Брошенный посреди беспризорной степи обрыдлый, полуразваленный деревенский дом. В незапамятные времена здесь была деревня, а теперь все поросло быльём и трын-травою, как на погосте. Пугают эти черные покосившиеся дома, что внезапно появившиеся призраки на дороге.
Как у мертвецов на кладбище вдруг из животов вырастают деревья, так и в этих домах внутри растет лес.
Но все там стоит нетронутым, как будто кто-то ушел на войну и не вернулся. С тем же надрывом скрипят половицы. В красном углу все также стоит закопченная икона. Везде беспорядночно разбросаны бытовые предметы, одежда, детские игрушки, банки,склянки, ветхие объемистые книги с посыревшими страницами и тетради с чернильными кляксами. Советские газеты. Коробка спичек с портретом героя соц. труда. Томик Герцена тлеет на просевшем подоконнике. Толстый справочник по использованию трактора «Сталинец-80» пылится в углу. Было же время, читали большие книги.
Со стен смотрят фотографии людей, что когда-то здесь жили.
Вот бабуля в чёрном монашеском одеянии: смотрит строго, как будто с укором.
Вот дед с кромешно-черной бородой и пушистыми бровями.
Вот вся большая семья в сборе. Где они теперь все?.. Иных уж нет, а те далече.
А попробуй-ка перемотать назад, какая жизнь здесь была кипучая! И эта дряхлая кровать с вогнутым матрасом, похожая на осевшую могилу..Ах, какие здесь были длинные летние ночи! Быть может, на этом поросшем мхом матрасе предавались неистовой любви. А солнце ярое, все также встает и освещает кухонный стол, за которым сидела большая семья.
Осторожно, не зацепись за ржавый гвоздь, иначе тоже в землю уйдешь и ляжешь вместе с ними. Ведь как бы хорошо и сладко не жилось, приходит смерть, как тать ночью, и разрушает все до основания.
В России дилемма Достоевского решается не в пользу комфорта: будешь чай пить, а бездна уж развернулась под ногами.
Это что, наказание?
Нет.
Сие есть милость Божья. Как много нам предоставлено условий, чтобы стать святыми.
Кто сказал, что будет легко? Страшно впасть в руци Бога живаго! Природа человеческая нигде так не обнажалась, как у нас. Экзистенциализм мы знаем не по Хайдеггеру.
***
Роман Захара Прилепина «Обитель» можно сравнить с этим домом в безбрежной русской степи. Дом тоже мертвый, но внутри живой. Растет там внутри Русский лес, как у Леонова.
Хорошо окунуться в недавнюю, ещё теплую старину. Хорошо посидеть в этом доме, полистать фотоальбом и прочитать судьбы людей. Любо запутаться в дебрях экзистенции-ведь это и есть Русский Лес.
В общем, читайте книгу. Есть над чем подумать.
