Публицист, смехач, сатирик, любитель и ненавистник Америки, в молодости либерал, а затем член КПРФ и спаситель русского языка.
Всё это Михаил Задорнов, человек чье имя стало одним из символов расшатывания советских скреп в эпоху перемен, а потом наоборот консерватизма и защиты русской культуры.
Смерть Задорнова, который в последние годы часто жестко писал про современную Украину, стала поводом для ненавистнических постов в интернете. Его 70-летие отметили госканалы, включая тот, где его бенефисы смотрели между рассказами про рептилоидов и летающие тарелки.
Задорнова снова разберут на цитаты, которые подходят на все случаи жизни, а особенно те, что про американцев: «Ну, тупые».
При этом Задорнов даже несмотря на свое славянофильство самый настоящий «американец». Именно Задорнов, а не смехачи из разного рода «Кривых Зеркал» или сменившие их модные ребята из «Комеди Клаба» может вполне называться настоящим political comedian.
Многочисленные аллюзии на современную действительность, сатирические колонки и политические эссе, среди которых «Мамы и войны» о чеченской войне - Задорнов был нашим Артом Бухвальдом и Дэвидом Литтерманом в одном флаконе.
Думаю, Задорнов понимал это и поэтому в 90-е стремился в Америку, в которой как Маяковский видел высоту небоскрёбов и разветвлённые автострады: «Засветились жизнью в ночи окна небоскребов. Побежали между ними люди, поехали машины, зазвучали джазовые мелодии, за которые нас периодически грозили исключить из школы и комсомола. Ожили герои всех прочитанных романов, от Оцеолы до великого Гэтсби. Загрохотал Ниагарский водопад….», -пишет Задорнов в одной из своих ранних книг «Я люблю Америку».
Однако «нас так долго учили любить твои запретные плоды» и Задорнова, как и многих обожавших Америку впоследствии постигает разочарование. Сначала потому, что друзья, которым он с восхищением рассказывал об интересных сторонах американской жизни и Ниагарском водопаде, интересовались супермаркетами и колбасой.
Он ходил по этим супермаркетам и ел эту колбасу, но потом восстал и против супермаркетов и колбасы не потому, что это плохо, а потому что супермаркеты вырастали в России на месте заводов, а «колбаса», материальные ценности стали мерилом человеческих отношений. «Меня часто упрекают даже друзья: почему в своих выступлениях я так много говорю об Америке? Зачем я её критикую? Да потому что погоня за Западом для всех наших стран, бывших республик СССР, стала западнёй»,-писал Задорнов.
Задорнов и сам был в западне сначала в американской, потом в России 1990-х. В эти «лихие» времена попал в номенклатурный дом на улице Осенней, где он стал соседом Ельцина, не перестав, правда, вышучивать его в своих передачах. Квартира стала наградой за теннисные партии с Ельциным: «Миша умел развеселить Бориса Николаевича: потешно падал на корте, нарочно промахивался, острил», -писал в своих мемуарах охранник первого президента Александр Коржаков.
Но дом на Осенней тоже стал его «западнёй». Живя рядом с номенклатурой, он сам был в своем роде «номенклатурой», которому было позволено быть критиком. Название улицы Осенняя как метафора: Задорнов всю жизнь как герой «Осеннего марафона» бежал свой марафон, а благодарные зрители махали ему флажками - трёхцветными, красными, имперскими, бывших союзных республик.
Он будет бежать мимо этих знамен, сначала пробиваясь сквозь западничество и славянофильство, а в середине десятых годов вступит в КПРФ. Для кого-то вступление в Компартию бывшего «антисоветчика» Задорнова покажется странным, но для Задорнова зажравшиеся коммунисты, которых он обличал в своих ранних монологах, уже были по другую сторону баррикад, а он давно уже был не тем, кто потешно падал на корте.
Этот Задорнов, сын своего отца Николая Задорнова, писавшего об адмирале Путятине и землепроходцах Дальнего Востока, спасал русский язык в Латвии и ставил памятник няне Пушкина Арине Родионовне.
Но при этом у каждого и по ту, и по другую сторону баррикад был свой Задорнов. Его слушали сначала на затёртых кассетах, потом по телеку, потом в этих ваших интернетах, потом в социальных сетях.
Задорнов был и своим, но одновременно «засланным казачком». Таким как герой его знаменитого рассказа «Агент иностранной разведки Джон Кайф», напечатанного в 1987 году в журнале «Юность».
Тогда история незадачливого американского агента, который попадает в советский секретный НИИ, едет на картошку и которого бьют за слишком ревностный сбор корнеплодов рессорой от трактора «Беларусь» казалась безумно смешной.
Потом глупым, потом ужасно грустным, потому что никакого Джона Кайфа как горьковского мальчика и не было, а был Задорнов, который вошёл в наше сознание и перевернул всё с ног на голову. Он стал инородным телом, осколком, который попал в нас и его так и не вытащили. Его Девятый вагон, который хотя и стоит на запасном пути, может, если надо превратиться в бронепоезд.
