Воронежско-Касторненская наступательная операция
В период с 13 по 27 января 1943 г. войска Воронежского фронта, действовавшие южнее Брянского фронта, провели Острогожско-Россошанскую операцию, в результате которой были созданы благоприятные условия для разгрома врага в районе Воронежа и Касторное.
Группировка противника была охвачена советскими войсками с трех сторон. Ставка через своего представителя генерала А. М. Василевского поставила задачи командующим Брянским и Воронежским фронтами по уничтожению вражеской группировки и дальнейшему развитию наступления на запад. Замысел этой операции предусматривал нанесение ударов по сходящимся направлениям с севера и юга на Касторное с целью окружения действовавшей здесь 2-й немецкой армии генерал-лейтенанта фон Зальмута, венгерских и итальянский частей. Под Касторное наши зажали в клещи цвет фашистского интернационала. По выполнении этой задачи войска Брянского и Воронежского фронтов должны были немедленно развивать успех в западном и юго-западном направлениях.
28 января 1943 г. Касторное было взято. В районе юго-восточнее него в окружении оказалось около 9 дивизий, основные силы которых в ходе ожесточенных боев были уничтожены к 2 февраля 1943 г . Непродолжительная по времени Воронежско-Касторненская операция была весьма значительна по результатам. Соединенными усилиями войск Брянского и Воронежского фронтов удалось ликвидировать до восьми немецких дивизий, остатки 2-й венгерской армии и уже основательно потрёпанные и разрозненные итальянские части.
Командующий 13-й армией г-л Н. П. Пухов пишет: "Особенно ожесточенный бой завязался на станции Касторная. Бой шел и на перроне вокзала и на железнодорожных путях. Многие составы горели. Гитлеровские солдаты, переполнявшие поезда, готовые к отправке на запад, открыли сильный огонь прямо из вагонов. Один эшелон попытался было уйти со станции, но это ему не удалось. К двенадцати часам дня наши части совместно с частями Воронежского фронта полностью очистили Касторную от противника. На большом здании в центре города бойцы водрузили красное знамя".
Взятие Касторное
Из воспоминаний ветерана 307-й стрелковой дивизии Самочеляева Ф. Е.
– Подступы и сама станция Касторное была усеяна трупами немцев. Её накрыли наши „катюши" термитными снарядами. Трупы немцев обгорели настолько, что представляли собой обгорелые головешки. При прикосновении они рассыпались в золу.
Из воспоминаний ветерана 307- й стрелковой дивизии Малюкова Фёдора Степановича.
– Нам достались богатые трофеи. Федя (Самочеляев Ф. Е.) ходил в генеральской немецкой шинели. Было захвачено много французского вина. Мы лакомились немецкими консервами и шоколадом. Солдаты нашли немецкий сейф. Разбили его и достали из него много немецких марок. Марки часть разобрали, часть раскидали. Потом пришлось всё собирать до единой бумажки и сдавать командованию.
Из воспоминаний ветерана 307- й стрелковой дивизии Смолякова Фёдора Тарасовича.
– В Касторное у немцев скопилось несколько эшелонов техники в расчете на наступление. Богатые трофеи взяли, даже целый состав из нескольких цистерн со спиртом был, ну, к нему, конечно, специальную охрану поставили... Там погиб наш политрук Воробьев, когда стал поднимать 1023-й полк в атаку... Немцы отступали толпами. Дороги были забиты танками. В деревне Куликовка оставили наши стрелковую роту, и отступавшие немцы ее заблокировали - всеми родами войск. Лазько дал команду двинуть на Куликовку танковый батальон из резерва. Такого я еще не видел!.. Танки буквально смели с лица земли оборону противника, и наша рота была спасена. Писатель Илья Эренбург, который оказался в этой деревне, пообещал: "Обязательно назову свой материал "Куликовская битва"". Пленных вели через Касторное, и вид их был так неказист, что я подумал: "Ну и вояки!". Их же еще в Воронеже сильно потрепали, да и в Куликовке добавили.
Ранее,18 января, в районе д. Алексеевки четыре итальянские, четыре немецкие дивизии и венгерские части попали в окружение в результате наступательной операции Воронежского фронта. Это были войска из альпийского корпуса 8-й итальянской армии, 24-го немецкого корпуса и 2-й венгерской армии. Разбитые венгры и итальянцы беспорядочно отступали на запад через степь покрытую снегом, постоянно натыкаясь на преследовавших их советские войска и партизан. Под их ударами колонны отступавших заметно редели.
Советские войска продвинулись на запад до 240 километров. Они освободили большую часть Воронежской и Курской областей, в том числе Воронеж, Касторное, Старый Оскол, Тим, Обоянь и много других крупных населенных пунктов. Общие потери врага составили более 83 тысяч солдат и офицеров. Только убитыми противник потерял до 15-17 тысяч человек. Особенно большие потери понесла 2-я венгерская армия и итальянский альпийский корпус.
Из 57 тыс. итальянцев вырвались из окружения 27тыс. потеряв почти весь транспорт и артиллерию. В качестве трофеев войсками Воронежского фронта взято 143 танка, 516 орудий, 149 минометов, 589 пулеметов, 12000 винтовок, 2360 автомобилей и 32 железнодорожных эшелона.
Потери наших войск также оказались большими – например, 13-я армия Брянского фронта в Воронежско-Касторненской наступательной операции потеряла 13876 чел. убитыми, 23547 чел. ранеными. В итоге этой наступательной операции советские войска освободили от противника значительную часть территории Воронежской и Курской областей. Перед войсками Красной Армии открывались возможности для дальнейшего наступления на Курском и Харьковском направлениях.
Писатель Илья Эренбург, прибывший в Касторное вместе с нашими войсками написал:
– Почему Гитлер не объявил «дня траура» по своей второй армии? Ее судьба ненамного лучше судьбы шестой немецкой армии. В Сталинграде немцы пережили первое окружение, в Касторном — второе.
Командовавший 13-м немецким корпусом генерал Штром молил о помощи. Командующий второй армией генерал-лейтенант фон Зальмут ответил: «Помощи оказать не могу. Расстреливайте паникеров. Старайтесь дойти до Курска». Легко было это сказать, труднее выполнить. Как мог генерал Штром расстреливать паникеров, когда его офицеры разбежались кто куда?
Для суеверных людей — забавная картина: дорогу Касторное — Курск немцы обозначали цифрой 13. По ней шли остатки разбитого 13-го корпуса. Генерал Штром засел в стоге сена и кричал: «Достаньте продовольствие» Но немцы обходили деревни. Об их душевном состоянии может рассказать пятнадцатилетний Коля из деревни Кшеня, который взял в плен восемь немецких офицеров и трех солдат. Штабной офицер Штрома Зинскер возле Щигров зашел в избу и сказал хозяйке: «Зовите русских — сдаюсь».
Я проехал по этой дороге. Уцелели столбы с цифрой 13. Разбитые машины. Трупы немцев.
Когда я приехал в Щигры, город был пуст. Русские войска уже прошли дальше на запад. Горели дома, подожженные фашистами. На главной площади валялись обрывки портретов Гитлера. Голодные жители ели консервы, брошенные немцами, — французскую спаржу и португальские сардинки. В городском парке шеренгами белели четыре тысячи крестов со свастикой: немецкое кладбище.
Гитлер приказал генералу Шнейдеру во что бы то ни стало удержать Курск. В городе был гарнизон. Немцы подвезли свежие части. Два егерских батальона были переброшены из Восточной Пруссии в транспортных самолетах. Примерно в десяти километрах на восток от Курска проходила степью немецкая оборона.
Однако разбитые части у Воронежа и у Касторного напугали курский гарнизон. Немцы расстреливали венгров на глазах у жителей. Венгерские кавалеристы меняли лошадей на фунт хлеба. Я видел на стенах Курска приказ коменданта: «Жителям города запрещается впускать венгерских солдат в дома». Но и немцы, выбравшиеся из Касторного, были настроены весьма посредственно. Они кричали, что Курску грозит окружение.
В Курске царила паника. Немцы пытались вывезти все, что могли. Многого они не вывезли. В Курске немцы взорвали почти все большие здания — больницы, школы, театр, цирк, высокие жилые дома. Но мост они не успели взорвать: подвесили авиабомбы, а взорвать не успели. Взорвали вокзал. Но они не взорвали тысячи вагонов с добром. Здесь и снаряды, и французское вино, и орудия, и бумага, и машины. Пассажирский состав. Вагончики с французскими надписями: «Государственная железная дорога — восточное направление», — в них приехали немецкие офицеры. Убегали они уже пешком...
Горели дома. Шли уличные бои. В боях погиб любимец солдат — полковник Перклевский, который шел в боевых порядках. Наконец сопротивление немцев было сломлено. Не останавливаясь, наши части двинулись на запад. Два дня спустя торжественно похоронили героя-полковника. Улицы освобожденного города были полны толпой. Вышла газета. Начиналась жизнь. А впереди шли новые бои. Немцы бросили свежие части. Я видел пленных. Это крепкие парни двадцати — двадцати двух лет из «гитлерюгенд». Они кусались, когда их схватили. Они еще не воевали. Они еще верят в победу Германии. Они ведь не знают, что такое Сталинград или Касторное.
Вероятно, генерал Шнейдер и генерал фон Блюм изумились бы, увидев генерал-лейтенанта Ивана Даниловича Черняховского, чьи войска освободили Воронеж и Курск. Генералу Черняховскому всего 36 лет. Танкист. Вырос в семье железнодорожника. Его дипломная работа была посвящена предтече танка «Т-34». Знает хорошо французский язык. Крепкий телом и тонкий умом. Его биография похожа на путь танка, который преодолевает все препятствия.
Я описал, что видел. Возможно, спросят: в чем же тайна русского наступления? Отвечу: в моральной силе Красной Армии. Пятьдесят лет тому назад можно было верить в абсолютную силу техники. Но в наш век, в век мощной техники, реабилитируется роль сердца. Ведь нет в мире орудий, способных уничтожить современную оборону, искрошить бетон. Значит, решает дело психика. Победитель Касторного генерал-лейтенант Пухов справедливо мне сказал: «Главное — это создать армию». Летом в самые горькие дни создавалась армия, способная наступать. Сейчас наступление стало ураганом.
28 января 1943 года при освобождении Касторное, в подвале одного из разрушенных домов было обнаружено пионерское знамя, спрятанное чей-то заботливой рукой. Когда сержант Лисиченко вынес знамя на улицу и развернул его, весть о находке, ставшей символом мирного, счастливого детства, за которое сражались воины, облетела взводы, роты и батальоны. Бойцы поклялись пронести пионерское знамя вместе с боевыми знаменами полка, победить врага и после победы вернуть найденную реликвию касторенцам.
Воины 1023 стрелкового полка 307 дивизии, взяв его с собой в полк рядом с боевым, поклялись пронести его до полной победы над лютым врагом. И они выполнили свою клятву. Освободив земли Курской и Брянской областей, Белоруссии и Польши, оно взметнулось на одном из самых высоких фортов в Кенигсберге.
Касторное, Поныри, Брянск, Новозыбков, Гомель, Гродно, Польша, Кенигсберг - далеко не полный перечень героического пути этого знамени. В польской деревеньке Герасимовичи погиб знаменосец пионерского кумача Г. П. Кунавин. Посмертно ему было присвоено звание Героя Советского Союза, а в деревне позднее установлен памятник.
Славный боевой путь пионерское знамя завершило в мае 1944 года в Кенигсберге, где под градом пуль красноармеец Сергей Зайнулин водрузил его над Кенигсбергским фортом. В августе 1945 года военный Совет 50-й армии принял решение возвратить знамя касторенским пионерам. Была сформирована делегация из лучших воинов 1023-й ордена Кутузова и Суворова полка 307-й Новозыбковской стрелковой дивизии. 11 августа 1945 года знамя вернулось в родной школьный дом. Оно является главным экспонатом музея школы, символом победы для многих поколений школьников.
Боевое пионерское знамя, прошедшее с воинами 1023 стрелкового полка 307 дивизии боевой путь от Касторного до Кенигсберга.
Пионерская дружина Касторненской школы вот уже 70 лет носит имя 1023 стрелкового полка 307 дивизии, спасшего пионерское знамя, а отряды борются и носят имена героев, отдавших свои жизни за этот город.
