В жарком, в прямом и переносном смысле слова, грохочущем канонадой Донецке мы беседуем с одним из самых известных полевых командиров – главой бригады «Пятнашка», героем ДНР Ахрой Авидзбой. О том, как абхаз оказался одним из видных защитников Русского мира, сколько национальностей воюет у него в бригаде, зачем наши власти чтят Михаила Горбачёва и почему не стоит впадать в пессимизм из-за затягивающихся боевых действий.
Из легендарных полевых командиров Донбасса, прославившихся ещё в 2014-15 годах, на сегодня осталось в строю всего несколько человек. Павел Дрёмов, Алексей Мозговой, Арсен Павлов, Михаил Толстых, Александр Захарченко убиты, по официальной версии, украинскими ДРГ и террористами. Игорь Стрелков, резко критикующий Кремль за недостаточную решительность, недавно пытался попасть на фронт, однако на Херсонщину ему выехать не дали. Пожалуй, среди ключевых фигур, остающихся в деле, можно назвать лишь главу батальона «Восток» Александра Ходаковского («Скиф») и командира «Пятнашки» Ахру Авидзбу («Абхаз»).
«Пятнашка» – уникальное соединение, собравшее добровольцев самых разных взглядов и национальностей. Здесь прекрасно уживаются красный флаг, имперский триколор, стяги кавказских республик, знамена со Спасом и гранатой Ф1. Самому Абхазу 36 лет, достаточно молодой возраст. В беседе он абсолютно спокоен, говорит негромко и вообще выглядит как будто расслабленным. Однако подчиняются ему беспрекословно, между тем, в бригаде есть бойцы вдвое старше командира – двоим аксакалам аж по 72 года.
Помимо участия в боевых действиях в ДНР, Авидзба оставил свой след и в жизни родной Абхазии. В 2020-ом году возглавляемое им стихийное молодёжное движение заставило уйти в отставку сперва министра внутренних дел, а затем и президента Рауля Хаджимбу. Правда, победа на выборах оппонента Хаджимбы Аслана Бжания всё равно обернулась для Абхаза уголовным делом и заключением в СИЗО по статье о незаконном хранении оружия. Для маленькой кавказской страны, где у каждого уважающего себя мужчины имеется несколько стволов, это выглядело весьма абсурдно. К тому же на защиту Авидзбы встали известные российские военкоры и общественники. В итоге уголовное дело закончилось выходом из изолятора и штрафом. С Абхазии – страны души – мы и начали наш разговор.
– Недавно была памятная дата, 30 лет со дня начала грузино-абхазской войны 1992-93 годов. Вы тогда были ребёнком, отложилось это в воспоминаниях?
– Всё прекрасно помним, потому что, если даже у меня был юный возраст, то все последующие года это обсуждалось, причём так, что ты как будто погружался в происходившее. Люди встали за своё Отечество, за свою самобытность, за сохранение истории и культуры. Цена, которая была оплачена за свободу и победу, оказалась дорогой, но она считается оправданной, потому что сегодня республика существует, живет.
Те заветы, которые нам оставили сложившие голову в той войне, привели к тому, что я нахожусь здесь. Потому что тогда к нам добровольцы из России пришли, и мы сегодня пришли на Донбасс поднять дух его защитников. Тогда на стороне Грузии воевали украинские националистические батальоны. И странно сегодня удивляться, зачем это я приехал сюда?
– Если говорить о событиях, происходивших в Сухуме в 2020-ом году, то тогда достаточно мощно прозвучало, что абхазская молодёжь хочет перемен, и символом этого стал именно Ахра Авидзба. Многие даже видели в вас будущего президента. У вас были политические амбиции и остались ли они сегодня?
– У меня никогда и не было их. Если бы у меня были такие амбиции, вы бы, наверное, видели меня на политической арене, а не отошедшим в сторону. Была проблема, когда убили двух моих братьев (в сухумском ресторане в ноябре 2019 года были застрелены двоюродный брат Ахры Алхас Авидзба и его друга Астамур Шамба – прим. ред.).
Я, как положено, приехал на похороны и узнал, что в этом замешана личная охрана президента, что при попустительстве властей они прикрывались министром МВД. На счету этой группировки больше 100 человек убитыми и 53 похищенных инвестора. И я для себя понял, что если являюсь патриотом страны, то почему дома не должен что-то сделать.
Мы перешли к действиям. 19 декабря на протесте сняли министра МВД и генпрокурора, а уже в январе пришли за самим президентом, потому что он не сделал работу над ошибками и не начал чистку рядов. Так как у меня путь начался с того, что я потерял братьев, не мог войти на их крови и какое-то кресло занять. Я сразу сказал, что этого не будет.
Но если мы меняем власть, то всегда есть оппозиция. Эту оппозицию создал не я, она сама выросла в республике. Сказал им: «Ребята готовьтесь, вы пойдете сейчас на выборы». Они сопротивлялись этому, но грубо говоря я их за жабры туда притащил. Потому что нужно было ушатать тот режим, который убивал, воровал людей. И теперь посмотрите статистику – похищений в разы меньше, убийств на политической основе ещё меньше. В целом криминал остался, но это потому что власть не работает.
То, что молодёжное движение сделало, польза от этого есть. Значит, это, наверное, не последний протест, который приведёт к какому-то логическому завершению.
– Перейдем к ситуации в Донбассе и вашей бригаде. Сколько в «Пятнашке» людей разных национальностей? Не возникают ли конфликты на этой почве?
– Никогда мы точную статистику не проводили. Знаем, что больше 30 национальностей. Представлена вся Европа – швейцарцы, англичане, французы, ирландцы. Американцы были. Сегодня прислали больше 200 анкет от спецназовцев с Шри-Ланки, которые хотят сюда приехать. И всё постсоветское пространство. Мы не считали, сколько именно, поскольку как бы мы себя ни называли, на Западе нас знают только как русских.
– Люди каких взглядов служат в «Пятнашке» – правые, левые? Какая объединяющая идеология?
– У нас нет таких ограничений. Мы за Русский мир. На момент начала прошлой войны в Донецке было ярых скинхедов 10 человек, так называемые «белые шнурки». 7 человек ушли в «азовцы»*, трое ко мне. И если они ко мне, абхазу, пришли служить под моим началом, то это говорит, что у нас нет разделения в этом плане. Поэтому левые-правые... Вопрос в другом.
Когда общество стабильно и спокойно, мы можем быть разных взглядов, мы можем не соглашаться на почве музыки, культуры, национальности или ещё что-то, но когда дом загорается, его сперва потушить надо, а потом разбираться, у кого на каком этаже квартира и кто что должен сделать. Это спор на уровне – платить или не платить за лифт жильцу на первом этаже, лифтом же не пользуюсь. В гости к соседу поедешь ты на чём? Поэтому такие моменты – это потом.
И я горжусь, что никто никого никогда не упрекнул ни в национальной принадлежности, ни в каких-то политических взглядах. И когда мне говорят, мы такие-то, отвечаю, приходите – нет проблем. Раз я, абхаз, пришел защищать Русский мир, разве какому-то русскому скажу: нет? Это крайне глупо будет выглядеть.
– Наверное, вам уже приходилось отвечать на самый популярный вопрос последнего времени. Когда уже удастся отодвинуть неприятеля от окраин Донецка, выбить из Авдеевки в частности, в направлении которой действует и ваша бригада, чтобы прекратить бесконечные обстрелы? Говорят, что там создан очень мощный укрепрайон...
– Авдеевку не штурмуют. Сказать, что она сильно укреплена... Один раз мы попытались, запрыгнули в их первые окопы, я бы не сказал, что это так. Видимо, в Генштабе считают, что пока нет в этом необходимости. Бомбят Донецк – это тревожит дончан. Однако у Генштаба за спиной 140 миллионов человек. Генералы судят цифрами, они не могут, когда отвечают за огромную Россию, вестись эмоциями. Не могут за пультом ракеты играть на пианино.
Вот Конашенков сказал: «Будут наноситься удары по центрам принятия решений». Все спрашивают – когда? Слушайте, начнём с того, что мы газ транзитом гоним через Украину. Как бы мы там не рассказывали кому-то, мы этим продолжаем заниматься. Тем самым наша экономика находится сегодня на уровне, а западная трещит по швам. Они не могут достаточно сил и средств вложить в Украину, чтобы нам противостоять. И они вынуждены с нами торговать. Сегодня цена на нефть и газ растёт, они от нас зависят, тем самым мы можем свою армию оснастить, продукты купить, можем так сделать, что вся страна не втягивается в войну, а втягиваются только контрактники. Поэтому это все осознанно и сказать, что мы где-то неправильно поступаем – нет. Хотя мне как сидящему в Донецке в окопе, печально, что в город прилетает. А в Москве это волнует кого-то?
– Патриотическую часть общества – да, тех у кого друзья-родственники здесь воюют, кто связан с Донбассом – тоже, а обывателя, конечно, в меньшей степени...
– Это взаимосвязано. Мы же воюем ради мирной жизни, за спокойствие, поэтому зачем нам навязывать эту войну всем туда? Кто патриот, тот понимает, многие не понимают, или вообще считают себя патриотами, потому что скажут «нет войне». Но как бы они от этого не открещивались, она в дверь постучится. Они не будут понимать, так сыновья и дочери их вырастут правильными. Будут помнить свою историю.
Сегодня мы в Донбассе исправляем ошибки поколения наших отцов. Вот Ельцин, он же не только плохо абхазам сделал, развалив такую страну, русским ещё хуже сделал. Горбачев слабохарактерный, который осознанно к развалу вёл, сегодня он хочет, чтобы к нему относились культурно (разговор происходил за несколько дней до смерти первого и последнего президента СССР – прим. ред.). Да я вообще удивляюсь, как его в Россию пускают! Людям надо говорить правду. Если были какие-то гарантии при смене властей не трогать друг друга, это не значит, что мы эти гарантии должны соблюдать. А с ним фотографируются... Хочешь показать свою культуру, увидев старика? Не подходи к нему, как к заразному. Просто игнорь.
И когда сегодня воспитанники периода Перестройки, когда кого-то долларом заманили, кого-то просто заманили, повозив по миру, вдохновляются, рассказывая за Америку, за ещё какие-то страны... Если человек скудоумный и не может широко посмотреть, его не упрекнёшь. Вот в танке есть мехвод, который видит прямо, и есть командир, который башней вертит. Вот в чём разница. Поэтому люди, которые башней вертят, им могут объяснить, что кругозор в мире чуть-чуть иной.
Не ходи ты по туристическим маршрутам и не вдохновляйся тем, что даже местным недоступно. У меня боец из Франции приезжает, и я ему задаю вопрос: «Сколько у тебя прожиточный минимум?» – Он отвечает: «Чтобы выжить, мне необходимо 1,5 тысячи евро».
Сегодня 1,5 тысячи евро дай зарплату где-нибудь в глубинке, это шикарная зарплата. У нас любят говорить, мол, на Западе такие высокие зарплаты. Чего ж вы их расходы не сравниваете?
– У многих патриотов спустя полгода после начала войны распространился пессимизм. Занято небольшое количество территорий, всего один областной центр. Все идёт очень медленно, выгрызаются какие-то посёлки на линии фронта. Представляется, что киевский режим таким образом не победить…
– Поскольку русский язык многогранен, я свою мысль выражу так, что это не пессимизм, а идиотизм. Что за идиот может так рассуждать, когда задаем вопрос: а потеряли сколько? Скажем, ну, допустим, 10 тысяч. Большие потери? Конечно. Теперь идём дальше. Забрав Крым, мы в страну вернули 1,5 миллиона человек. Забрав Донецк, мы вернули 3,5 миллиона человек. Забрав Луганск, мы вернули 2,5 миллиона человек. Забрав Херсон, Запорожье и так далее, всего мы около 15 миллионов человек вернули в страну. 10 тысяч против 15 миллионов – не равносильный ли обмен? Может, нам есть чем гордиться, а не плакаться? С этой стороны надо смотреть – если за страну, то страна в плюсе. Она сегодня воюет и ещё на этом зарабатывает, грубо говоря. Газ растёт, нефть растёт, да и за лесом грубо говоря, как Владимир Владимирович сказал, вам все равно к нам идти.
Отчего мы дальше не идём? Да мы их сегодня перемалываем там, где уже города разбиты. Перемелем их и пойдём дальше. И восстановим разбитое. Мариуполь же мы восстанавливаем? Восстанавливаем. Вот и вся проблема. У солдат, кстати, тоже такие вопросы возникают, потому что нету школы замполитов в армии. Но ничто ж не мешает оглядеться и посмотреть на то, что происходит.
Вот я поехал с Донецка в Крым через Запорожье, Херсон... Конца и краю не видно тем землям. Просто даже грубо переведите это в рубль. Мы не говорим о том, что мы вернули, сейчас я говорю словами Запада. Запад не считает, что какие-то земли – наши, и что мы это возвращаем, мы-то это считаем своим исторически. А они все меряют финансово. Просто посчитайте, какие ярды зашли в страну, какие инвестиции. Поэтому я даже не понимаю, где можно пессимизмом заразиться. Тут только окрыляться
– 15 августа в Донецке трагически погибла, подорвавшись на украинской мине, военкор и волонтёр Земфира Сулейманова. 20 августа в Москве в результате теракта убили публициста и философа Дарью Дугину. Как мы можем отомстить за наших девчонок? Вот, к примеру, многие задаются вопросом, доколе основателю «Азова»* Андрею Билецкому и ему подобным по земле ходить?
– У нас же была такая практика в СССР, и Израиль это демонстрировал, и многие другие страны – ответ постфактум. Когда ты их вытесняешь, кто выжил, кто разбежался, их находить, не спать и службу оправдать. Мстить надо за всех. Чтобы неповадно было и чтобы души их были спокойны. Но сегодня сказать «Земфира», «Дарья» – столько мин с их именами улетели, что обмен уже произошёл как минимум 1 к 10.
А мы хотим Билецкого. Я бы, например, Билецкого в самый последний момент тронул, потому что всё, что он создал, должен увидеть, как оно из-за него загубилось. Чтоб человек ушёл в мучениях. От того, что у него в один момент выключится свет в глазах, он ничего не поймёт. Эти страдания, которые он принёс... Он как шоумен, даёт людям то, что они хотят видеть, но это же не значит, что сам такой. Он все равно человек, со своими переживаниями, и знает, что натворил в жизни много нехороших вещей. И он каждый вечер с этим ложится спать. Просто другой момент, что для следующих поколений, чтобы они понимали, что итог будет таков, Билецкий должен стать «двухсотым», но не сразу. Потому что иначе придёт какой-нибудь его ученик: этот разумный человек, а тот – вместо мозга сплошная кость. И станет ещё хуже.
Надо, чтобы Билецкий вначале увидел, что они все ушли, а потом он. Чтобы понимал, что всему причиной стал, эту заразу сделал, начал травить людей, а потом она пришла обратной волной. Вот тогда это я считаю оправдано. На данном этапе заниматься такими вещами – ну это мы уподобимся им, чем мы будем лучше? О каком строительстве государства будем говорить, если прибегнем к террористическим актам? Они оправданы, когда их другие страны спрятали и мы не можем на наши запросы разных билецких получить, тогда да, есть спецгруппы, которые идут и все это проделывают. Это я оправдываю целиком и полностью, это правильно.
*террористическая организация, запрещённая в РФ
Публикация: Конкретно.ru
