ВАСИЛИЙ Ш А Х О В
НА КАНУНЕ: ЕСЕНИН и РУССКИЙ КОСМИЗМ-2
Кружися, кружися, кружися,
Чекань твоих дней серебро!
Я понял, что солнце из выси -
В колодезь златое ведро.
С земли на незримую сушу
Отчалить и мне суждено.
Я сам положу мою душу
На это горящее дно.
Но знаю - другими очами
Умершие чуют живых.
О, дай нам с земными ключами
Предстать у ворот золотых.
………………………………………………………………………..
……………………………………………………………………..
Сойди, явись нам, красный конь!
Впрягись в земли оглобли.
Нам горьким стало молоко
Под этой ветхой кровлей.
Пролей, пролей нам над водой
Твое глухое ржанье
И колокольчиком-звездой
Холодное сиянье.
Мы радугу тебе - дугой,
Полярный круг - на сбрую.
О, вывези наш шар земной
На колею иную.
СЕРГЕЙ Е С Е Н И Н. «ПАНТОКРАТОР».
«Физики» и «лирики»… В том же РУССКОМ КОСМИЗМЕ разграничиваются три направления.Чтобы ввести читателя в контекст дискуссионного размышления, процитирую экспозиционный фрагмент своего первого эссе («2017 год – год русского космизма»):
Наступивший 2017 год - год нескольких юбилейных дат, связанных с мировым космизмом, а также русским космизмом. Фактически 2017-ый можно назвать ГОДОМ РУССКОГО КОСМИЗМА. Этому и будет посвящен цикл научно-просветительских, цивилизационно-культурологических эссе.
Русский космизм как научный, философский, религиозный и культурный феномен сложился в основных, ведущих своих чертах во второй половине XIX века; как термин (дефиниция, понятие) закрепился в научном и культурологическом только в 60-е годы ХХ века. В русском космизме принято выделять три основных течения: естественнонаучное, религиозно-философское и литературно-художественное.
В естественно-научной форме идеи космизма выдвигались и развивались В.И. Вернадским, К. Э. Циолковским, А. Л. Чижевским. В исследованиях этих учёных разрабатывалась, конкретизировалась новая картина Мироздания.
Религиозно-философское течение - это прежде всего «Философия общего дела» Н. Ф. Фёдорова и концепция Всеединства В. С. Соловьёва, С. Н. Булгакова, Л. П. Карсавина.
Литературно-художественное направление отражало, воссоздавало, «вочеловечивало» связи между истиной и смыслом человеческого существования; это не только те писатели, которых принято считать «классическими» космистами – В. Ф. Одоевский, В. А. Левшин, Н. К. Рерих, но и литераторы, в творчестве которых космизм проявляется опосредованно, через совокупность, синтез творческих приёмов. Это символисты: В. Я. Брюсов, К. Д. Бальмонт, А. Белый; это также В. Хлебников, А. П. Платонов, Н. А. Заболоцкий, Н. А. Клюев, В. В. Маяковский, М. М. Пришвин.
В перечислении имён космистов нет имени Сергея Александровича Есенина… Между тем, он по праву - в числе поэтических классиков-космистов…
Тот же есенинский «П А Н Т О К Р А Т О Р»:
Хвостом земле ты прицепись,
… С зари отчалься гривой.
За эти тучи, эту высь
Скачи к стране счастливой.
И пусть они, те, кто во мгле
Нас пьют лампадой в небе,
Увидят со своих полей,
Что мы к ним в гости едем.
Славь, мой стих, кто ревет и бесится,
Кто хоронит тоску в плече,
Лошадиную морду месяца
Схватить за узду лучей.
Тысячи лет те же звезды славятся,
Тем же медом струится плоть.
Не молиться тебе, а лаяться
Научил ты меня, господь.
За седины твои кудрявые,
За копейки с златых осин
Я кричу тебе: "К черту старое!",
Непокорный, разбойный сын.
И за эти щедроты теплые,
Что сочишь ты дождями в муть,
О, какими, какими метлами
Это солнце с небес стряхнуть?
Конечно же, жанрово-стилевые рамки газетного эссе позволяют лишь пунктирно обозначить суть проблемы. Многие есенинолюбцы до сих пор ограничивают восприятие творческой индивидуальности С.А. Есенина лишь как «крестьянского поэта», лишь как «земледельческого лирика», лишь как лиропейзажиста, лишь как романсного златослова, сентиментально-романтического песнопевца-имажиниста.
Правда, в последние годы появились серьёзные исследования о философско-психологическом, нравственно-духовном феномене Есенинианы.
Художественно-философский, глубинно-психологический («диалектика души») мир русского гения:
Там, за млечными холмами,
Средь небесных тополей,
Опрокинулся над нами
Среброструйный Водолей.
Он Медведицей с лазури -
Как из бочки черпаком.
В небо вспрыгнувшая буря
Села месяцу верхом.
В вихре снится сонм умерших,
Молоко дымящий сад,
Вижу, дед мой тянет вершей
Солнце с полдня на закат.
Отче, отче, ты ли внука
Услыхал в сей скорбный срок?
Знать, недаром в сердце мукал
Издыхающий телок.
…Сложнейший, кричаще противоречивейший есенинский поэтический мир
- в круговерти «окаянных» событий, «могучего клубления сил»:
Кружися, кружися, кружися,
Чекань твоих дней серебро!
Я понял, что солнце из выси -
В колодезь златое ведро.
С земли на незримую сушу
Отчалить и мне суждено.
Я сам положу мою душу
На это горящее дно.
Но знаю - другими очами
Умершие чуют живых.
О, дай нам с земными ключами
Предстать у ворот золотых.
Дай с нашей овсяною волей
Засовы чугунные сбить,
С разбега по ровному полю
Заре на закорки вскочить…
……………………………………………………………………………………..
…………………………………………………………………………………………………………
Сойди, явись нам, красный конь!
Впрягись в земли оглобли.
Нам горьким стало молоко
Под этой ветхой кровлей.
Пролей, пролей нам над водой
Твое глухое ржанье
И колокольчиком-звездой
Холодное сиянье.
Мы радугу тебе - дугой,
Полярный круг - на сбрую.
О, вывези наш шар земной
На колею иную.
Хвостом земле ты прицепись,
С зари отчалься гривой.
За эти тучи, эту высь
Скачи к стране счастливой.
И пусть они, те, кто во мгле
Нас пьют лампадой в небе,
Увидят со своих полей,
Что мы к ним в гости едем.
…До сих пор рыночно тиражируются «опусы» лжевоспоминаний, рекламно-амбициозных лжесвидетельств,хамовито-затейливых «реконструкций» о великом сыне земли Рязанской, великом сыне земли Русской… Отошлю читателей к моему очерку о встречах с сыном поэта Константином Сергеевичем Есениным… Наполняется особым смыслом тема «ЕСЕНИН И КОСМОНАВТЫ»…
…Заслуживают нового прочтения есенинские «КЛЮЧИ МАРИИ»…
…Участники Есенинских Чтений, затаив дыхание, слушают выдающегося учёного-есениноведа. Талантливейший журналист, Сергей Петрович умеет овладеть вниманием аудитории: блестящим красноречием, психолого-педагогическим тактом, знанием читательской «диалектики души», глубоким постижением «магического кристалла» слова-образа…
…Он опустился вблизи русской реки Волги, на русское, тронутое оттепелью поле, вспаханное под зябь. За перелеском виднелась окутанная тонкой сизой дымкой деревни, а в нескольких шагах от космонавта стояли женщина и девочка, с любопытством наблюдавшие за странным незнакомцем. Девочка перебирала хохолок пятнистого теленка, тоже с удивлением взиравшего на происходящее…
- Вот такой русский мотив, - сказал об этой картине первый космонавт.
- Есенинский мотив, - добавил кто-то из журналистов, собравшихся в одной из комнат редакции «Правды».
- Да, да, именно есенинский, - улыбнулся Гагарин. – А, знаете, Есенина я и во время полёта вслух читал… Родное и близкое…
Я смотрел на удивительного человека и вспоминал рассказ Василия Ивановича Качалова о том, как во время своих скитаний по Европе и Америке хранил он в чемодане томик есенинских стихов. И такое у него было чувство, как будто возил он с собой горсточку русской земли; так явственно сладко и горько пахло от него родными лесами и пашнями…
«Юрий Гагарин в свой первый полёт взял томик стихов Есенина, самого земного и человечного поэта», - записал 2 декабря 1972 года в книге посетителей Музея С.А. Есенина в Константинове Георгий Береговой. В той же записи говорится: «… С есенинской поэзией не расстаются самые героические люди нашего времени – космонавты».
На той встрече в редакции «Правды» я попросил Юрия Алексеевича сделать надпись на книге Есенина. И он написал:
«Люблю стихи Есенина и уважаю его как человека, любящего Россию-мать.
Гагарин, 19. 04. 61 г.»
…В этих немногих словах он сказал о самой сути есенинских стихов, об их живой душе.
Во время другой встречи – в концертном зале гостиницы «Юность», перед открытием совещания молодых писателей, - я передал Гагарину привет от его близкого друга – Героя Советского Союза Сергея Александровича Борзенко. Писатель-правдист, страстный почитатель Есенина, собирался тогда свозить космонавта в Константиново.
- Вот ведь как жаль! – сокрушался Гагарин. – Никак не удается выбраться в заветные места. Звонит Сергей Александрович, а я занят. А как хочется там побывать, поклониться любви поэта – его отчему краю…
- Вам сам бог велел там побывать, - вставил я. – Борзенко не зря считает, что вы похожи на Есенина…
- Ну, ребята, это уже слишком! – рассмеялся Гагарин, - скорее мой друг Герман Титов… У него и черты лица, вроде, потоньше моих, и Есенина он любит не меньше. Знаете?
Это я знал.
«Божественная лирика» - такие слова Титов написал на хранящемся у меня томике стихов Есенина из «Библиотеки советской поэзии». Как и гагаринская, эта надпись исполнена глубокого смысла.
…Позже о Гагарине я рассказал поэту Якову Белинскому. Спустя несколько дней он принес мне для сборника «Поэты о Есенине» стихотворение «Под звёздами»:
Нежданная радость прозрения,
вгляделись,
и вдруг узнаём:
Гагарин похож на Есенина –
улыбкой, походкой, лицом,
пронзительной ясностью взгляда,
уменьем – во всём – до конца!..
Навстречу грядущему
рядом с высокого сходят крыльца..
Им счастье полёта подарено –
Спеши –
И простором дыши!
Есенин похож на Гагарина
всем риском,
всей ширью души…
Случайность?
А может, иное…
К звену примыкает звено.
Небесное и земное –
по высшему смыслу
одно…
…и дальше
тропинкой заречной,
сияющим березняком,
дорога бежит в бесконечность,
в пути веселее вдвоём.
А небо сирени синее,
В нём звёздное веретено, -
и Юрию и Сергею
всё это открылось давно…
… «Божественная», по определению Германа Титова, лирика Сергея Есенина обрела своё возвышенное качество именно в постижении высот земных, не менее труднодоступных, чем небесные.
- А где ж, поэзия, твой космос?
- Да в человеческой душе.
Так в ёмких, точных стихах выразил эту мысль земляк первого космонавта поэт Николай Рыленков. Принимая их, мы можем сказать, что Есенин тоже проник в свой, земной космос – человеческую душу и поведал о ней всё, что ему удалось узнать в её бездонных глубинах...
