После задержания министра экономического развития РФ Алексея Улюкаева, обысков в "Роснано" и Центробанке, а также ряда других акций, осуществлённых российскими силовыми структурами, в либеральном сообществе заговорили о "новом 1937-м".
Фантазии о сталинских репрессиях — это серьёзнейший пропагандистский успех как раз антисталинцев. Именно они когда-то затеяли эти репрессии. Дело в том, что в середине 30-х годов проходила колоссальная управленческая реформа. Её целью был отказ от чрезвычайной системы управления, которая неизбежна после любой революции (это система "командир плюс комиссар"), в пользу обычного управления, когда любым делом руководят специалисты по этому делу, а политики отвечают только за воспитание народа. Система "командир плюс комиссар" возникает после любой революции: просто потому, что непосредственно после революции, естественно, все специалисты — это люди, воспитанные ещё в старом обществе и ориентированные на его систему приоритетов. Это не их вина — это их естественное свойство. Именно поэтому после революции политический назначенец, "комиссар", следит за тем, чтобы решения специалиста не противоречили новой системе приоритетов. Но лет через 10-20 созревает новое поколение специалистов, воспитанных уже в новом обществе и ориентированных на приоритеты этого общества. И надобность в "комиссарах" отпадает.
В советском случае дело осложнялось тем, что комиссары занимались ещё и управлением хозяйственной деятельностью и, соответственно, могли получать определённые материальные выигрыши от этого управления. Если во всех предыдущих революциях "комиссаров" удавалось устранить от дел сравнительно легко, то у нас они упёрлись и, когда стало очевидно, что их будут оттеснять от хозяйственной деятельности, решили сымитировать обстановку мятежа в расчёте на то, что в такой обстановке поменять систему управления невозможно.
Так и сейчас. Адепты тоталитарной секты — либералы — тоже располагают возможностью вмешиваться в любую хозяйственную деятельность и извлекать из неё разнообразные выгоды разными путями. Вплоть до того, что Улюкаев вымогал деньги просто за факт исполнения своих прямых служебных обязанностей — но есть, конечно, и другие варианты. И при этом либералы никоим образом не отвечают за результаты своих решений. Естественно, для них такое положение очень удобно, и когда хотя бы одного из них попытались наказать за извлечение выгоды из служебного положения, они, естественно, подняли шум. И, на мой взгляд, сам этот шум достаточно убедительно доказывает, что мы на правильном пути. Если "Снегурочка русской контрреволюции" Людмила Алексеева в панике — значит, кое-что делается правильно.
Сейчас, как и в середине 30-х годов прошлого века, назрела управленческая реформа. Адепты либеральной секты до сих пор занимают множество ключевых мест в руководстве хозяйством. И каждый шаг, направленный на их оттеснение, естественно, сопровождается массированной истерикой. Надо не смущаться этой истерикой. Надо не пугаться "нового 37-го года", а помнить, что он был организован теми, кто относился к тогдашнему хозяйству примерно так же, как либералы сейчас, то есть как к кормушке, которой можно свободно распоряжаться и никак не отвечать за результаты своих распоряжений.
СМИ всё время упирают в освещении этих событий на коррупционную составляющую. Мол, обыски в "Роснано" — это дело, которое, собственно, "Роснано" и Чубайса не касается. Там мэр Переславля-Залесского виноват, Чубайс ни при чём. Обыски в Центробанке связаны с неким Международным акционерным банком, а Набиуллина здесь ни при чём. И Улюкаев сейчас находится под судом просто потому, что вымогал "чёрный откат". Но дело здесь не в коррупции как таковой и даже не в политике, дело в другом. Либеральная теория, исповедуемая нашими, как принято говорить, системными либералами, явным образом указывает, что государство не может ничего делать лучше, чем это сделает рынок. А раз не может — значит, не имеет даже права пытаться что-то делать. Поэтому данная теория прямо предписывает всем, кто её исповедует, не делать ничего хорошего на государственных рабочих местах, а если они всё-таки что-то делают, то — брать за это отдельную плату, дабы данное деяние считалось уже не государственным, а рыночным. Таким образом, сама либеральная теория буквально принуждает тех, кто в неё верует, саботажничать и взяточничать. Это рассматривается уже не как некое нарушение порядка, но как его соблюдение. Поэтому вроде бы формально получается, что эти дела никоим образом не связаны с либерализмом, а фактически они оказываются его неизбежными и неотъемлемыми следствиями. Такой парадокс.
