее всего, в этих условиях политика России в Закавказье будет, вопреки прогнозам Stratfor, сосредоточена на поддержании мира и уговорах азербайджанского руководства не возобновлять боевые действия после двадцатилетнего пребывания конфликта в замороженном состоянии. Возникновение у южных рубежей ещё одной горячей точки явно не входит в планы российского руководства.
Как видим, и в случае с Карабахом аналитики Stratfor промахнулись. Хотя здесь следует иметь ввиду, что они ставили перед собой цель сформировать выгодное для США общественное мнение, а не дать адекватную оценку происходящим событиям.
В целом, подводя итоги нашего анализа материала американских коллег, нельзя обойти вниманием их предвзятое и недобросовестное отношение к проделанной работе. Публикация Stratfor скорее повествует нам о том, какой хотят видеть внешнюю политику России в США, нежели о том, какова она на самом деле. Искажённая матрица восприятия реальности, выраженная в мании американского величия, заложила в основу статьи ложный фундамент, что в свою очередь не позволило заокеанским коллегам прийти к неопровержимо аргументированным выводам. Кроме того, бросается в глаза попытка обслуживания интересов правящих в США кругов.
Тем не менее проанализированная нами статья Stratfor позволяет безошибочно определить основные направления приложения силы в актуальной внешней политике США. В этом и состоит её главная ценность.
