Я ехала в новёхоньком питерском электробусе и смотрела на улицы весеннего города, вычищенные, как ни странно, хотя вот уже три дня, не переставая, валил снег, когда вошли и стали прямо у моего кресла отец лет сорока и сын-подросток. Они говорили о футболе. Напористый отец безапелляционно отвечал сыну на вопросы-предположения о правильности или неправильности вводов в футбольную команду "Зенит" новых игроков, иностранцев, в основном. Спор был горяч, но мнения высказывать старались сдержанно, аргументированно, не кричали. Оба давали меткие характеристики новичкам и слушать их было интересно и немного удивительно в это время. По выходным шестичасовые автобусы центра, впрочем как одиннадцати- и двухчасовые, полны зрителей Мариинского, разговоры ведутся почти исключительно на темы оперные и симфонические. Заходят по всему маршруту, выходят дружно на Театральной площади. Каково же было моё удивление, когда эти двое вышли на Театральной и уверенно направились туда же, куда и все остальные,- в Мариинский. Звучит красиво - Мариинский. Но просто сказать Мариинский - не сказать ничего. Только что автобусные пассажиры и,- вот уже вдохновлённая предвкушением публика. Зрители разбиваются на три потока и вереницами тянутся ко входам в императорский Мариинский, современный Мариинский-2, соединённый висящим над каналом переходом с императорским, и - в спрятавшийся за углом Мариинского-2, закрытый огромным, во весь фронтон, портретом Рахманинова (ему было бы 150 в этом году), новый концертный зал Мариинского театра.
Петербург всегда был городом особенным. Здесь более чем где-нибудь, ты ощущаешь бесконечность своего внутреннего мира и уважение к нему окружающих, всегда взаимное. Здесь на обратном из театра пути я услыхала, как внук лет десяти спрашивал у бабушки, что же особенного должно быть в поведении культурного человека. Здесь запросто можно познакомиться с жителями разных уголков страны. Самарцы, пермяки и саратовцы, москвичи, костромичи и мурманцы едут в Петербург,- кто на день, кто на неделю, кто навсегда, - везут сюда свои изысканные мысли, да и наряды для походов в театр. А Город ищет в своих жителях и гостях соответствия определённым свыше, при рождении, эталонным предзаданностям, незримо встраивает их в стройную петербургскую архитектурную композицию.
Но не само собой всё здесь так установилось. Водоворот красоты производят чьи-то руки. Триста лет назад был запущен процесс создания города у Финского залива, вобравшего в себя смыслы, воспроизводимые теперь из века в век Авторами облика северной Русской Венеции. Демиургами Петербурга стали не только Пётр и Ленин, Екатерина и Киров, Романовы императорской и советской эпох. К его творцам мы сегодня причисляем Кавоса, Растрелли, Бенуа, Мравинского.... К ним, безо всякого сомнения, относится и Валерий Гергиев, которому мы обязаны сегодня сохранением и обогащением Русской традиции в балетно-оперной школе и в симфонизме. Он унаследовал язык выражения музыкальных идей с помощью своего таланта и дирижёрской палочки и создал величайшие театр и симфонический оркестр нашего времени, взяв знамя у Темирканова и Мравинского. Его участие в возведении новых зданий Мариинского даёт нам возможность сделать лучший для себя выбор из достойнейших репертуарных спектаклей. Если ты не любишь раннего Верди и не хочешь смотреть премьеру "Набукко" в историческом здании, можешь к тому же часу пойти на "Риголетто" в Мариинском-2 или на трилогию Пуччини с "Джанни Скикки", "Сестрой Ангеликой" и "Плащом" в Концертном зале Мариинского и "выплакать там все слёзы", как сказал однажды один из моих интервьюеров. Или ещё лучше - пойти на балет Фокина-Головина-Бакста-Стравинского-Дягилева "Жар-птица" из Русских сезонов начала прошлого века, восстановленный Андрисом Лиепой в Большом театре в девяностых годах XX века и бережно хранимый в сегодняшнем Мариинском.
За один сезон созданная Мастером высококлассная Супермашина профессионалов выпускает более двадцати премьер. Он будто боится не успеть охватить всё прекрасное, созданное в этом мире, чтобы воплотить в жизнь и щедро разделить затем со всеми, кто нуждается в Животворящем Искусстве. Мощная река его собственной жизни течёт бурно. Вчера Французские редкости неподъёмного Берлиоза, сегодня первая версия балета "Дочь фараона" и новые версии "Иоланты" и "Града Китежа", а завтра концерт Брамса с четырьмя солирующими валторнами и симфоническим оркестром. Чтобы понять, что стоит за только что написанными выше двумя строками, необходимо знать, в каком состоянии ещё пару десятков лет назад была школа исполнительства на духовых инструментах в России. Этой школы просто не было вовсе. А сегодня, благодаря усилиям Гергиева, наши брасс-ансамбли приблизились к уровню немецких, а духовые инструменты стали отдельными категориями в Конкурсе им. П.И. Чайковского.
Для Маэстро Гергиева Россия - дом, в который он везёт всё лучшее, что видел и слышал в тысячах своих рабочих поездок по всему миру, обогащая нашу культуру. Везёт лучшие традиции, лучшие инструменты, соблазняет своими проектами лучших музыкантов, хореографов, режиссёров. Личность-магнит, к нему стремятся все, но попадают только исключительные. В его оркестре играют звёзды мировой сцены. Он вырастил в Мариинском и дал дорогу современным композиторам, собрал величайшую библиотеку, открыл в пространствах театра и Концертного зала Мариинского театра неповторимые выставки, привлекает в театр наследников великих композиторов, обладающих бесценной информацией об ушедших гениях.
В Мариинке, помимо прочего, дают концерты дети из музыкальных школ и балетных коллективов в залах Мусоргского, Стравинского, Рахманинова или Прокофьева. Дети - его особая любовь. Об этом говорят патронируемые им конкурсы.
Жизнь в Питере кипит и она прекрасна, москвичи о таком могут только мечтать. Речь не только о количестве, - о высочайшем качестве, прежде всего. Комплексном качестве постановок, симфонических и сольных программ, акустических и светопостановочных возможностей в изысканной красоты залах, куда стремятся и футбольные фанаты, и сотрудники предприятий оборонной отрасли, и атомщики ленинградской области, и жители разных городов, извлекающих загодя из своих шкафов лучшие одежды.
Шестнадцатого апреля в Московском зале Зарядье Валерий Абисалович Гергиев вместе с Денисом Мацуевым откроет свой 22-й Пасхальный фестиваль, который завершится девятого мая концертами на Поклонной горе и в Консерватории, и отметит своё семидесятилетие в середине фестиваля, второго мая. Юбилей Маэстро проведёт в Петербурге. И, уверена, что и в день своего семидесятилетия он будет, как большой Художник, творить на сцене вместе с оркестром и всем коллективом Мариинского театра. Я не сомневаюсь в том, о чём написала в этом тексте не потому, что триста раз говорила с ним о его планах, нет. Но я сужу исключительно по его делам и фактам, которые известны всем. За этими фактами его жизнь. И я уверена, что это именно о нём написано стихотворение великого средневекового Мастера Микеланджело Буонарроти, переведённое А. М. Эфросом. Оно, как нельзя лучше, отражает смысл жизни Человека, которому посвящена эта статья:
В ком тело — пакля, сердце — горстка серы,
Состав костей — валежник, сухостой,
Душа — скакун, не сдержанный уздой,
Порыв — кипуч, желание — без меры,
Ум — слеп и хром и полн ребячьей веры,
Хоть мир — капкан и стережет бедой,
Тот может, встретясь с искоркой простой,
Вдруг молнией сверкнуть с небесной сферы.
Так и в искусстве, свыше вдохновлен,
Над естеством художник торжествует,
Как ни в упор с ним борется оно;
Так, если я не глух, не ослеплен,
И творческий огонь во мне бушует, —
Повинен тот, кем сердце зажжено.
