Помните милый советский рисованный мультипликационный фильм «В стране невыученных уроков»? Там лентяй и двоечник Виктор Перестукин не желал учиться, и учебники отправили его в волшебную страну, где он мог остаться навсегда, если бы правильно не ответил на поставленные вопросы из программы начальной школы. В конце приключений во Дворце грамматики героя ожидала самая большая опасность: в формулировке судебного приговора по его делу «казнить нельзя помиловать» было необходимо правильно поставить запятую. Витя успешно справился с последним заданием, вернулся домой и решил впредь хорошо учиться.
Аналогичный случай произошёл со мной на днях, только запятую в приговоре ставил не я, а Курземский окружной суд. И поставил он запятую после первого слова. Суд определил, что я должен провести два дополнительных года в стране невыученных уроков, а чтобы не протестовал, определил 11 месяцев условного заключения.
Предыстория вынесения судебного решения в моём Дворце грамматики такова. Ровно шесть лет тому назад я опубликовал две статьи.
В первой статье прошёлся по американским военным, которые прибыли в страну Латвию вместе с танками, пушками и прочей военной амуницией. Я поднял тревогу: безопасности от иностранных войск в стране не прибавится, а будут бесчинства, коих примеров в истории не счесть. Привёл эти примеры.
Во второй статье описал сценарий возможного развития военного конфликта Латвии с Россией, который может быть разыгран на фоне присутствия в стране американских военных. Это был своеобразный ответ на фильм Би-би-си «Третья мировая война: взгляд из бункера». Фильм этот непрерывно крутили тогда у нас по ТВ, и в нём была сцена, в которой Москва наносит ядерный удар по английскому крейсеру, болтавшемуся по Балтике. Зачем по крейсеру ядерной ракетой было пулять, непонятно, но вышло страшноватенько. Я и написал шутливый памфлет «Третья мировая война: взгляд из пурвциемской многоэтажки». Это сейчас каждый Писториус такие сценарии публикует за здорово живёшь, а шесть лет тому назад они в новинку были. Есть у учёных-обществоведов такое наблюдение: если описать негативные последствия каких-либо прогнозируемых событий, то они могут и не случиться. Акторы в этом случае содрогнутся от возможных последствий своих действий и воздержатся, или что-то вроде этого.
Власти страны невыученных уроков на мой, невинный в целом, памфлет обиделись несказанно и дали команду меня посадить в тюрьму. Министр внутренних дел, премьер и даже президент публично призвали меня виновным и пообещали Urbi et orbi, что с насмешником будет произведена суровая расправа.
Так, по правилам Европейского союза, нельзя было делать, поскольку существует принцип разделения судебной и исполнительной власти, есть запрет на объявление человека преступником до решения суда и прочие демократические штуки. Но я попал, вы же помните, в волшебную страну. Вот и пришлось четыре месяца отсидеть в Рижской центральной тюрьме, пока власти придумывали, как бы меня уесть. А уесть было не за что.
Сначала обвинили, что я разжигаю ненависть к такому этносу, как американские военные (п. 2 ст. 78 Уголовного закона Латвии (УЗЛ)). Потом добавили обвинение в том, что я пытался совершить государственный переворот (ст. 80 УЗЛ) и действовал в пользу иностранного государства (ст. 81 прим УЗЛ). В сумме обвинений набиралось лет на пятнадцать тюремного заключения. Действительно сурово. Даже наркобароны, с которыми я сидел в одной камере, мне за эти обвинения выказали уважение и предоставили кровать (по-тюремному шконка) на первом этаже. А охранники, все русские парни, предоставляли возможность погулять в тюремном дворике на четверть часа больше, чем другим заключённым. Всё, что было в их силах.
Начались долгие судебные процессы аж в двух инстанциях. Я оправдывался, опираясь на европейские нормы и конвенции, на Конституцию. Использовал знания, которые приобрёл почти за десять лет выступлений на сессиях ОБСЕ в качестве эксперта, вёл переписку с Генсеком ООН Пан Ги Муном, писал доклады в Совет Европы, провёл исследования и опубликовал несколько трудов на правозащитные темы. Например, книжку «Преследование защитников прав человека в Прибалтике» на английском языке. Она до сих пор в топе по читаемости среди подобного рода литературы в интернете. Но в волшебной стране европейские правовые нормы не действовали.
Потом я пытался показать, что следствие нарушает законы формальной логики, которые Аристотель изложил почти три тысячи лет тому назад. Что согласно законам построения умозаключения нельзя из малой посылки о том, что «американские военные представляют опасность», делать вывод о том, что американская нация плоха, поскольку из малой посылки нельзя выносить суждение о содержании большой посылки. Кто такой Аристотель, в суде первой инстанции не знали, и этот аргумент во внимание не приняли. В волшебной стране законы формальной логики не действовали.
Попробовал просто приводить факты. Мол, смотрите, как я и предсказывал, американские военные регулярно мочатся на национальную святыню — Памятник Свободе в центре Риги. А ещё бьются об заклад, что тот, кто совершит это деяние и не попадётся, получит крупный денежный выигрыш. Об этом подробно писали в массмедиа. Факты судом первой инстанции были проигнорированы. В стране действовали волшебные чары.
Мой адвокат, Имма Янсоне, которая все эти шесть лет мужественно и эффективно защищала меня, обратила внимание судов на то, что в процессах нарушается принцип равенства всех перед законом. Депутаты Сейма Эдвинс Шноре и Карлис Сержантс, например, называли всех русских, меня тоже, вошью, генетическим мусором и хитрым жидом (по известному принципу Шикльгрубера, что все плохие дела в мире совершают лица еврейского происхождения). Полиция безопасности и прокуратура, в которые я обращался с жалобой на депутатов, ответили, что в их высказываниях признаков преступного деяния нет. А вот я, который не называл никого подобными словами, а выказал опасения, что американские военные могут нанести ущерб гражданскому населению страны, виновен. То есть принцип Шикльгрубера в полной мере в стране реализовывался, хотя я по происхождению и относился к русскому, а не еврейскому этносу. Волшебная страна, что поделаешь.
В заключительном слове, произнесённом в апелляционном суде, я образно и подробно описал, как полиция безопасности меня пытала с использованием психологических и физических методов. Проводила неоднократные допросы без адвоката и переводчика, в тюрьму приходили сотрудники полиции, которые не имели юридического статуса в процессе, запугивали смертью, понуждали к самооговору. Потом прислали письмо, в котором подталкивали к совершению самоубийства. Во время ареста повалили силой на землю, избили, вымазали лицо в грязи и запретили её смывать. На протяжении 14 часов содержали в наручниках без всякого на то основания, запрещали пользоваться туалетом, запрещали принимать пищу в течение 24 часов, то есть морили голодом.
После этого привёл следующее определение Комитета по пыткам ООН: «психологическую пытку» следует толковать как действие, включающее все методы, приёмы и обстоятельства, которые предназначены или задуманы для целенаправленного причинения сильной психической боли или страданий без использования в качестве средства или воздействия сильной физической боли или страданий. Психологическая пытка воздействует на основные психологические потребности, такие как чувства:
— безопасности (устрашение, создание тревожности путём погружения в стрессовую среду);
— самоопределения (доминирование и подчинение — ограничения или лишения доступа к информации, материалам для чтения);
— достоинства и самосознания (унижение, нарушение личного пространства);
— социального и эмоционального равновесия (изоляция, отчуждение);
— ориентации в условиях окружающей действительности (сенсорная манипуляция);
— доверие к обществу (институциональный произвол и преследование)».
Необходимо отдать должное, Курземский апелляционный суд принял частное определение. Прокуратура должна провести следствие по фактам применения пыток и доложить суду о принятых мерах.
Больших надежд на то, что виновных в пытках накажут, нет. Особенно начальство, которое дало команду их применять, а потом отказалось принимать мою жалобу на совершённые беззакония. Но в следующий раз сотрудники силовых органов десять раз подумают, валить ли стариков на землю и топтаться ли по ним ногами в кованых ботинках, если человек не сопротивляется. Это судебное решение повлечёт некоторое изменение в практике преследования правозащитников. И то хорошо.
Апелляционный суд оправдал меня в совершении преступного деяния по ст. 80 (антилатвийская деятельность). Но в результате каких-то сложных подсчётов, которые я не очень понял, срок наказания в 11 месяцев заключения условно остался. Запятую в приговоре поставили после слова «казнить».
Конечно, мы с адвокатом будем подавать кассацию, писать жалобу в ЕСПЧ, потом в Комитет по правам человека ООН. Однако больших надежд на победу в этих инстанциях я не питаю. К примеру, ЕСПЧ по моей жалобе на необоснованное содержание в тюрьме в прошлом году принял крайне любопытное решение. Поскольку я русский, Россия ведёт войну на Украине, а Латвия находится по соседству с Россией, то отправлять меня в тюрьму без всяких на то оснований было вполне законно. Это не частное решение по моей малозначимой персоне. Это опасный прецедент. Теперь любой русский, который живёт в стране, граничащей с Россией, может быть брошен за решётку без всяких на то оснований.
Волшебная страна невыученных уроков, оказывается, простирается на всю Европу. И в Дворцах правосудия этой расширенной территории, как в той сказке, везде будут ставить в приговорах запятую после слова «казнить». В тех случаях, когда на скамье подсудимых оказывается русский человек.
Фото: задержание поддерживающей СВО активистки Елены Крейле на Площади Свободы в Риге. Март 2023 года
