Сейчас, когда восторги триумфального матча российских хоккеистов постепенно стихают, самое время для того, чтобы оглянуться и посмотреть на минувшее олимпийское торжество в обратной перспективе, приблизив то, что находилось вдали от камер телевидения и новостных таблоидов. В любом масштабном мероприятии всегда есть те, кто восходит на пьедестал, и те, кто остаётся в тени. «Бойцы невидимого фронта», острее прочих чувствующие пульс внутренней атмосферы события, — свидетели мгновений, недоступных вниманию внешнего зрителя. Олимпиада-2018. Что это было?
Вместе с функционерами, тренерским составом, врачами, психологами и командами российских спортсменов в Южную Корею прилетел духовник сборной протоиерей Андрей Алексеев (кто-то, вероятно, знает его по репортажам с Игр в Рио-де-Жанейро). Для отца Андрея, без малого 20 лет работающего в спортивном направлении пастырской деятельности, Пхёнчхан стал вторым «олимпийским» выездом. В силу своего положения священник должен быть готов оказать помощь любому — его положение исключительно. Именно поэтому вечером 7 февраля в шереметьевском аэропорту рядом со спортсменами оказался человек в рясе и с огромным чемоданом.
Поездка в Корею обещала быть весьма сложной: конфликт, столь очевидный ещё два года назад, в этот раз обрел форму явной и беспрецедентной борьбы. Противостояние идей, принципов, надгосударственных корпораций, фармацевтических компаний и, наконец, самих спортсменов требовало от каждого из участников Игр предельной собранности и осторожности (что уж говорить о духовном лице, публичное слово которого априори рассматривается в СМИ с особым интересом). По-человечески священнику было больно смотреть на обезличенную форму «олимпийских атлетов из России»; как лицо официальное, слишком прямо выражать свою позицию он не мог.
«Ребят, вы спортсмены?»
Комната, которой суждено было стать маленьким храмом, находилась в самом штабе сборной. Ввиду стеснённых обстоятельств, самодельный иконостас пришлось разместить на занавесках и при помощи кнопок — на стенах. Тут же стояла тумба, послужившая и диаконником, и сейфом, и столиком для написания записок. Массажист сборной по кёрлингу и мастер спорта по пулевой стрельбе — на клиросе. В течение всей Олимпиады сюда будут приходить самые разные люди, главным образом спортсмены и врачи, которые здесь как нигде нуждаются в сердечной теплоте и поддержке.
Под лежачий камень вода не течёт, как место для массового паломничества олимпийская часовня слишком незаметна — первых прихожан духовнику сборной пришлось набирать буквально вручную. Знакомиться, общаться, радоваться общим знакомствам и не бояться беседовать о самом насущном: «Я подстроюсь под ваши тренировки, только приходите…». Говорить о Боге напрямик и открыто — трудно, и, пожалуй, только личное обаяние и огромный опыт общения могут позволить выполнять миссию служения столь свободно, независимо от того, кто перед тобой: работница штаба или Владислав Третьяк. Со спортсменами контакт выстраивался довольно быстро: многие из них по возрасту ещё дети. Как дети, они учились брать благословение и радовались подаркам — бумажным иконкам и атласным лентам с цитатами из Евангелия. «А Вы нас водичкой покропите?», «А у меня мама верующая», «А мне ужастики снятся!». Приглашали, даже упрашивали своего духовника прийти на выступление они тоже как-то по-детски доверчиво.
Полнокровное течение жизни не останавливалось ни на минуту: тут было и освящение «колесниц», и решение вопросов московского прихода. Молебны порой чередовались с панихидами, литургия — с повечерием, и так все восемнадцать дней: нижняя деревня, верхняя деревня, медцентр, 805-й корпус, КПП, трибуны, морозный воздух и пронизывающий ветер Восточного моря. Остаться верным самому себе, а также начавшемуся посту, литургиям, Покаянному канону... И обязательно — белый воротничок, некогда так озадачивший журналиста Андрея Колесникова.
«Мы все – одна команда»
Представление о присутствии священника на соревнованиях как о гарантии безусловной победы ошибочно: возможно, в этом кроется свойственная человеку вера во внешнюю обрядовость. Происходит смешение категорий как таковых: отвечая за души своих подопечных, священник не может отвечать за их игру. Поэтому когда после проигрыша российских хоккеистов сборной Словакии на телефон отца Андрея стали поступать московские SMS: «Батюшка, что случилось?», духовнику лучших спортсменов России пришлось прокомментировать этот вопрос, поместив ответ на страницах собственного дневника. Записи, которые он ежедневно выкладывал на сайте своего прихода, полны интересных наблюдений за жизнью спортсменов, являющих пример силы духа для каждого верующего христианина. Непрестанные тренировки, умение слушать тех, кто играет с тобой плечом к плечу, преодоление отвлекающих мелочей в целях достижения высшей цели, истинная аскеза — всё это не может не впечатлять.
Как солдаты на передовой, в момент ответственных соревнований спортсмены особенно собранны, но и ранимы. Травмы, падения, разбирательства — особый случай. Неверное движение, после которого команда лишается заветной медали, боль, ломающая и снаружи, и изнутри, — здесь требовалось найти самые нужные слова. Вспомнить подходящую притчу, случай, пошутить по-доброму — вернуть улыбку человеку, которому еще жить и жить. Поддержать каждого в целой команде: «Столько народу уже нашло время прийти, а тебя всё нет. Тебе не стыдно? Давай сегодня помолимся за всех. Они же за тебя молились, а ты чего?». Вдохновляя, оберегая, а то и воспитывая олимпийскую паству, священник порой соприкасается с тончайшими струнами человеческой души. В коридорах штаба время от времени разворачивались самые непредсказуемые сюжеты: «Батюшка, Вы сегодня договаривались с одной из наших врачей, Ириной, отслужить панихиду по её маме. Сегодня 9 дней с её смерти, а Ирину срочно вызвали в горную деревню. Я её коллега, я буду вместо неё на панихиде, можно?». Фигурист и его тренер, вошедшие в часовню босиком. Звёзды «Красной машины», читавшие записки о здравии своей команды, хоккеистки, зажигавшие свечи на Великом повечерии, сноубордисты, бобслеисты, лыжницы, слушавшие стихи такого необычного, но уже родного для них человека: «Ребята, пожалуйста, на одну минутку, раз уж мы встретились! Я задержу вас на чуть-чуть…».
Олимпийская часовня. Алые ленточки «Христос воскресе!». «Отец Андрей, можно я и ребятам возьму?» — «Я думаю, они хорошо подойдут по цвету к вашей красной форме».
События хоккейного матча воскресного утра 25-го февраля известны многим: ничто так не объединяет наших соотечественников, как обсуждение «наших», которые сначала «не смогли», а потом «забили». «Наши» — это всегда очень по-родственному. Во время знаменитого матча во многих храмах ещё шла утренняя литургия. Эмоции, понятные столь многим, — и совсем простая молитва о тех, кто там, далеко на востоке, на льду Южной Кореи оставался частью своей северной Родины. Обновляемые украдкой дисплеи («Какой счёт, какой счёт? Как овертайм?!»), звонки, обсуждения где-нибудь в трапезной — а что, ведь и солидные иерархи когда-то были советскими мальчишками, беззаветно влюблёнными в Харламова-Петрова-Михайлова… Последние минуты матча грохот трибун стал оглушительным: счёт пошёл на миллисекунды, дополнительное время затягивалось, изматывая соперников, которые поистине стоили друг друга в самом впечатляющем сражении Олимпиады на самой, пожалуй, намоленной площадке соревнований (после часовни, конечно).
Долгожданное «Ура!» было очень громким. И, конечно же, слепило солнце, и они всё же спели гимн своей страны, и уже никто не посмел сорвать этот заслуженный и выстраданный триумф. Хоккеисты сбрасывали свои тяжёлые шлемы, на изрезанный лёд сыпались плюшевые барсы, толпы болельщиков и на трибунах, и у экранов скандировали «Россия!», плакали от счастья и обнимались, как родные. Ещё в Москве отец Андрей заметил, что случайностей не бывает (иначе зачем он здесь?). Просто каждый должен быть на своём месте и выполнять свой долг — свою миссию.
Всего лишь навсего была игра на льду,
И на коньках — соперники-мужчины.
И с чем-то большим здесь я связи не найду,
И мыслить глубже тут, конечно, нет причины.
Разметка, бортики, водой каток залит.
Есть две команды: эта слева, эта — справа.
«Да полно Вам! Какой здесь смысл скрыт?
Где «вера и любовь» в борьбе за славу?».
Есть хоккеисты, судьи, мастерство,
Есть тренер, клюшки, шайбы и ворота.
В чём смысл победы, что есть торжество —
Возможно, непонятно для кого-то.
Невидимо для глаз растёт трава,
Незримо мыслят, верят, любят, дышат.
В одной известной Книге есть слова:
«Имеяй уши слышать да услышит».
Есть Тот Невидимый, Кто создал этот мир,
Он Путь, Он Истина, Он Жизнь — Ему и слава!
Зовёт Он каждого к себе на брачный пир,
И будут те, кто слева и кто справа…
В тексте использованы стихотворение и материалы из дневниковых записей духовника олимпийской сборной России протоиерея Андрея Алексеева, настоятеля храма св. блгв. вел. кн. Димитрия Донского в Северном Бутово
