В повести Сергея Довлатова "Заповедник" орудует презанятный фигурант — Боря Алиханов, в котором без особого труда угадывается сам автор. Ироничная судьба распорядилась таким образом, что этот персонаж завис на территории Пушкинского заповедника — в качестве экскурсовода. Довлатовский лирический герой — интеллигент по определению, то есть знаток всего… и ничего. Плюс-минус приблизительно. Немножко обо всём, но "…с учёным видом знатока". Мы становимся свидетелями курьёзных ситуаций. "Когда родился Бенкендорф?" — спросила въедливая, малосимпатичная экскурсантка. "Году в семидесятом, — ответил я. — В допущенной мною инверсии звучала неуверенность…" После того как гостья торжествующе объявила правильные цифры, Боре Алиханову сделалось мерзковато, но при этом — ничуть не стыдно. Он даже умело оправдал себя: какая разница — когда, ибо "…не такая уж великая радость — появление на свет Бенкендорфа". Циничный, хотя и не лишённый обаяния Бориска далее констатирует: "С этой минуты она не переставала иронически улыбаться. Так, словно моё равнодушие к Бенкендорфу говорило о полной духовной нищете". Я неспроста вспомнила этот эпизод. Точнее, я его вспоминаю довольно часто, если смотрю наши костюмно-развлекательные сериалы или, например, читаю нечто историческое, околонаучное, псевдохудожественное и якобы документальное. Создаётся впечатление, что все эти киношки, брошюрки и книжонки клепает коллективный Боб Алиханов — бесстыдный, ухмыляющийся и неизменно оптимистичный. С наглым рефреном: "Какая разница? Пиплу-то всё равно, в каком году родили Бенкендорфа".
Включила я тут намедни телеящик — решила в кои-то веки насладиться пышным сериалом про Екатерину Великую. Благо реклама прошла феерическая, да и парики-фижмы-кружева, мелькавшие в анонсе, выглядели внушительно и — дорого. Замечу, что уборы действительно оказались на высоте — никакие куафюры "с кораблями", кои вошли в моду намного позже, но которые так искренне любят художники по костюмам, в фильме не обнаружились. Но. С первых же кадров мы понимаем — с историческими датами у сценаристов вышла промашка (прямо как у Бори Алиханова), ибо в 1739 году у них на прусском троне уже посиживает Фридрих II. С какой креативной целью они раньше срока закопали предыдущего монарха? И для чего мать принцессы Фике — будущей Екатерины — выдаёт диковинную с точки зрения XVIII века мыслеформу: "Вот тогда немцы будут править миром". Напомню: в галантном осьмнадцатом столетии немцы не ощущали себя единой нацией. Восприятие шло на ином уровне — германский мир был населён пруссаками, вестфальцами, саксонцами, курляндцами… Список при желании можно продолжить. Тем паче сии добрые подданные многообразных курфюрстов (да и сами курфюрсты) не размышляли столь специфическими категориями, как "мировое господство". Мне могут возразить: это делается для пущей современности контента и для приближения оного к "простому народу". А даты? Отвечаем в стиле Бори Алиханова: "Не такая уж это великая радость — коронация Гогенцоллерна". Тоже мне — событие. И потом… широкие массы всё равно не в курсе. Им главное, чтобы красиво, понятно, и про любовь.
Приведу пример похлеще — обложка книги, посвящённой Александру I, на которой красуется портрет его брата — Николая. В духе Ильфа с Петровым: "Узнаю брата Колю!" Разумеется: какая разница? Подумаешь, царя перепутали! Не Гитлера же вам приляпали! Читатель всё равно слабо разбирается в этих Романовых: они все в сапогах и при бакенбардах. Сойдёт и так. Вот и дивное дамское издание "Мадам Бовари" с хорошенькой головкой на обложке. Всё бы мило, только это — фотография знаменитой балетной примы Серебряного века — Клео де Мерод. Замечу: она жила несколько позже, чем злосчастная Бовари, а кроме того, ещё и… слыла куртизанкой. Вы можете сколько угодно говорить о том, что это — ерунда и никому, кроме дотошных фанатов Belle Époque, сие неинтересно. Однако именно так рождается тотальное, всепроникающее незнание. С дурацких статеек о том, что эсэсовскую форму разработал кутюрье Хьюго Босс (каждый раз хочется спросить: кто же его принял в Синдикат Высокой моды, если он для вас — кутюрье?). К тому же ту самую форму "сочинил" Карл Дибич — фигура скучная и небрендовая. С лёгоньких исторических романчиков, где в XIII веке едят картошку. Хорошо, что не с баночной тушёнкой. С фильмов, где перепутаны даты и смыслы. Ибо — какая разница? Пипл-то хавает и даже причмокивает.
В своё время Александр Солженицын (он враг, но, безусловно, — талантливый враг) ввёл в оборот термин "образованщина". Он писал: "По словарю Даля, образовать в отличие от просвещать означает: придать лишь наружный лоск. Сей образованный слой, всё то, что самозванно или опрометчиво зовётся сейчас "интеллигенцией", называть образованщиной". Так вот сегодня мы видим повсеместную, многоликую и горластую необразованщину. Одни её представители клепают "креативы", другие — потребляют оные. Когда родился Бенкендорф и как выглядел Николай I? Всем до лампочки. Впрочем, скоро и лампочку вкручивать разучимся.
