Историки интернета разделяют недолгую, но насыщенную жизнь Сети на несколько эпох. Эпоха Web 1.0, 2.0, 3.0, эпохи форумов, соцсетей, мессенджеров — трактовкам нет числа. Важно то, что в авангарде перемен зачастую идут конкретные сервисы и конторы, деятельность которых почти всегда можно отследить вплоть до действий конкретных людей. Так, несмотря на успех на Западе Friendster и MySpace, начало эпохи соцсетей принято связывать с именем Марка Цукерберга, а трансформацию громоздкого и многословного стиля этой эпохи в лаконичную и категоричную манеру изъяснений принято отождествлять с ростом популярности «Твиттера»*. Минувшие недели подарили две показательных новости из мира социальных медиа.
Во-первых, Илон Маск купил «Твиттер». Да, новости подобного рода ходили ещё в апреле, но тогда это было связано лишь с покупкой примерно 9% акций компании. Сейчас же речь идёт о полноценной покупке за 44 миллиарда. Маск зашёл в офис компании, держа в руках раковину, уволил весь топ-менеджмент компании (большинство составляли индусы) и объявил о том, что цензуру в «Твиттере» отменять не будут, а просто ослабят. Тем же вечером Маск, теперь подписывающийся как «Шеф твитов», написал, что птичка (логотип соцсети) теперь на свободе. Новообретённую свободу слова в большинстве своём не отличающееся умом население «Твиттера» употребило в соответствии со своим интеллектуальным уровнем — одни принялись массово писать слово «ниггер», вторые же начали столь же массово ныть по этому поводу. Тем временем люди с IQ выше 40 пунктов рассуждали о том, как приобретение «Твиттера» Маском скажется на сети в частности и на увеличении градуса онлайн-цензуры в целом. Назывались самые разные доводы: от невозможности убрать цензуру из-за присутствия в сделке акул Уолл-стрита (не все вложенные Маском деньги были его, 13 миллиардов были взяты в долг у Morgan Stanley, Bank of America, Barclays и MUFG) до нажима рекламодателей, генерирующих по разным оценкам до 90% выручки «Твиттера» и не желающих иметь дело с «платформой без правил».
Но правда куда скучнее: Маск является активом Вашингтона — такой же собственностью Дяди Сэма, как Пентагон, Сан-Франциско или Юлия Латынина. Надутый деньгами правительства, переданными в виде вкусных госконтрактов, сочных субсидий и сытных вливаний в виде наиболее ценных кадров госструктур в «частные» конторы Маска, Илон всей своей довольной, лоснящейся мордой намекает: произошла национализация. Пускай вас не обманывают показательные дрязги Маска с Байденом: критика решений президента, ворчание по поводу киевского направления политики США, уморительный бокс по переписке с украинствующими, расследования о том, как Маск — важный актив американской нацбезопасности — угрожает этой самой нацбезопасности. Илон представляет собой другую группу вашингтонской аристократии — ту, которая выгрызает обратно своё жизненное пространство, занятое когда-то элитами, делавшими ставку на IT-сектор.
Флагманом этого сектора долгое время был упомянутый выше Цукерберг. Вознесённый прессой и медиа (не про каждого при жизни снимает фильм Дэвид Финчер) на Олимп, он был этой же самой машиной с Олимпа низвергнут. Дело не только в скандалах про русских хакеров, которые, потратив на рекламу в «Фейсбуке»** четверть миллиона долларов, умудрились выбрать Трампа, и не только в многочисленных новостях о сливах баз персональных (и зачастую весьма сокровенных) данных — раскрутка этих поводов для недовольства стала следствием, а не причиной. Цукерберга обливали грязью, таскали по судам и телеинтервью, отчитывали в Сенате США, как нашкодившего ребёнка, из-за неполной подконтрольности и неповоротливости огромной машины социальных медиа нуждам и требованиям современной войны.
Цукерберг решил действовать. Он, полагая себя открывателем эпохи соцсетей и одним из лидеров рынка мессенджеров (WhatsApp принадлежит Марку — Цукерберг у вас в телефоне!), объявил о переходе интернета на следующую ступень эволюции. Год назад он показал, что настроен серьёзно: корпорация Facebook объявила о переименовании в Мeta***, а позиция, что за цифровыми средами взаимодействия с помощью дополненной и виртуальной реальности лежит будущее, стала чуть ли не ключевой догмой компании.
Цукерберг вложил в метавселенные многое: речь не только о деньгах (супербогатому «Фейсбуку» не впервой проваливаться с амбициозными проектами), но и остатки своей репутации. На днях этой ставке исполнился год и стало ясно, что она не сыграла. Как же так вышло?
Вспомним, как начиналась эпоха соцсетей. Огромная сеть, состоящая из бесчисленных независимых локальных интернет-форумов и чатов, превратилась в пару десятков гигантских социальных монстров, контролируемых многомиллиардными инвестиционными фондами, а создание и распространение контента, ранее практически бесконтрольное и свободное, сконцентрировалось в руках горстки медиакомпаний, щелчком пальцев лишающих жителей «неправильных стран» доступа к музыке, фотографиям или видео — разумеется, только тех, у кого не хватило ума или воли лишиться этого доступа самим.
Сам интернет уже давно перешёл Рубикон и вышел за пределы своего изначального концепта — общение без границ для всех людей. Вместе с развитием технологий, параллельно с изоляцией и отчуждением, вызванным во многих обществах ковидом, сеть подарила миллионам путь к наивысшей точке эскапизма: заключению самого себя в виртуальное пространство. Идеи о соседствующей с реальной жизнью виртуальной реальности уже давно витали в воздухе, но до недавних пор не выходили за рамки флирта игрового и реального мира. Взять хотя бы ставший популярным в 2016–2017 годах мобильный симулятор ловли покемонов — многие из нас знакомы с действительно полезной и потенциально имеющей массу толковых применений технологией AR (дополненной реальности) только по этому баловству с Пикачу и Бульбазаврами.
Метавселенная, в которую столь многое вложила компания Мeta, представляет из себя образец безостановочно действующего виртуального пространства, где пользователи могут взаимодействовать друг с другом с помощью цифровых аватаров. Забавно, что виртуальная метавселенная, которая по идее должна была стать торжеством полёта фантазии человека, дать то, чего человечество не может получить в сером и ограниченном законами физики мире, была презентована лично Цукербергом в виде своего цифрового аватара, который выглядел точь-в-точь как оригинал (справедливости ради, весьма напоминающий робота), а в рекламных материалах были показаны такие немыслимые и поражающие воображение функции, как занятия физкультурой и бизнес-встречи.
В отличие от своих коллег-конкурентов (метавселенными также занимаются такие гиганты, как Microsoft, Apple и Google), аккуратно подбирающихся к данным технологиям, Мeta поставила на кон если не всё, то довольно большой банк. По мнению экспертов, на свои дочерние Horizon Worlds (непосредственно виртуальное пространство, компьютерная игра) и компанию Oculus (производящую технические приспособления для взаимодействия в виртуальном мире — очки и контроллеры) компания тратит более 10 миллиардов в год, сотрудников обязывают заходить в виртуальную реальность хотя бы раз в неделю (только так, по мнению руководства, можно полюбить продукт), да даже название компании было изменено, пусть и по иным причинам. Тем самым Мeta показывает новое направление, в котором будет двигаться вся корпорация, обозначив переход от старого механического мира с живыми людьми за экранами мониторов к новому цифровому миру, где любое неприятное мнение можно убрать одной кнопкой, а собственное лицо будет скрыто за аватаром.
Но спустя год стало ясно, что реальность победила: подразделение Meta, ответственное за проекты метавселенных и VR-технологий, столкнулось с трудностями. Вышеупомянутая Horizon Worlds оказалась не сказать, что оглушительным провалом, но уж точно не оправдала ожиданий инвесторов. В октябре этого года различные аналитики публиковали информацию о том, что пользователи в среднем не задерживаются в виртуальном пространстве больше, чем на месяц, Reality Labs (название компании, обслуживающей Horizon Worlds подразделения Мeta) ввергла компанию в убытки почти на 4 миллиарда долларов, а считая прошлый год (игра была выпущена в декабре 2021 года и за год нанесла убытков на 6 миллиардов) — сумма потерянных компанией денег приближается к отметке 10 миллиардов — тех самых, которые в год Цукерберг на данное подразделение и тратит. Это, вкупе с недавним сбоем другого крупного продукта компании — мессенджера WhatsApp, привело к сильному падению стоимости акций: на пятую часть (19,66%) за один только квартал. А по отношению к позициям начала года акции и вовсе стали дешевле в три раза.
Это не могло не повлечь последствий. Брэд Герстнер, глава инвестиционной компании Altimeter Capital, которой принадлежит часть акций Мeta, уже написал открытое письмо в адрес Цукерберга, призвав сократить штат компании на 20%, а инвестиции в развитие метавселенных урезать в два раза. При этом как бы невзначай упоминался тот факт, что более надёжными для инвесторов были бы суммы инвестиций в проект вообще в 1–2 миллиарда, что уже в 5–10 раз меньше суммы, которая тратится сейчас. Более того, по его мнению, большинство людей даже не понимает, что такое метавселенная. Похожего мнения придерживается глава игрового отдела компании Microsoft Фил Спенсер, он назвал Horizon Worlds плохой видеоигрой, пока не показавшей то, что могло бы вызвать интерес: “последнее, что я хотел бы делать, придя с работы, — это помещать себя в компьютер”. Аналитики в своих прогнозах ещё более пессимистичны: по их мнению, разработка метавселенных выйдет боком крупным компаниям, а их подавляющее большинство провалится и канет в небытие уже к 2025 году.
Похоже, что проект окончательной диджитализации человечества пока далёк от воплощения. Другой аспект оцифровки окружающей нас жизни — криптовалюты и блокчейн-технологии. Сегодня первые, ещё недавно разрекламированные как чуть ли не полноценная замена существующей морально устаревшей денежно-валютной системе, по всей видимости прошли свой пик. Стоимость различных криптовалют (показатель — судьба самых популярных Bitcoin и Etherium) и до этого сильно зависящая от реальных инвестиций извне, прыгает, как в состоянии агонии, где тотальная деменция сменяется терминальной ясностью по нескольку раз в день.
Мир, который нам часто показывали с экранов голливудских фильмов и который, казалось бы, уже настолько приблизился к тому, что мы видим вокруг нас, на финальном этапе столкнулся с отторжением со стороны непосредственных объектов этих инноваций — людей, не клюнувших на маркетинговые трюки мегакорпораций. Дело не только в технологиях, хотя куцые 3D-модельки, проигрываемые громоздкими шлемами-очками размером с полголовы, уж точно не способствуют комфортному погружению в виртуальный мир. Просто конъюнктура, подталкивавшая людей в объятия метавселенных, в одно мгновение исчезла. Исчезли локдауны, вынуждавшие несчастных горожан чахнуть взаперти; исчезли бесконечные разговоры об изменении климата и о необходимости индивидуального сокращения углеродного следа (эти разговоры как правило велись пассажирами частных реактивных самолётов); исчезло отчуждение и недоверие ковидной эпохи. Человек остался один на один с пугающим, захватывающим и неописуемым миром — миром, который неспособна заменить ни одна бизнес-встреча в виртуальной реальности и не может отрисовать ни один компьютер.
* Соцсеть заблокирована на территории РФ из-за призывов к экстремизму и невыполнения требований об открытии официального представительства в РФ
** Соцсеть запрещённой в РФ экстремистской организации Meta Platforms Inc.
*** Запрещённая в РФ экстремистская организация
