Война и поэзия всегда неразрывно связаны между собой. Стихи Анны Долгарёвой не могли появиться без войны на Донбассе, начавшейся — да, из-за русского языка. Войны, которая уносит любимых, родных и близких, где смерть не просто всегда рядом, а уже внутри тебя. Где каждый вдох, каждый выдох, каждое слово могут оказаться последними, и потому — невозможно притворяться и лгать; где ангелы: и хранители, и падшие, — становятся слышимы и даже видимы для человека.
* * *
В этой деревне рвано, черно и голо,
теряются звуки, ломается голос,
мир закончился; вместо него — темнота и холод,
мор,
война,
смерть,
голод.
"Пап, — говорит его сын, — а ведь ты же был звонарём,
позвони ещё до того, как мы все умрём,
вытянемся под заснежившим декабрём;
папа, мне скучно без музыки…"
Холоден дом,
тараканы скребут по углам; говорили верно:
эти переживут, блин, любую скверну.
Ветер гуляет в деревне,
мучает жажда,
он достаёт заначку, глотает дважды,
ключ достаёт из ящика — и идёт,
чёрною площадью, прямо под новый год.
Лестница криво дёргается из-под ног,
дёргает левый бок.
Там всё тот же мороз, гуляют ветра.
Там, наверху, ему шепчут: пора, пора!
Там говорят: у каждого есть свой срок,
Армагеддон, конец из любой дорог…
Он усмехается, фляга в руках дрожит,
думает, что не больно хочется жить.
Эти, над ухом — а чёрт их! А кто они?
Думает, что на востоке — уже огни,
сын попросил в последний раз позвонить.
Тяжко верёвка дёргается из рук —
и начинается звук.
Звук наполняет деревню, реку, леса,
вдруг различаются вздохи и голоса,
и на востоке — светлая полоса.
Если армагеддон — ты не то готовь:
видишь, верёвка руки стирает в кровь,
видишь, как рвётся дыхание по живому?
Мир открывается новому звуку,
новому слову.
* * *
У нас в крови — привычка умирать.
За Родину.
За Сталина.
За Путина.
Как скажут — нам не нужно выбирать.
Нам — лишь помыться, выходя на рать,
и — к чёрту всё, что чересчур запутано.
У нас в крови — привычка умирать.
И можно — сомневаться, ожидать,
но не смиряться с ролью "кушать подано".
Вот — время.
И закроется тетрадь.
И мы уходим: завтра и всегда, —
за чёрт-те что:
за Сталина,
за Родину.
…У нас в крови — привычка побеждать.
