Прошедший в Пекине 8-14 ноября XVIII съезд КПК положил начало четвертой по счёту со времён Дэн Сяопина смене поколений руководящих кадров "красного дракона" — генеральным секретарем правящей партии избран Си Цзиньпин. Судьба других высших партийных и государственных постов, которые в настоящее время занимает Ху Цзиньтао: председателя Военного совета ЦК КПК, Центрального военного совета Китая и председателя КНР, — решится до марта 2013 года.
Согласно большинству прогнозов, "товарищ Ху" не будет, в отличие от своего предшественника Цзян Цземиня, откладывать передачу этих постов новому лидеру. Однако доверять подобного рода прогнозам нет никаких оснований.
В связи с началом "второй волны" глобального системного кризиса Китай стоит перед необходимостью смены акцентов в своей модели развития. При подтверждении намерений вывести КНР к 2020 году на первое место по размерам ВВП в мире, а к 2040 году — к "государству всеобщего благоденствия", то есть, превысить среднемировой ВВП на душу населения, сейчас китайская экономика сталкивается с серьёзными проблемами. По итогам 2012 года, подтвержденный рост ВВП составит "всего лишь" 7,5%, что ниже общепризнанно "критичных" для стабильности современного китайского социума 8%. Из-за падения реального платежеспособного спроса в Европе и США, "традиционных" экспортных рынках КНР и практического отсутствия альтернативных "неосвоенных" внешних рынков экономике Поднебесной предстоит уделять значительно больше внимания удовлетворению внутреннего спроса, а также трансформации своего инфраструктурно-технологического потенциала.
По мнению известного отечественного китаиста Андрея Девятова, эта проблема явила своё политическое выражение в получившем широкую мировую огласку "деле Бо Силая". Осуществленная им на практике "чунцинская модель" со сверхактивным вмешательством государства (в ходе антикоррупционных мер было арестовано 3300 человек) и на основе коллективизма, справедливости и социальной защищенности всех слоев городского и сельского населения привела к социально-экономическому процветанию ранее депрессивного 30-миллионного региона.
Однако этот опыт оказался не только преждевременным, но и вызвал весьма острую реакцию у сторонников господствующей "гуанчжоуской модели", приспособленной к экспортным приоритетам, что привело к опале Бо Силая, лишенного всех государственных и партийных постов, а его супруга Гу Кайлай — обвинена в умышленном убийстве британского бизнесмена Нила Хейвуда и приговорена к смертной казни с отсрочкой исполнения приговора на два года. Согласно традициям КПК, это означает "ритуальную политическую жертву", принесенную ради сохранения "единства руководящих рядов", и вовсе не исключает возвращения Бо Силая на высокие руководящие посты через несколько лет — пример Дэн Сяопина, пережившего несколько периодов такой опалы, свидетельствует об этом со всей очевидностью.
То, что командные высоты в правительстве КНР пока сохраняют "рыночники-экспортёры" во главе с будущим премьер-министром, а ныне — вице-премьером Госсовета КНР Ли Кэцяном, вовсе не отменяет того факта, что действующая китайская модель развития покоится на "трёх китах": государственной собственности на основные средства производства, включая инфраструктуру экономики (энергетика, транспорт, связь), а также право эмиссии национальной валюты, не зависящее от воли международных финансовых институтов; стратегическом индикативном планировании, осуществляемом под руководством органов государственной власти; плюс принцип социальной справедливости, позволяющий каждому члену китайского общества ощущать себя лично причастным к реализации национальных интересов, проектов и программ. "Не важно, белая кошка или черная кошка. Если она ловит мышей — это хорошая кошка", — некогда заявил Дэн Сяопин. Если экспорт китайских товаров приносит стране ежегодно сотни миллиардов долларов, то это значит, что "либерально-рыночная" кошка "ловит мышей" и остаётся "хорошей кошкой". Как только "ловить мышей" начнёт другая "кошка", китайским "рыночникам" придётся менять цвет.
На фоне социально-экономических проблем, сотрясающих сегодня весь "западный мир": от Европы до Японии через США, — нынешние китайские проблемы выглядят не более чем "болезнями роста". И тем удивительнее, тем необъяснимее становится приверженность отечественной "властной вертикали" к пресловутому "вашингтонскому консенсусу", следова- ние "либерально-монетаристской" модели экономики и полный отказ от доказавшего свою эффективность китайского опыта. Соответственным образом продолжают расставляться Кремлём и его внешнеполитические приоритеты, в рамках которых первые места прочно занимают США и Европа, а Китай в лучшем случае занимает место где-то во втором эшелоне, наряду с Японией или Бразилией.
Итоги ХVIII съезда КПК, продемонстрировавшие преемственность и стабильность китайской модели развития, оставляют нам достаточно широкое "окно возможностей" на Востоке. Использовать его с оптимальной скоростью и максимальной эффективностью — важнейшая государственная задача российской власти, от решения которой во многом будет зависеть успех решения и других жизненно важных задач.
