В городе Тен-л'Эрмитаж, что на юго-востоке Франции, шлёпнули президента. Шлёпнули не так, как в своё время шлёпнули Кеннеди или Линкольна, а куда более унизительно — ладонью по прикрытому маской лицу. Эммануэль оторопел, выпучил глаза, попятился и завис на пару секунд — до тех пор, пока громадный охранник не оттащил мсье президента от ужасной угрозы его жизни и здоровью. Инцидент тут же оброс массой контекстов: оказалось, что нападавший был реконструктором средневековых боёв и любителем аниме, а в момент нападения он кричал “Монжуа Сен-Дени” — боевой клич средневековых французских монархов из династии Капетингов. Тем не менее ни одна невероятная правда, ни одна коннотация и ни одна развязка этой истории не сравнится с лицом нелепо пятящегося опешившего дурака, ещё пару секунд назад бывшего одним из самых могущественных людей мира.
В это время южную границу США штурмовали нелегалы, а вице-президент страны Харрис тщетно пыталась спасти остатки своей репутации и электоральной привлекательности, разъезжая по Латинской Америке и умоляя латиносов не ехать в Штаты. Жизнеспособную модель Джо Байдена тем временем отправили в евротур. Президенту предстояла насыщенная программа: визиты в европейские страны, встречи с американскими вассалами на саммите G7, развитие линии, проложенной пару месяцев назад госсекретарём Блинкеном и как итог — встреча с грозным и пугающим Путиным, с которым вашингтонский старец уже пообещал беседовать с позиции силы. Гвоздь программы ожидается лишь на следующей неделе и внимание, прикованное к встрече двух президентов, незаслуженно оставляет в тени встречу Байдена и лидеров G7, накопивших к Дяде Сэму ряд вопросов.
Ещё в преддверии европейской поездки госсекретаря Блинкена ходили слухи о том, что Штаты готовятся запустить американскую альтернативу китайскому торговому маршруту “Один пояс — один путь”. Суть альтернативы в том, что она должна объединить Атлантику так же, как китайская идея должна объединить Евразию. В глобальной игре в крестики-нолики США параллельно решают две задачи: разрывают контакты Китая с Европой и привязывают сиротеющий Старый Свет к себе. Задачи эти усложняются тем, что вслед за китайскими деньгами и товарами неумолимо идёт китайское политическое влияние. Американцы это понимают, и это диктует их острую реакцию на чьи-либо попытки влезть на их территорию (борьба с российским газопроводом — из той же оперы). Желание как можно ближе привязать к себе своих союзников в этом смысле совершенно естественно — отсюда и идея трансатлантического канала распространения американских денег, товаров и идей. Блинкен в ходе визита в Европу, состоявшемся в самом конце марта, прощупывал почву для важного соглашения между США и Британией — ключевыми участниками будущей сделки. Сейчас же о сделке было объявлено официально: “Атлантическая хартия” была заключена между Байденом и британским премьером Джонсоном в преддверии саммита G7.
Саммит сопровождался странным и непривычным духом номенклатурного консерватизма, витавшим в речах всех участников. Разумеется, консерватизм этот не имел ничего общего с социальным или политическим значением этого понятия, а представлял из себя лишь тоску европейских политиков по сильной и щедрой руке Америки. Макрон после встречи с Байденом заявил, что рад американскому президенту, ценящему сотрудничество, — явный укол в сторону Трампа, который сотрудничество с Францией, видимо, недостаточно ценил. Меркель посвятила свой последний саммит G7 разговорам об “общих интересах” и “взаимовыгодных решениях” — слова, забытые в эпоху смешных фотографий мировых лидеров, пожирающих глазами беспечного Трампа. Даже овдовевшая королева уделила американскому президенту непривычно много внимания: прибыла на встречу с ним пешком (Байден приехал на машине) и вовремя (Джо опоздал на несколько минут). Церемониальное разрезание торта саблей, заблудившийся президент США и странные позы на фотографиях — саммит G7 оказался полон забавных курьёзов и явных нелепостей, но освещавшие событие СМИ, казалось, этого не замечали. Им важно было создать из тусклой картинки саммита яркий образ вернувшейся на лидерские позиции Америки, нарисовать из дряхлого и забывчивого старика могучего и храброго витязя, идеально готового ко встрече со страшным монстром, ждущим его где-то в окрестностях Женевы. Но ни бахвальство американских внешнеполитических структур, ни елейное единодушие соскучившихся по натянутому поводку европейских бюрократов, ни дружный экстаз журналистов не скроют самого главного: властители “свободного мира” выписывают чеки, которые их мир больше не может обналичить.
В итоговом заявлении саммита, как многие заметили, Россию упомянули незаслуженно вскользь, если судить по частоте упоминаний в СМИ. Что-то там про “не допущу” и “разорю”, да стандартный бубнёж про поддержку впавшей в чисто байденовский маразм Украины. Россия, если судить по тону массмедиа, отходит на второй план, уступает свою почётную роль средоточия мирового зла Китаю. Про Китай верхушки стран G7 говорили много и с упоением, страстно смакуя подробности искусственно выведенного коронавируса, увлечённо обсуждая геноцид уйгуров и даже с наслаждением вспоминая Гонконг, столь дорогой сердцу британской элиты. Китай не просто стал главной темой обсуждения на саммите — он незримо присутствовал в каждом слове, сказанном на встрече глав G7. Одержимость китайской угрозой некоторые эксперты сравнивают с одержимостью советской угрозой в 1940-е и 1950-е годы. Другие возражают, говоря, что сегодняшние властные структуры на Западе полны стариков, отчаянно скучающих по холодной войне и ищущих себе врага в самых неожиданных местах. Сравнивать атмосферу нервозности принципиально разных эпох или искать корни конфликта в психологии людей постпенсионного возраста оставим историкам и психологам. В отрыве от этих сравнений видно, что саммит G7 обозначил полное отсутствие у Запада позитивных идей, лишь запоздалые попытки ответить на вызовы, брошенные не только Китаем, но усилившейся фрагментацией мировой политики. Америка вернулась, но вернулась на дымящиеся руины привычного ей миропорядка, вернулась на роль вечно недовольного протестующего, требующего повернуть время вспять. Эта глобальная оппозиция в виде США и их последователей не предлагает никакой программы, кроме ностальгии по временам “конца истории”. Байден пытается зацепиться за громкие обвинения в адрес Китая или же потрясает кулаком в сторону Путина, так пугающего американские СМИ. Но Джо, как и вроде бы противостоящие ему Си и Владимир, этими движениями обозначает своё вступление в холодную войну с естественным порядком вещей. Этот порядок безжалостно перемелет шелуху саммитов, церемониальных фотографий и разрезаний тортов, оставив после себя толпу опешивших от пощёчины дураков.
