Уже более двухсот лет как Колумбия и Венесуэла освободились от испанского владычества и сосуществуют в северной части Южной Америки. Симон Боливар даже успел их объединить в одно государство – Великая Колумбия, которое распалось ещё при его жизни. В обоих государствах формально соблюдаются демократические нормы на фоне очень высокого уровня преступности даже в сравнении с другими латиноамериканскими странами. Проблемы между странами начались после прихода к власти в Каракасе Уго Чавеса, который в начале своего президентства поддерживал связи с колумбийскими леворадикальными вооружёнными группировками. Преемник покойного Чавеса – Николас Мадуро вроде старается не демонстрировать этих связей после начала мирного процесса в Колумбии. С другой стороны, и президент Хуан Мануэль Сантос, в отличие от своего предшественника Альваро Урибе, настроен на диалог. Поэтому новое обострение отношений этим летом стало сюрпризом для политиков и экспертов. Поводом для него стала перестрелка на границе, в результате которой пострадали венесуэльские полицейские. Венесуэла обвинила в этом преступлении колумбийских наркотрафикантов. Оно стало поводом для частичного закрытия границы с венесуэльской стороны. В дальнейшем президент Венесуэлы расширил зону закрытия границы с Колумбией ещё на четыре муниципалитета штата Тачира, при этом декларируя, что готов встретиться со своим колумбийским коллегой в любое время и в любом месте. По словам Мадуро, колумбийский президент и силовики бездействуют и таким образом углубляют кризис и провоцируют выдворение колумбийских граждан с венесуэльской территории. Надо заметить, что длина колумбийско-венесуэльской границы превышает 2000 км, и в последние 60 лет (после начала вооружённого гражданского конфликта в Колумбии) тысячи колумбийцев переселились в Венесуэлу, 14 000 имеют статус беженцев. Как отмечает наблюдатель портала «Панорамика Латиноамерикана» Исабел Рекабарен Малпартида, некоторые колумбийцы «должны были так быстро оставить венесуэльскую территорию и пересечь границу, что были без ботинок». Она указывает, что президент Венесуэлы Николас Мадуро не употребляет термин «депортация», а вместо него говорит о «репатриации», потому что речь идёт о людях, которые возвращаются на родину.
14 сентября колумбийские власти заявили о «нарушении воздушного пространства страны двумя самолётами военно-воздушных сил Венесуэлы. По сообщению Минобороны Колумбии, венесуэльские самолёты пересекли границу дважды: сперва они пролетели над военной базой в регионе Альта Гуахира, затем вернулись в воздушное пространство Венесуэлы, а через некоторое время пролетели над военной базой в регионе Ла Флор. Отмечается, что венесуэльские военные самолёты залетели вглубь территории Колумбии почти на 3 км. 19 сентября венесуэльский истребитель разбился рядом с колумбийской границей во времени преследования другого летательного аппарата, который нелегально вошёл в воздушное пространство Венесуэлы и направлялся в сторону Колумбии. Оба пилота погибли. Венесуэльский министр обороны Владимир Падрино Лопес сообщил, что через район инцидента проходит контрабандный канал для трафика наркотиков.
Нет сомнения, что в отношении колумбийских поселенцев было применено насилие. Однако этого можно было ожидать после вооружённой провокации контрабандистов, в результате которой были ранены три пограничника и один местный житель.
Зона венесуэло-колумбийской границы, которая подлежит закрытию на 60 дней, очень обширна и труднодоступна. 3000 бойцов, которых послал туда Мадуро, вряд ли смогут справиться с боевиками колумбийских паравоенных формирований или с частными армиями наркокартелей. Особенно если эти боевики принадлежат к мифическим ультралевым партизанским группировкам «Революционные вооружённые силы Колумбии» (ФАРК), или «Армия национального освобождения» (ЭЛН). Ни для кого не секрет, что именно они занимаются наркоторговлей, став причиной возникновения нового военно-политического термина – «наркотрафиканте – герильеро» (партизан). Сочетание борьбы за социальную справедливость и выращивания/продаж наркотиков создавало оригинальную военно-политическую ситуацию в Колумбии на протяжении многих десятилетий. Колумбийская коммунистическая партия (ККП) сама или в составе широкой коалиции Патриотический фронт (ПФ) отстаивала социальные достижения лишь в парламенте, являясь, по сути, системной партией. А ФАРК и ЕЛН, в остром соперничестве между собой, пытаются одолеть армию и полицию и установить авторитарный режим с ультралевым уклоном. В этом они преуспели на части колумбийских территорий. Таким образом база ККП постепенно стала сужаться за счёт усиления боевиков. Это закон в теории о революции – когда партия, считающая себя защитником обездоленных трудовых масс и порабощённых коренных народов, откажется от вооружённой борьбы за взятие власти и установление революционной диктатуры, на её месте рано или поздно появляется новая революционная организация, которая берёт в свои руки руководство революционным процессом. Этот закон особенно актуален для Латинской Америки, где везде и всегда срабатывает. Так случилось и в Колумбии – еще в конце 40-х годов ХХ века ФАРК развязали одну из старейших партизанских войн в регионе, практически полностью отнимая политическую инициативу у коммунистов. Так было и в Венесуэле – беззубая Венесуэльская коммунистическая партия (особенно после отхода двух главных авторитетов – братьев болгарского происхождения Теодора и Любена Петковых) отошла на второй план и логически появилась организация КОМАКАТЕ (колонел, майор, капитан, тениенте – офицерские звания на испанском языке), во главе с тогда молодым Уго Чавесом.
Очень часто для развития революционного процесса или для успеха контрареволюционного решающую роль играет армия. Её вмешательство определяет ход событий, поскольку она располагает военной дисциплиной и оружием. Когда страна оказывается в хаосе в результате действий политических партий, патриотически настроенные офицеры берут в свои руки власть и претворяют в жизнь идеи своих единомышленников на практике. Конкретно в Латинской Америке патриотически настроенные военные, оказавшись у власти, стремятся построить государство национальной демократии.
И не случайно Чавес в начале своей политической карьеры тесно сотрудничал с военными. Как он сам признавался в мемуарах, в период военной службы ему приходилось гоняться за ультралевыми партизанами, пока он не нашёл в заброшенной ими машине революционную литературу и не увлёкся ей. В первые годы президентства Чавес даже располагал личной гвардией, в которой было очень трудно отделить венесуэльцев от колумбийских ультралевых боевиков. Гвардия потом переросла в сильную военную организацию, которая сыграла не последнюю роль в развитии политического процесса в стране. Покойный команданте давал убежище колумбийским партизанам на венесуэльской территории. Кроме того, он стимулировал переселение в Венесуэлу обездоленных колумбийцев из тех районов, где ультралевые традиционно пользуются широкой поддержкой. Чавес ускорял для них процедуры по получению венесуэльского гражданства, а они в свою очередь голосовали за него на всех выборах – это приводило оппозицию в бешенство.
Поэтому удивительно, что наследник команданте Николас Мадуро стал выгонять именно тех колумбийцев, которые по идее являются его сторонниками, и обличать контрабандистов – выходцев из ультралевых партизанских формаций. Инцидент, в котором были ранены четыре человека, незаметен на фоне традиционно высокого уровня насилия как в Венесуэле, так и в Колумбии. Скорее всего, венесуэльский президент получил такие инструкции из Гаваны, где уже беспокоятся о возможном срыве мирного процесса с США и новом попадании в ожесточённое противостояние с северным соседом. А сам Николас Мадуро делает дискретные шаги по примирению с Вашингтоном, чтобы хоть как-то нейтрализовать провалы своей безграмотной социально-экономической политики. Большего, кстати, и нельзя было ожидать от водителя троллейбуса, который, благодаря ряду случайных факторов, пробрался на самый верх. Парламентские выборы 6 декабря не за горами и, если боливарианское руководство не сможет заполнить прилавки магазинов, то может потерять власть. Ему смогут помочь только Россия и Китай. Однако на фоне проблем в российской экономике значимая помощь со стороны Российской Федерации вряд ли возможна. Остается Китай, но надо ещё выяснить, что Пекин потребует от Каракаса взамен.
С другой стороны, впечатляет факт, что колумбийский президент Хуан Мануэль Сантос так остро отреагировал на случившееся на границе и даже отозвал посла «для консультаций». После кровавого мандата в Министерстве обороны он, видимо, хочет создать впечатление, что является «президентом всех колумбийцев», даже тех, с которыми раньше вступал в сражения. Только так можно понять его заботу о людях, которые, во-первых, покинули Колумбию, а во вторых, пока жили в ней, находились в рядах вооружённой оппозиции его предшественникам. Конечно, его интересует прежде всего присуждение Нобелевской премии мира, однако для её получения ему придётся здорово поработать. Главное – завоевать доверие бывших и настоящих нелегалов, которые при желании могут дать команду на умиротворение страны и приписать ему заслугу за такой неожиданный поворот в развитии событий. Поэтому и отозвал посла и критикует Мадуро, заявляя, что большинство депортированных – мирные, рабочие люди, а не боевики.
Такой подход, конечно, облегчил его задачи на переговорах с ФАРК в Гаване об умиротворении. Не зря он там, в присутствии кубинского президента Рауля Кастро и лидера ФАРК Тимолеона Хименеса (Тимошенко) заявил следующее: «Хочу объявить перед Колумбией, перед остальным миром, и прежде всего перед жертвами, что мы достигли Соглашения. Я желаю придать стоимость этому встречному шагу в сторону ФАРК. Мы с ними противники, мы на разных позициях, однако сегодня двигаемся в одну и ту же сторону, в более благородную сторону, в которую должно идти каждое общество, которое живет в мире и стремится к нему». Эти слова на самом деле дают шанс миру, именно потому, что входят в полное противоречие с его бывшим статусом министра обороны и с деятельностью на этом посту: в начале марта 2008 года части колумбийской армии под командованием министра обороны Хуана Мануэля Сантоса пересекли границу с Эквадором и уничтожили 17 бойцов ФАРК во главе с первым заместителем основателя и бессменного руководителя (до самой смерти) этой партизанской организации Мануэля Маруланды Велеса – Раулем Рейесом. Среди документов, захваченных колумбийским спецназом, были и такие, которые подтверждали поддержку боевиков Каракасом. Эта дерзкая акция чуть не привела к войне между Колумбией и её соседями. Левые радикалы, правящие в Кито и Каракасе, а также в Манагуа, Гаване и Ла-Пасе проявили готовность дать общий отпор колумбийским военным и наказать их за проявленную дерзость. По этому поводу активист Колумбийской коммунистической партии Хайме Санабриа заметил: «Мы находимся под властью лживого правительства, для которого понятие «террорист» означает не соглашаться с политикой Урибе (и Буша)». Он высказал поддержку президенту Эквадора – Рафаэлю Корреа и заклеймил колумбийских военных. Подобные высказывания автор услышал от лидера Эквадорской коммунистической партии – Хорхе Санчеса, от идеолога Фронта национального освобождения «Фарабундо Марти» в Сальвадоре – Альберто Марина и т. д.
Надо иметь в виду, что партизанское движение с ленинскими корнями в стране является только продолжением либерального партизанского движения второй половины 40-х годов, а вовсе не зачинщиком народного насилия в стране. Отряды ФАРК возникали спонтанным образом, как реализация необходимости сопротивления репрессиям со стороны государства. Первый их отряд возник, когда команданте Мануэль Маруланда Велес собрал своих ближайших родственников и объединил их в вооружённой боевой группе для защиты своей земли. Уже потом он и его сподвижники ознакомились с марксистской идеологией и восприняли её как руководящее начало в своей борьбе за справедливость. Если и были основания говорить о «длинной руке Москвы», якобы вмешивающейся во внутренние дела Колумбии, то только в отношении Колумбийской коммунистической партии, которая была основана сотрудниками Коминтерна и до самого распада СССР чётко следовала инструкциям, поступающим из Москвы. Её главный идеолог Мануэль Сепеда (убитый в 1994 году «эскадронами смерти») в личных беседах с автором этих строк неоднократно утверждал, что «как бы ни хотелось руководству ККП поставить под свой контроль партизан из левых группировок и направлять их деятельность, это пока нам не удаётся». По его словам, основной мотив для молодых колумбийцев вступать в левые партизанские группировки – это попранные армией и полицией честь и достоинство. Он часто цитировал слова бывшего военного министра Колумбии (дальнего предшественника Сантоса на этом посту) Альберто Руиса Новоа: «Война – мать всего сущего. Или вы научитесь убивать, или вас убьют».
Слова эти были сказаны в 1963 году, однако они остаются актуальными более чем пять десятилетий, на протяжении которых в Колумбии идёт непрерывная, кровавая гражданская война.
Перед президентскими выборами в 2010 году тогдашний министр обороны Колумбии Хуан Мануэль Сантос уже прославился как «враг номер один» партизан-марксистов. Именно противостояние с герильей склонило предпочтения колумбийской общественности в пользу бывшего министра обороны, который оспаривал президентский пост с пацифистски настроенным мэром Боготы Антанасом Мокусом (литовец по происхождению). Тем не менее, став президентом, Сантос стал выдвигать мирные инициативы в адрес партизанских группировок и венесуэльского коллеги Уго Чавеса. Оба лидера соседних стран несколько раз встречались и успели продвинуть вперёд решения ряда спорных вопросов. Одним из выдающихся результатов переговоров является задержание 24 апреля 2013 года в аэропорту Каракаса представителя ФАРК в Европе Хоакина Переса (команданте Альберто Мартинес), только что прилетевшего из Франкфурта, где он побывал по бизнес-делам группировки. Примерно тогда один из высокопоставленных военных командиров ФАРК – «команданте Нико» был задержан в Эквадоре.
В связи с этими акциями Хуан Мануэль Сантос поблагодарил своих коллег – Уго Чавеса и Рафаэля Корреа. Его рейтинг возрос до максимума и предопределил повторное избрание президентом на фоне преодоления самого главного вызова – умиротворения страны, пока – с переменным успехом. Мирные переговоры спровоцировали раскол в рядах герильи и новые жертвы.
Переговоры начались в Норвегии. В ноябре 2012 года продолжились в Гаване и с тех пор регулярно проходят там. Со стороны Сантоса самый большой противник переговоров – бывший президент Альваро Урибе. А со стороны партизан – давний единомышленник покойного Чавеса и лидер венесуэльских ультралевых боевиков Альберто «Чино» Ариас. Он тогда дал откровенное интервью, в результате которого вышли на передний план международные связи колумбийских партизан и их сотрудничество с латиноамериканскими левыми организациями. Его признание в тесных связях с ФАРК и в том, что проводились совместные тренинги (о них стало известно после документального фильма испанца Антонио Саласа) пролило свет на многие секреты, о которых исследователи пока только догадывались. Мнение «Чино» в отношении переговоров с правительством Сантоса пессимистическое: «После 50 лет восстания диалог с Хуаном Мануэлем Сантосом – психопатом, который убил больше партизан, чем все остальные, – не приведёт ни к чему хорошему». Стоит уточнить, что у фарковцев по-прежнему очень высокое самоощущение – они считают себя одной из «самых крупных повстанческих организаций мира… ФАРК – своеобразная путеводная звезда, ориентируясь на которую, колумбийцы обязательно одержат победу в справедливой борьбе за подлинную независимость страны. Новая Колумбия, независимая ни от иностранного империализма, ни от «национальных» реакционных кругов, – вот истинная цель истинных колумбийских патриотов».
ФАРК – главная, но не единственная леворадикальная партизанская организация в Колумбии. С остальными армия и полиция уже более-менее справились. В начале провокаторы, нанятые силами безопасности, успели расколоть объединение Партизанский координационный комитет имени Симона Боливара. Там, кроме ФАРК, участвовали М-19 (мовимиенто – движение 19), Армия национального освобождения (ЭЛН), маоистская Народная армия освобождения (ЭПЛ), троцкистская Революционная партия трудящихся (ПРТ) и индеанистское Движение «Кинтин Ламе». Все они, кроме ЭЛН, практически прекратили борьбу. Особым случаем является ЭПЛ. Хотя его лидеры Бернардо Гутьеррес и известный режиссёр Серхио Кабрера получили посты сенаторов в Конгрессе (второй даже стал заместителем председателя), часть их соратников продолжила вести вооружённые действия. В беседе с автором этих строк Серхио Кабрера сказал, что «маоисты не сразу воспринимают политику мира и компромиссов после долгих лет бескомпромиссной партизанской войны». В конце концов, он разочаровался в политике и уехал в Испанию заниматься любимым делом – снимать фильмы революционной тематики, типа «Стратегии черепахи».
Боевые действия пока что ведёт и ЭЛН, так называемые хамелеоны революции. Это партизанское формирование было создано в 1964 году колумбийскими студентами, ранее обучавшимися на Кубе. В документах этой партии отмечается, что она создавалась для взятия власти народом. Лидеры ЭЛН считают единственно возможной вооружённую борьбу, в которой основную роль будут играть колумбийские крестьяне, ибо рабочий класс в этой аграрной стране не достиг такого уровня зрелости, который позволил бы ему включиться в партизанскую войну. Именно в этой партизанской формации воевал один из самых видных теологов освобождения Камило Торрес Рестрепо, погибший в феврале 1966 года в бою с государственной армией.
Но мирный процесс, начатый Хуаном Мануэлем Сантосом, повлиял и на ЭЛН – 7 июля 2013 года 30 бойцов организации сдались властям и включились в легальную политическую деятельность. Если этот процесс продолжится, исповедующие теологию освобождения последователи Че Гевары тоже имеют шанс на легализацию и включение в политический процесс. Тогда шансы у Хуана Мануэля Сантоса на достижение согласия с Николасом Мадуро и улучшение отношений между двумя странами намного увеличатся. Если, конечно, президент Венесуэлы сможет сохранить свой пост. Пока в это верится с трудом.
