На минувшей неделе Турция совершила сразу два укола в адрес своих соседей, но реакция на них была радикально разная.
Началось всё с внутренних разборок турецкой военщины, результатом которых стало открытое письмо "турецкому султану". Это письмо, названное "письмом 104-х", было подписано рядом бывших высокопоставленных офицеров турецкого флота, утверждавших, что строительство канала "Стамбул" приведёт к уничтожению конвенции Монтрё.
Эта самая конвенция (привет из далёкого 1936 года!) устанавливает суверенитет Турции над Проливами, но вместе с этим обязывает Анкару не пускать сквозь Босфор и Дарданеллы определённые типы судов (вроде авианосцев) и уведомлять черноморские страны о проходе кораблей в сторону их берегов. При этом в любое время через проливы могут свободно проходить самые разные торговые суда, а вот проход военных кораблей позволен лишь черноморским государствам; на корабли нечерноморских стран накладываются упомянутые ограничения по классу судна и по времени пребывания в Чёрном море (3 недели).
Отставные офицеры заявили, что строительство параллельного Босфору канала "Стамбул" вызовет отмену действия конвенции Монтрё и попросили у президента страны не допустить этого. Дескать, такая отмена слишком явно поставит Турцию против тех, в чью пользу сегодня играет древний документ о статусе Проливов. Конвенция Монтрё, утверждают офицеры, не позволяет мощным военным силам, куда более могучим, чем сама Турция, рассматривать Проливы как элемент своих самостоятельных планов. Эрдоган прочитал письмо, написанное в довольно мягких по турецким меркам выражениях, и остался страшно недоволен — нескольких бывших адмиралов задержали, а ряд других отставных офицеров вызвали на допрос в следственные органы Турции.
Действия Эрдогана вполне объяснимы. Во-первых, свежи воспоминания о середине июля 2016 года, когда военные попытались сместить президента, который, по их мнению, сосредоточил в своих руках слишком много власти. После такого волей-неволей будешь видеть в любой совместной деятельности офицеров намёки на антиправительственный заговор.
Во-вторых, противодействие строительству канала "Стамбул" — давнее занятие турецкой либеральной оппозиции, сконцентрированной именно на берегах Босфора. Мэр Стамбула, кемалист Экрем Имамоглу, унижает Эрдогана самим своим присутствием на посту главы важнейшего города страны — в 2019 году победа этого оппозиционера на выборах стала ударом по репутации президентской партии и самого Эрдогана. Нынешний турецкий президент, напомним, занимал пост мэра Стамбула во второй половине девяностых.
Имамоглу отлично знает, на что нужно сделать упор, — множество раз в своих выступлениях Экрем говорил о дороговизне канала, непозволительной в эпоху тяжёлого экономического кризиса, о вреде канала для экологии (это было встречено на ура турецкими западниками, ориентированными на зелёную повестку Европы и США) и о том, что Эрдоган-паша начинает копать, не спросив разрешения у местных. На то есть причины, ведь по данным исследовательской конторы A&G жители Стамбула и окрестностей не поддерживают строительство канала.
В-третьих, если вспомнить всё, что говорил Эрдоган на протяжении своей долгой карьеры в турецкой политике, станет ясно, что тема строительства параллельного Босфору канала так или иначе всплывала в его речах почти всегда. При этом за мишурой разговоров об увеличении пропускной способности Босфора и об экономическом процветании региона ясно прослеживалась и неоднократно упоминалась главная цель — обойти конвенцию Монтрё. В 2011 году Реджеп, тогда ещё премьер-министр, громко и пафосно анонсировал строительство канала, а спустя каких-то 10 лет президент Эрдоган объявил о том, что первый камень в фундамент канала будет заложен уже этим летом. В связи с этим можно сказать, что канал «Стамбул» стал проектом всей жизни для президента Турции. Он упорно ищет способы воплотить задуманное в жизнь, несмотря на протесты местных жителей, противодействие оппозиции и неясные перспективы турецкой экономики.
Пересмотр конвенции Монтрё, к которому так или иначе приведёт строительство эрдогановского канала мечты, даже почти не пытаются окрасить в политически-нейтральные тона. «Суверенитет Турции» в данном контексте почти неприкрыто превращается в ещё один повод насолить России. Стоит вспомнить весну 2014 года, когда в результате известных всем событий в Чёрное море вошёл американский фрегат. Оный фрегат находился в акватории 33 дня, что, вероятно, в понимании американского командования равнялось трём неделям. Турки же сначала ссылались на какие-то байки про поломку винта, а после и вовсе заявили, что в соответствии с конвенцией чувствуют военную угрозу, а потому позволяют своим союзникам по НАТО находиться в Чёрном море дольше позволенного. Восточное виляние хвостом, жонглирование терминами и своеобразное толкование однозначных понятий скоро будут отброшены за ненадобностью — в Чёрное море смогут входить чужие авианосцы, подводные лодки и Бог знает что ещё. При наличии новой водной артерии и упомянутых трюков турецких дипломатов не составит никакого труда обосновать присутствие в Чёрном море хоть всего авианесущего флота НАТО. В этом смысле совершенно ясно, кому наименее выгодно рытьё канала "Стамбул".
Тем не менее, посол России в Анкаре Алексей Ерхов считает, что Турция останется верна слову конвенции и параллельный Босфору канал никак не изменит разрешений на присутствие в Чёрном море судов нечерноморских держав. Более того, на это не повлияет даже гипотетическое строительство параллели Дарданеллам.
Ему вторят и турецкие власти, жаждущие отмены конвенции, но заявляющие, что никакого умысла против России эта отмена не содержит. Российские СМИ, несмотря на огромную значимость темы, осветили историю с письмом морских офицеров очень скупо, процитировав лишь ряд экспертов и дипломатов с обеих сторон. Тем не менее, показательно совпадение по времени возвращения дискуссий о статусе Проливов и обострения на Донбассе, в контексте которого симпатии Турции совершенно ясны. Турция последовательно осуществляет долгосрочный проект по позиционированию себя в качестве ведущей военной силы всей округи, и для любого, кто следил за турецкими дипломатами во время обострений в Идлибе, войны в Карабахе или за пассивным участием турок в раздувании новой волны донбасского пожара, реакция Эрдогана на письмо морских офицеров не является сюрпризом.
Тем временем европейские СМИ и политики смакуют подробности последней встречи представителей Турции и Евросоюза. На этой встрече произошёл дипломатический конфуз, обросший массой толкований. В переговорном зале, где должны были присутствовать три политика высшего уровня: президент Турции, глава Еврокомиссии и председатель Европейского совета, — турецкие организаторы встречи оставили всего два стула. Один на правах хозяина занял Эрдоган, а на второй, не сориентировавшись в ситуации, сел Шарль Мишель, председатель Евросовета. Глава же Еврокомиссии, фрау фон дер Ляйен, сделала удивлённое лицо, вопросительно промычала «М-м-м?» и села на диванчик неподалёку. Переговоры так и проходили: Реджеп и Шарль беседовали как нормальные люди, а с диванчика периодически подавала голос Урсула. Непонятно, было ли это банальным просчётом организаторов или правы оказались искатели скрытых смыслов в каждой мелочи, но историю замять не получилось. Это стало причиной долгой истерики в европейских медиа. Одни говорили, что фон дер Ляйен усадили на диванчик из-за того, что она женщина, а Эрдоган — сексист. Другие видели в этом отсылку к исламскому этикету, не позволяющему женщинам вмешиваться в разговор мужчин. Третьи усмотрели в этом несогласие с политикой Урсулы, а четвёртые связали унизительное положение главы Еврокомиссии с проблемами в отношениях Турции и Германии, пропихнувшей Урсулу на пост главного человека Единой Европы. Что же на самом деле творится в голове у бывшего футболиста, известно лишь ему самому.
Но за скандалом вокруг стульчиков незамеченным оказалось самое главное — результаты переговоров, согласно которым Турцию примут в ЕС в четверг, ориентировочно после дождичка и свиста рака на горе. Эрдоган не намерен встраиваться в Европу на условиях этой самой Европы, а Европа не желает слышать неадекватные требования турецкого руководства. Евросоюз очевидно не потянет на своём уставшем германском горбу ещё 80 миллионов турок, а турки не согласятся отдавать последнюю гемлёк (так они называют рубашки) ради поднятого над Анкарой флага Брюсселя. Так "диванная" дипломатия Урсулы фон дер Ляйен сломала зубы о забытый в Европе феномен национального самоуважения. Об этом упоминает ориенталист Игорь Димитриев у себя в Телеграм-канале:
«Против этой хитрой восточной дипломатии, уроки которой даёт нам Эрдоган, есть одно очевидное противоядие. Нужно чётко декларировать свои национальные интересы и принципиально их продавливать всеми доступными методами. Не вестись на все эти кулуарные обещания, а оставаться представителем великой нации. Когда европейцы определились со своими национальными интересами, они вынесли Османскую империю в одну калитку, как другие Каджарские и прочие могольские империи. А вот до того, когда пытались играть с ними в партнёрство и взаимовыгодное сотрудничество, отбивались от турок под самой Веной. Османы вовлекали монархических болванов в неформальные отношения, а в то же время подсылали отряды «гази». Не нужно нам в эти игры играть».
Шуму наделало и заявление премьер-министра Италии Марио Драги. Комментируя историю о двух стульях, он заявил:
«Я совершенно не разделяю поведение Эрдогана в отношении главы Еврокомиссии Урсулы фон дер Ляйен, считаю его неподобающим. Назовём вещи своими именами. Мы должны быть готовы к работе с теми, кого можно назвать «диктаторами», потому что нуждаемся в них. Необходимо честно говорить о различиях во взглядах и мировоззрении, но при этом быть готовыми работать с ними в интересах своей страны».
В ответ на очередное повторение опостылевшей идеологемы МИД Турции вызвал для разъяснений итальянского посла.
Эрдогана, впрочем, вся эта суета вокруг дипломатического этикета совершенно не волнует. Уже в конце недели он принимал в Стамбуле Зеленского. Для президента Украины стул нашёлся, а результаты прошедших переговоров и в российских, и в украинских СМИ принято толковать лишь в контексте донбасского обострения. Тем не менее, все противоречивые заявления турецкого президента становятся в линию лишь с внутренней перспективы. Многие турецкие газеты упрекали Эрдогана в слабости после сомнительного для Турции успеха войны в Карабахе. Для этого ему нужен был образ противостояния с Россией — отсюда и привычные заявления о непризнании Крыма российским, и поставки дополнительных турецких "Байрактаров" врагам России. Помимо этого, турецкая публика восторженно встречает зрелище трогательной заботы о соотечественниках (вернее, тех, кого турецкая пропаганда считает таковыми) за рубежом. Этим и было обусловлено то, сколько времени Эрдоган посвятил разговорам с Зеленским о крымских татарах, о защите их прав и о строительстве на украинской территории жилья для них. В остальном же Эрдоган выторговал у Украины какие-то торговые льготы и по мелочи пробубнил что-то вроде «наше сотрудничество в оборонной промышленности не направлено против третьих стран». В остальном переговоры оказались совершенно бесполезными для президента Украины, который не получил ни желанного соглашения о свободной торговле, ни решительной поддержки военных устремлений, но при этом Анкара создала выгодный на внутреннем рынке пиар-образ, не ухудшив отношения с Москвой. Иван Стародубцев на своём канале «Турция — это…» пишет:
«Встреча между президентами Эрдоганом и Зеленским не вызывает сомнений в плане определения одного из этих трёх типов отношений: Турция переигрывает Украину с неприличной разницей в счёте. Это видно даже из визуального ряда «официального трейлера» встречи президентов, жестов, похлопываний по плечу, языка тела: мышечной расслабленности одного и зажатости другого, взглядов: спокойного, как удав, у одного и бегающих глаз у другого. Про оборонно-промышленный комплекс и не говорим вовсе: можно прогнозировать, что Турция заберёт наработок украинского оборонно-промышленного комплекса (или правильнее будет — советского?) столько, сколько сможет на себе унести. Что приведет к рывку Турции в плане самолётостроения, и не только беспилотных летательных аппаратов. И это обретает уже форму конкретных договоренностей и соглашений».
Хитрый, упорный, многовекторный и противоречивый Эрдоган — идеал политика времён крушения гегемонии Запада. Бог знает, насколько далеко заходит его лояльность немецким деньгам или американским кораблям, но его лояльность Турции и сформулированность турецких интересов вопросов не вызывает.
