Авторский блог Татьяна Воеводина 17:48 10 декабря 2019

Лужковский стиль

Лужков был последним крупным руководителем советского типа

Лужков был последним крупным руководителем советского типа. Он был ориентирован на материальную деятельность: "строить и месть в сплошной лихорадке буден". Он генетически связан с народным хозяйством.

Народное хозяйство - это не экономика как её понимают сегодня. Народное хозяйство - это пуды зерна, тонны чугуна, ввод новых электростанций, километры дорог, метры жилплощади и прочее нужное для жизни и для дела. Экономика - это индексы доу-джонса или там "наждак", укрепление рубля, "доллар подешевел на три копейки", т.е. материи виртуальные и эфемерные. В ней нет ничего, философски выражаясь, онтологического: она не укоренена в реальности, она сама по себе.

Народное хозяйство и экономика - это два разных мира. В этих разных мирах живут разные люди - и простые, и начальство. Лужков - из мира народного хозяйства.

В результате капиталистической революции от руководителей потребовались не просто новые, а принципиально иные, противоположные, навыки - и они ушли. А вот Лужков - сохранился и даже возвысился. И просидел на московском троне без малого 20 лет, точнее - 18 - аккурат как Брежнев. Его уход с поста в 2010 г., как ни рассуждай, - это конец эпохи.

Сегодня он ушёл от нас окончательно.

Лужков – из старых хозяйственников. Помню, когда он в начале 90-х начинал свою деятельность, тогда ещё, кажется, заместителем Попова, через всю его работу лейтмотивом проходила тема закладки картошки на зиму. "У вас, - говорил, - политика на уме, а мне картошку надо закладывать". Это очень советская мысль - запасаться на зиму, чтоб народ был сыт, чтоб хватило. Тогда каждую осень обсуждалась животрепещущая тема: будет нынешней зимой в Москве голод или не будет. Голода не было, картошку заложили на знаменитые советские овощебазы. При Лужкове же они преобразовались в предприятия оптовой торговли.

Лужков добился того, что в Москве не было частной собственности на землю, хотя, конечно, аренда на 99 лет мало, чем отличается от собственности. Но советский менталитет сопротивляется неограниченной собственности на землю.

Этот же самый менталитет сопротивлялся и деиндуствриализации. Лужков до последнего пытался сохранить заводы Москвы, поддерживал, сколь мог, АЗЛК. Говорил: Москва - была и остаётся промышленным центром. Вокруг орали: "Какая чушь, ни в одной столице мира нет фабрик и заводов!" А Лужков держался. Но предприятия всё равно закрывались. Никуда они не "выводились" (была такая идея - выводить предприятия из столицы) - просто умирали на корню, да и только. Так что в этом деле Лужков не преуспел, да и мудрено было преуспеть.

А вот в чём преуспел точно - это в наведени чистоты и порядка. Помните эти разномастные уродливые городульки - первые "коммерческие" киоски? По неметёным улицам ветер носил драные газеты, на перевёрнутых ящиках продавали яйца (почему-то повсюду продавали яйца), а на импровизированных прилавках - замороженные "ножки Буша". Время от времени тётка-продавщица в замызганном фартуке поднимала глыбу ножек над головой и шарахала об асфальт, чтобы разделить на несколько частей. Во дворах машины стали ставить на газоны, скамейки переломали, мусор валили где попало. В школах и детсадах появилась вшивость, с которой молодые родители не знали, что делать, потому что никогда не видали. Казалось, это никогда не кончится...

В такой обстановке Лужков начал - сажать цветы. Советские хозяйственники, между прочим, очень любили сажать цветы. Отец мой, помню, наставлял начинающего директора: "На заводе у тебя цветы должны расти". И на многих заводах делали совершенно непрофильные шикарные оранжереи.

Вот и Лужков стал делать клумбы. Только к концу правления сообразили, что сажать надо было не цветы, а многолетние цветущие кустарники. Но всё рано цветы своё дело сделали. Где сажают цветы - там жизнь прочна и люди себя уважают.

Постепенно подновили фасады, вычистили дворы, площадок детских наделали. В конце 90-х попала я в Выхино, искала какой-то дом и диву давалась, как стало пристойно: район-то самый пролетарский. Одна старушка объяснила: это потому, что тут живёт сама тёща Лужкова! Тёща-не тёща, а однообразно-унылые окраинные районы приобрели более-менее цивилизованный вид.

Появился даже архитектурный стиль, прозванный лужковским – с башенками. Потом его объявили верхом безвкусия, и напрасно: башенки – это терем, идеал красоты, глубоко запечатлённый в народном сознании. Господствующий ныне нео-конструктивизм – вот это настоящее, бескомпромиссное уродство.

А вспомните «дорогу смерти» - МКАД долужковской поры. Реконструкция МКАД - его первое большое дело на посту мэра, насущное. Потом было третье кольцо. Всё равно пробки - говорите? А как вы хотите, чтобы было, если все сбиваются в кучу в Москву? Это не московская проблема - это общее.

Что-то мне подсказывает: «лужковский стиль» ещё вернётся. Не в архитектуре – в жизни. На смену юристам-экономистам у власти снова придут хозяйственники, Москва и Подмосковье снова станут важным промышленным центром, а экономика – народным хозяйством.

1.0x