Марш-бросок

Лето… Жара… Из открытых окон соседнего дома несётся разухабистое и, видимо, задушевное: "А наш притончик гонит самогончик!" Певец доверительно — как и положено в жанре шансона — изрекает: "Винишко стало дорожать, зарплаты стало не хватать / Не порезвиться и не опохмелиться", а потом в припеве залихватские тётки — ещё раз про самогончик! И — все вместе: "И пусть шмонают опера — мы пьём с утра и до утра!" Ценителю трогательных песен этого показалось мало, и он завел сию канцону вдругорядь. Или вот вам ещё одна примечательная история. Водитель такси из всей шкалы радиочастот находит именно ту, на которой звучат специфические песни. Про тюрьму и волю, про воровские-рисковые дела да про смелого урку, который всегда обманывал ментов, да вот фарт закончился и сидит теперь наш друг сердечный на шероховатых нарах. Мне неудобно сказать: "Выключите сие немедленно!" Неловко. Пусть уж… Проклятое советское воспитание! Нас строили и школили, как старорежимных дворянчиков — нам бесконечно вдалбливали все эти правила политеса. О, как совестно указать человеку: "Ты (дурак) завёл несусветную гадость с кабацкими словесами и пенитенциарной проблематикой!" В конечном итоге, он меня везёт. Он — извозчик, я барыня. Купи машину и слушай Жана Батиста Люлли с Франсуа Купереном в придачу.

Но! Буквально в конце июля мне довелось услышать сразу от нескольких деятелей искусств, что — оказывается! — именно в Красной Империи пестовалась уголовная культурка, а вся эта шансонная лирика — тяжкое наследие сталинизма и особой социальной политики. Напомню — речь в тех программах шла о Владимире Высоцком — в связи с годовщиной его смерти. Основная мысль: то был разудалый блатной бард, выполнявший общественный заказ в виде воплей про "большой Каретный" с чёрным пистолетом. Нечто подобное довелось мне прочесть и в нескольких блогах. Мол, подпорченный народец, прошедший через систему ГУЛАГа, алчно требовал понятных песен. О том, что у Высоцкого есть проникновенные вещи о войне или, например, о романтике высоты — о скалолазках и вертикалях — ни слова. О том, что он великолепно сыграл роль бескомпромиссного сыщика Глеба Жеглова — также умолчали. А ведь именно этот образ в своё время повысил рейтинг милицейской профессии, ибо всё представилось чётко, железно и по-мужски: "Вор должен сидеть в тюрьме!" Но даже и не в Высоцком дело, а в хитром расставлении акцентов: представить СССР, как царство гопников и дворовой шпаны, являвшейся (видите ли!) опорой пролетарского строя и угнетателями умненьких скрипачей-очкариков.

Теперь об искусстве! Я почему-то не припоминаю тюремных песен, раздающихся из советской радиоточки. Не было этого и на телевидении. Со сцены тоже никто не кричал про самогончик и притончик, равно как про Владимирский централ и злого прокурора. Советский театр — это же сплошное "Быть иль не быть?" и "Отчего люди не летают так, как птицы?", разбавляемое сценами из жизни сталеваров, физиков-ядерщиков и прочих отважных полярников. Классика и рафинированность. Подцензурный стиль. Ничего лишнего. Безусловно, блатной жанр наличествовал и даже процветал. Неофициально. В любом дворе водились свои хулиганы, бегавшие драться стенка на стенку с бандитами из соседнего квартала. Бытовали криминальные и полукриминальные группировки, иной раз управляемые опытными уголовниками. Но! Приведу пример из хрестоматийной гайдаровской повести 1930-х годов. "Юрка был на два года старше меня, он носил значок Ворошиловского стрелка, но был прохвост и выжига". А ещё он врал, что собирается стать лётчиком, и даже бравировал некоторыми специальными терминами. Вы чувствуете? Будучи представителем социального дна, юный жиган, тем не менее, остро чувствовал правильное направление. Быть уголовником — плохо, быть авиатором — престижно. Иметь значок стрелка — почёт и уважение. Вот это и есть, собственно говоря, советская культура. Разумеется, хулиганская среда имела определённый шарм, но те песенки существовали отдельно от понятия "искусство". Пластинок с подобными записями не выпускалось. Во дворе под гитару — сколько угодно. В пионерлагере — когда не слышат вожатые. В походе? Конечно. Однако лучше — Визбора или Окуджаву. Высоцкого? Бесспорно. И лучше — ироническое про Канатчикову дачу или про колхозный корнеплод, который помогают собирать доценты с кандидатами. В магнитофонной записи — почти в каждом доме. Но это никогда не считалось искусством, уважаемые господа! В СССР соблюдалось очень жёсткое деление жанров и смыслов на "культуру" и "не культуру", а ритм пацанской подворотни почему-то никогда не совпадал с ритмами развитого социализма.

Зато на волне Перестройки возникло сразу несколько популярных музыкальных групп, до сих пор эксплуатирующих околоуголовную тематику. Появилось и целое направление — "русский шансон": надрывные баллады про пацанов, братву, разборки и перестрелки. Замечу — это уже стало транслироваться по радио, допускаться в телепрограммы и звучать с подмостков. На всю страну. Теперь это, увы, часть культуры.