Как известно, 30 марта в Турции прошли муниципальные выборы, результаты которых оказались довольно ожидаемыми – победила партия Эрдогана. «Партия справедливости и развития», выиграла в целом по стране, но свою главную победу она одержала в Стамбуле, где мэром с довольно серьёзным перевесом в 9% стал давний соратник Эрдогана Кадир Топбаш. В Анкаре ситуация была более напряжённая: победу там также одержал сторонник партии Эрдогана, но перевес его был всего 1%. В Измире же, третьем городе Турции, победа досталась оппозиционной «Народной республиканской партии».
Многие эксперты, включая меня, говорили, что эти выборы могут закончиться массовыми беспорядками, которые потом могли бы привести к свержению действующей власти. Ведь был такой накал предвыборных страстей, начавшийся в декабре 2013 года, после обнародования различных документов, аудио-, видеозаписей, связанных с Эрдоганом и его ближайшим окружением. Тогда же начался серьёзнейший конфликт между двумя главными составляющими этой партии – самим Эрдоганом и его окружением и сторонниками Джамаата Фетхуллаха Гюлена, турецкого проповедника, проживающего сейчас в США. Стороны не скупились на проклятья в адрес друг друга, и в целом, обе стороны дали понять, что в случае победы постараются полностью уничтожить своих политических противников.
Многие, как и я, поверив в это, считали, что и оппозиция, и сторонники Фетхуллаха Гюлена, и их такие неожиданные союзники из «Народной республиканской партии» скорее всего не согласятся с итогами выборов. Что будут прилагать усилия к свержению действующей власти способами, напоминающими украинский Майдан. Но что мы видим сейчас? Проходит месяц, а никаких серьёзных беспорядков нет. И это несмотря на то, что в Анкаре то результаты очень неоднозначные – перевес всего около 1%. Конечно, со стороны сторонников оппозиции были попытки выхода на улицу, но их очень быстро разогнали без каких-либо особых претензий от различных оппозиционных группировок, медийных союзов и прочего.
С чем же всё это связано? Во-первых, наверное, стоит согласиться с тем, что Эрдоган предпринял очень серьёзные меры для того, чтобы массовых беспорядков по случаю выборов не случилось. Как известно, перед выборами был запрещён Twitter. А Twitter считается едва ли не главным средством, при помощи которого оппозиция организует различные беспорядки. Так было и в арабских странах во время «арабской весны». Запрещён был также YouTube – сервис, который использовали для обнародования различных аудио- и видеозаписей, посвящённых коррупции в ближайшем окружении Эрдогана. А уже непосредственно перед самими выборами площадь Таксим, на которой всегда в Стамбуле проходят беспорядки, и которая является чем-то вроде каирского Тахрира, была окружена полицией и туда никого не допускали. Наряды полиции были значительно усилены и в других крупных городах. По моим сведениями, в местную организацию «Партии справедливости и развития» в Анкаре даже поступали указания от центральной власти, чтобы они были готовы к тому, что возможно придётся призывать своих сторонников выходить на улицу. Однако, как мы знаем, этого делать не пришлось.
Всё это может навести на мысли, что стороны провели какие-то тайные переговоры и договорились не уничтожать друг друга. Но, как мне кажется, дело в том, что стороны поняли: любой конфликт внутри правящей партии, любые усилия, направленные на её раскол, не принесут успеха ни одной из сторон. В этом случае в Турции воцарится система, которая была в 90-е годы – то есть коалиционное правительство, в котором стороны больше борются друг с другом, чем за развитие Турции.
Если бы конфликт продолжился, и стороны начали играть на взаимное уничтожение – для Турции, в конце концов, ничем хорошим это бы не кончилось. Тем более что страна эта сейчас переживает действительно очень тяжёлое время – экономика балансирует на грани. Быть может не на столько, как на Украине, но проблема здесь в том, что такая бурно развивающаяся экономика как турецкая, похожа на велосипед – стоит только когда едет. Пока она обеспечивает большие доходы инвесторам – в неё вкладывают деньги, как только же её рост замедляется – деньги оттуда начинают изымать. Уже сейчас это можно наблюдать в Турции, и разумеется, для обоих крыльев правящей партии – и для Эрдогана, и для его противников – разрушение турецкой экономики и экономический кризис совсем не выгодно.
Поэтому мнение, что стороны перед выборами договорились не усугублять конфликт вполне реалистично. При этом, они могли также обозначить и правила игры – не переходить определённую черту в отношении друг друга, не инициировать серьёзные судебные процессы и играть по неким мирным правилам. Ведь выборы завершились, а Эрдоган, обещавший публично расправиться с Джамаатом Фетхуллах Гюленом, ничего серьёзного не предпринимает, никого не сажает в тюрьму. Лидеры Джамаата разгуливают на свободе и в целом вполне довольны, строят новые проекты. Говорить о том, что они как-то особенно обеспокоены за своё имущество и будущее, наверное, нельзя.
С другой стороны и Эрдоган, и его ближайшее окружение тоже не особенно боятся разоблачений и тюрьмы. Конечно, игра продолжается. Но будущее Турции, её экономический рост и недопущение политического и экономического кризиса для противоборствующих сторон стало приоритетным. Ради этого будущего они решили отодвинуть свои политические конфликты на второй план.
