В тени звягинского “Левиафана” скромно движется в сторону вожделенного Оскара за лучший фильм на иностранном языке эстонско-грузинский фильм “Мандарины”.
Сюжет настолько простенький, что и сценариста-то зря потревожили. Сами б придумали. Действие происходит в зоне грузино-абхазского конфликта. В покинутой эстонской деревушке, в гористых абхазских краях, живут два престарелых эстонца. Один выращивает мандарины, а второй клепает для них ящики. Такой вот незамысловатый, сугубо мирный бизнес, который опалили боевые действия. В результате которых в доме одного из эстонцев на выздоровлении, а, кроме того, в непримиримом противостоянии, оказались грузин и чеченец.
К 75 минуте фильма, под гуманным грузом общечеловеческих ценностей все эти граждане (эстонец, который клепал ящики для мандарин, еще один эстонец, который выращивал мандарины для ящиков, а также грузин и чеченец), вместе с полным выздоровлением, оказались в состоянии любви и взаимопонимания. А зритель пустил скупую слезу умиления.
Так ведь разве ж даст нам насладиться безмятежными картинами простого человеческого счастья жестокая актуалка боевого противостояния?
На 76 минуте фильма заявляются (обратите внимание; все непрошенные всегда заявляются) четверо окомуфляженных военных, сказали несколько матерных слов (бл.., е.. т.. мать и нах ...) по-поводу своих сомнений, что чеченец – это чеченец и старшой велел его растрелять.
Завязалась короткая схватка с трагическим концом. В бою полегли; эстонец, который выращивал мандарины, грузин и, что вполне заслужено, четверо непрошенно заявившихся мерзавцев.
К концу фильма, у отдельно взятого меня, чувство умиления и эмоционального приятия общечеловеческих ценностей сменилось острым приступом ненависти к подонкам, уничтожившим гуманизм и любовь в многонациональном (по воле случая) абхазском местечке.
Ну и кто выпал из этого хоровода межнационального взаимопонимания? Кем оказались те вопиюще непрошенные гости? М.б. кто-то думает караимы? А может быть аваралы? Или кайтаги с тубаларами? Нет. Опять русские.
Раньше образом дебиловатого, мафиозного злодея, преимущественно русского происхождения, любил злоупотреблять Голливуд. Но это раньше.
А потом, т.е. позже, вплоть до сегодняшнего дня, полюбившийся кинематографический образ все того же национального происхождения, разнообразно украшенный тематическим разнообразием низменных мерзостей (пьянство, наркомания, разврат, мздоимство и пр.), широко шагает по кинематографической планете. В чем парадокс странных приоритетов в этих национально сориентированных воплощениях? А в том, что, если не вся, то основная часть пальмы (первенства. Но можно просто -пальмы), в творческих интерпретациях русского национального характера, конечно же, в нетленках российских режиссеров. Изменю традиции и заострять на примерах не буду.
Теперь к этой теме подтягиваются другие национальные кинематографы. Скоро можно будет устроить какой-нибудь международный кинофестиваль тематически заточенный на всемирном разнообразии художественных методов препарирования пресловутой загадочной русской души. Пусть разгадывают и разгаданное воплощают на свой творческих лад. А мы, загадочной души обладатели, наконец-то, увидим ее вывернутую изнанку.
P.S. В фильме “Мандарины” мне понравились мандарины. Можно было бы отметить еще какие-нибудь достоинства, да не хочется. Пусть другие.
