Этой осенью Францию потрясло убийство 12-летней Лолы Давье, чемпионки страны по спортивной аэробике среди юниоров. Девочка была зверски убита нелегалкой "африканского происхождения" (как принято называть таких во Франции). Учитывая, что антибелый расизм стал единственной официальной религией Запада, можно быть уверенным, что судьба Лолы будет стёрта из памяти белых народов. Точно так же можно предсказать, что ни одна спортивная команда никогда не преклонит колен перед матчем в память о 12-летней француженке, как повсеместно это делается на Западе в честь негритянского наркоторговца Флойда. И ни один истерическо-феминистский конгломерат никогда не заклеймит "фемицид" (убийство представительницы женского пола, совершённое преимущественно белым мужчиной, приверженцем традиционных норм) Лолы, ведь палачом и насильницей этой девочки стала женщина, давно известная полиции и психиатрам парижского региона.
Убийство маленькой парижанки случилось в момент более чем судьбоносный для Франции: издавна раздробленные адекватные политические движения Пятой республики могли объединиться после серии международных унижений (разрыв контракта на постройку атомных подлодок в пользу AUKUS, фиаско французской дипломатии в украинском конфликте, планомерное разорение индустрии Франции, теракты против "Северных потоков", энергетически обездолившие также и Францию, а главное — позорное молчание французского правительства после диверсии…) и начать обоюдовыгодное сближение с Россией — сотрудничество, рентабельное с финансовой, геополитической, а главное, с антропологической стороны: европейцам для выживания необходим контакт с государствами, конституционно узаконившими традиции. Именно в этот момент убийство 12-летней парижанки вызвало краткий медийный шок, который увёл в сторону от насущных долгосрочных проблем французских правых.
Итак, сейчас позволительно задаться вопросом: было ли убийство белой француженки спланированной акцией, к которым столь привычен истеблишмент Пятой республики? Ведь уже давно глобалистские элиты Франции убирают неугодных диссидентов или слишком разболтавшихся системных политиканов — здесь стоит вспомнить убийство политика и историка Франсуа Дюпра, убийство разведчика Тьерри Эмбо (старшего сына Рене Эмбо, шефа Главного управления внешней безопасности Франции), убийство депутатки Янны Пья, убийство "масона, ставшего неудобным" и близкого друга Жака Ширака Мишеля Бароэна… Следовательно, чего стоит направить африканскую садистку для уничтожения 12-летней девочки, дабы кратковременным всплеском эмоций отвлечь от возможного спасения и французов как нацию, и их правых политиков?
А задаться таким вопросом меня вдохновил мой личный, скоро 30-летний, опыт общения и с французскими политиками, и с их академическими советниками: около трёх десятилетий я изучал республиканский истеблишмент не с парадной стороны или по газетам, а будучи приглашён внутрь человеконенавистнической системы парижских редакторов, профессоров Сорбонны и сформированных ими более или менее тайных обществ. В отместку за мои нынешние свидетельства очевидца о реальном франкоязычном Западе, распространяемые мной в Русском Мире и его СМИ, меня дважды пытались уничтожить физически здесь, а главное, не раз "отменяли" мои русские книги в России при поддержке вездесущей пятой колонны, чьи гуру и спонсоры мне давно знакомы по совместным конференциям в Цюрихском университете и Сорбонне.
В связи с убийством Лолы необходимо вспомнить "Лолиту" Набокова. Для растлителей, погрязших в реальном безнаказанном насилии над детьми, эта книга стала настольной. Кстати, удушенный в нью-йоркской тюрьме извращенец-миллиардер, мой сородич ашкеназ Джеффри Эпштейн (имевший в своей записной книжке целый список массажных заведений с несовершеннолетними в Париже), окрестил личный самолёт Lolita express. В конце 40-х годов прошлого века был взят курс на активизацию разложения белых народов через секс, в том числе через нормализацию растления детей: "Отчёты" Альфреда Кинси, профессора энтомологии и зоологии (то есть коллеги Владимира Набокова) Индианского университета стали псевдонаучным предлогом для оправдания такой политики.
Но до того момента, как четверть века спустя всякие Сартр, Фуко, Бовуар, Кушнер и прочие Дюрас начали подписывать воззвания в "Монде", призывая к уголовной безнаказанности педоманьяков, требовалась "литературно-медийная нормализация" первертов. Здесь-то касте могущественных социопатов подвернулся Владимир Набоков, мусоливший педоманские сюжеты ещё с эпохи написания им русского "Волшебника" (Париж, 1939 г.), когда он впервые украл идею "Лолиты" из одноимённой немецкой новеллы Хайнца фон Лихберга (1916 г.), одиозного национал-социалистического публициста (в Völkischer Beobachter) времён берлинского проживания Набокова: женившийся на моей единоверке иудейке Вере Слоним, а точнее, породнившийся с западными связями её отца Гамшея, некогда разбогатевшего на экспорте русского леса в Европу, Набоков был готов на всё, чтобы вырваться из многолетней нищеты апатрида. Логично, что состоялось естественное сближение Набокова с "британцем" Морисом Кахане, владельцем парижского издательства Obelisk Press, после переименованного в Olympia Press, где и вышла оригинальная версия "Лолиты", запрещённой к публикации в тогда ещё традиционных США. Французский перевод романа был впоследствии сварганен братом издателя Эриком Кахане, по совместительству торгашом кошерного мяса в Аргентине.
Однако основную статью дохода братьев Кахане представлял нелегальный "клубный бизнес", например, принадлежавшее им трёхэтажное парижское кабаре La Grande Séverine — место незаконной проституции, в том числе и малолетней. Нелицензионное заведение "набоковедов" Кахане, где под маской ценителей музыки собирались педоманы со всего Запада, было закрыто в октябре 1964-го префектом Парижа.
Именно рекламная акция, организованная всемогущими группировками педоманьяков вокруг опубликованной Каханами набоковской "Лолиты", стала одним из факторов, позволивших массовый прорыв первертов во французское, а затем и во всё европейское общество.
Как же случилось, что университетские и издательские структуры стран Русского Мира, в том числе существующие исключительно на государственные субсидии, не могут позволить себе распространять информацию, изложенную мною в этой статье? Как получилось, что Музей В.В. Набокова, финансируемый через Санкт-Петербургский государственный университет и прочие официальные учреждения России, десятилетиями благоденствует на деньги российских налогоплательщиков? Как оказалось, что "Набоковские чтения", организуемые питерским Пушкинским Домом (а значит, госслужащими Российской Федерации — функционерами Института русской литературы Российской академии наук!) отказываются исследовать влияние Набокова на универсальную рекламу растления малолетних?
Ведь я не просто участвовал в "Набоковских чтениях" 2001 года, когда моё выступление было зачитано профессором СПбГУ Борисом Авериным, мужем Марии Виролайнен из Пушкинского Дома (сам я не смог тогда приехать в Петербург из-за своего преподавания в Сорбонне), нет, мне знакома вся структура профессиональных русофобов — западных профессоров русистики и их лакеев из российских вузов. А знакома она мне изнутри: меня пригласили в эту систему как еврея (выражение тогдашних зазывал на жалованьи Министерства образования Франции), чтобы я участвовал в университетском оправдании геноцида русских, отрабатывая будущее место профессора славистики Сорбонны и орден Почётного легиона. И я не позабыл ни единой фамилии из российской пятой колонны, приезжавшей на конференции в Европу за оплатой своих русофобских услуг в вузах России. Я помню, сколько какой российский профессор-"набоковед" или иной "филолог" получил наличными деньгами или натурой — американскими и шенгенскими визами, дармовыми гостиницами, авиабилетами, чеками на еду в грошовых забегаловках с парижскими тараканами… И, конечно, бесплатными услугами университетских проституток. Нынче эти профессора сохранили свои места на российских кафедрах и с нетерпением ожидают поражения России в СВО, чтобы снова заняться привычной "научной деятельностью". А московские миллиардеры, хоть и репатриировавшиеся в Израиль, продолжают подкармливать дрессированных академических "набоковедов", госслужащих РФ, через свои оставшиеся в России фонды и издательства вроде НЛО.
Автор — писатель, доктор филологии (Швейцария)
