Мегамашина

Главным лозунгом нынешней выборной кампании — особенно в Москве — похоже, были те самые «честные выборы», которых год назад требовала «болотная оппозиция». Ради них не сняли с дистанции Навального, Ройзмана и ряд других видных «оппозиционеров». Хотя, например, мэра Ярославля Урлашова и мэра Махачкалы Амирова, наоборот, «закрыли». Ради них пресловутый «административный ресурс» — опять же, особенно в Москве — работал на минимуме своей мощности. Хотя и не был остановлен полностью: такой риск для действующей «властной вертикали» был бы уже чрезмерным.
И что же показал подобный «драйв-тест»? Он показал, что нынешняя политическая модель Российской Федерации, по большому счету, переживает кризис, причем, кризис не простой, а сложный.
Во-первых, это кризис легитимности. Когда к избирательным урнам приходит всего 27% москвичей, имеющих право голоса, говорить о том, что для выборов «не сезон», как это сделал Сергей Собянин, попросту нельзя. Никто ведь не пинал его в спину, чтобы выборы прошли именно 8 сентября — это был вполне читаемый и даже обоснованный социально-политический расчет Кремля: превратить Собянина в избранного мэра, пока люди не успели разобраться с ростом цен, налогов и обязательных платежей. Конечно, на прошлых парламентских выборах в Москве, согласно официальным данным, голосовало 61,4% избирателей. Надо ли понимать данную ситуацию так, что жителей столицы в два с лишним раза больше интересуют дела в стране, чем в собственном городе? Или что за год и девять месяцев произошло невиданное снижение политической активности избирателей? Согласитесь, по сравнению с предположением о том, что примерно половина бюллетеней прошлого голосования или даже более того создавалась и распределялась с применением «административного ресурса», эти объяснения выглядят маловероятными и «притянутыми за уши». То есть наши соотечественники в целом отчуждены от действующей политической системы России, разочарованы в ней, не считают себя её участниками, а саму эту систему — способной не то что защищать, но даже в какой-то мере учитывать их интересы. После 8 сентября 2013 года это, можно сказать, медицинский факт.
Во-вторых, это кризис системности. Представители легальной «парламентской» оппозиции, условно говоря, не были видны на нынешних выборах, безусловные герои которых, Алексей Навальный и Евгений Ройзман, относятся как раз к оппозиции непарламентской и, по большому счету, внесистемной. Они действовали без всякой традиционной, при помощи партийно-бюрократических механизмов, поддержки, опираясь на сетевые, в том числе интернет-, технологии, уже неоднократно задействованные в ходе «цветных революций», включая «арабскую весну». То, что действующая политическая модель не «накрывает» всё политическое поле России, было ясно уже давно, едва ли не со времен «первой чеченской войны» 1994 года. Но тогда речь шла об отдельных и весьма специфических участках этого политического поля, что, тем не менее, потребовало «путинской модернизации» образца 2000-х годов. Теперь же речь идёт о том, что данная модель попросту истлела и превратилась в дырявое решето. Лозунги коммунистов, либерал-демократов, «эсеров» и самой «партии власти» стали ничего не значащими словами, к их источникам у людей нет не то что доверия, но даже минимального внимания: «А ты давай, трынди мне о том, как наши космические корабли бороздят просторы Большого театра», — говорил по схожему поводу персонаж известной кинокомедии «Операция «Ы» и другие приключения Шурика». И то, что в Екатеринбурге, «политической родине» Ельцина, победу одержал глава фонда «Город без наркотиков» Евгений Ройзман, обладающий весьма специфической репутацией, включая обвинения в связях с ОПГ «Уралмаш», — безусловное свидетельство не только того, что «систему надо менять» и, чем скорее, тем лучше. Но и того, что «демократический цикл» в истории нашей страны завершен. За что боролись, на то и напоролись.
В-третьих (и главных), это кризис дееспособности. Нет доверия, нет идей, нет организации — что-то реально сделать, чего-то реально добиться в подобных условиях чрезвычайно трудно, если вообще возможно. Поэтому здесь использован термин не «кризис эффективности», а именно «кризис дееспособности»: «Аби прыгнуть не может быть и речи, речь идет аби слезть». Навальный уже заявил о фальсификации результатов выборов в Москве и о том, что будет выводить своих сторонников на улицы с требованиями «второго тура». Увлекательный политический триллер под названием «Майдан» в Киеве образца 2004-2005 годов был, помимо прочего, отмечен превращением столицы Украины в общественный туалет под открытым небом. Чего ждать в Москве, остается только догадываться. Да и в Екатеринбурге — тоже. Управлять коммунальным хозяйством и всей инфраструктурой мегаполиса — задача не просто сложная сама по себе, но и требующая немалого числа самых разных ресурсов, в том числе — консенсуса с федеральными властями. Чего в случаях, если победа Ройзмана будет признана, а поражение Навального — оспорено, ожидать, мягко говоря, не приходится. «Наломать дров» эти харизматики могут немало, а вот обеспечить людям нормальный транспорт и чистые улицы — это большой вопрос. Что также способствует «великим потрясениям».