Некто Роман Иноземцев – краснодарский экономист (об ученых степенях и званиях не сообщается) – очень сильно перевозбудился на итоги Луганского гуманитарного форума, принявшего манифест Русского мира, который ЛНР предлагает его соотечественникам по нашей большой, искусственно разделенной стране.
Поскольку опус Иноземцева представляет собой классический образчик либеральной демагогии, спекулирующей на проблемах, созданных в стране гайдаро-чубайсовской кликой, которые она перекладывает на КПСС, прежде чем приступить к ответу по пунктам, следует напомнить, откуда на современной Руси взялись либералы. Они выведены из пробирки той части спецслужб, которая со времен Ю.В. Андропова «занималась» поиском путей свертывания социализма и возврата на капиталистический путь развития. А если проще, грезила приХватизацией «закромов родины», чтобы не съезжать с госдач и не утрачивать контроля над тем, чем руководила, а сделать возможным все это передавать по наследству. «Демократизация» в этих рассуждениях была симулякром потому, что снятием запретов идеологического «железного занавеса» могли воспользоваться только те, у кого есть деньги. А были они в стране первоначального капиталистического накопления только в руках трех сил – номенклатуры, организованной преступности и так называемых «цеховиков»; вот этот конгломерат под соответствующим оперативным прикрытием и составил костяк «дикого» российского капитализма, заменившего идеологический «железный занавес» денежным, финансовым, куда более жестоким и бесчеловечным. Поэтому он изначально не мог не быть криминальным, а его идеологам не в кого было не быть ворами. Ваучерная афера и залоговые аукционы, сформировавшие современные российские реалии, – тому яркое и непреходящее подтверждение.
Либерализм Р. Иноземцева носит не концептуальную (куда там!), а примитивно-бытовую форму и рельефно проявляется обращением к «дилемме» холодильника и телевизора, выдуманной и оформленной в информационном поле одним из либеральных идеологов Гонтмахером. Только Гонтмахер, в отличие от своего эпигона, который на него даже не сослался (нарушение авторских прав, однако), отнюдь не утверждал, что холодильник победил телевизор, а сетовал, что все обстоит как раз наоборот. С тех пор некоторое количество воды утекло, но тренды того, куда и на какую мельницу эта вода течет, отнюдь не дают либералам оснований хлопать в ладоши. Скорее, наоборот: после ареста вслед за Улюкаевым еще и Абызова со всей палитрой выплывших при этом связей я бы на их месте озаботился не диалектикой холодильника и телевизора, а скорее транспортным вопросом.
Пару слов о роли Андропова. При нём, в 1983 году, была создана секретная Комиссия ЦК КПСС по экономической реформе, целью которой была подготовка внедрения в стране рыночной экономики по лекалам разработок Римского клуба. Для этого под определенной крышей будущих «рыночников-приХватизаторов» вывозили в Вену, где они проходили обкатку в местном, связанном с этим клубом, системном институте, подальше от глаз аппарата ЦК КПСС. Через Вену прошли и Гавриил Попов, известный нам по человеконенавистническим статьям, вроде опубликованного 25 марта 2009 года в «МК» опуса «Кризис и глобальные проблемы», и Гайдар, и много, кто еще. Объединяли команды Гайдара и Чубайса уже при Горбачеве, и произошло это в августе 1986 года на совместном семинаре под Ленинградом, в пансионате с говорящим названием «Змеиная горка». Если Р. Иноземцев этого в силу небольшого возраста не знает, «не застал», пусть обратится к своим старшим «товарищам», они ему расскажут.
Под прикрытием номинальных руководителей премьера Тихонова и его зама Рыжкова, андроповской комиссией рулили будущий академик Шаталин и Гвишиани, зять премьера Косыгина, втащившего нашу страну в шашни с Римским клубом. Поэтому уже не раз, и не два приходилось объяснять, что Советская власть рухнула не в 1991 году, а в 1982 году, с воцарением на партийном Олимпе выходца из спецслужб, которые на КПСС имели очень большой зуб. И руководить стали «всеядно» с идеологической точки зрения, в рамках ложно понимаемой «прагматики». Вот именно деидеологизированная «прагматика» и завела нас туда, где мы сейчас находимся.
Теперь по пунктам иноземцевского сочинения. Или, скорее даже изложения, ибо своих мыслей в нем нет, а есть только сто раз пережеванная, унылая либеральная жвачка, лживость которой народ нашей большой страны познает на своей шкуре уже третье десятилетие.
Для начала вопрос. «Завсегдатайство» с 2009 года на национал-патриотических тусовках, которым он хвастается, интересно, включает состоявшийся в октябре как раз 2009 года сходняк русских националистов в Киеве, под боком у Ющенко и под патронатом одного из ключевых националистических идеологов Дмитро Корчинского?
Образчиком демагогии (или если угодно, раздвоения личности) является и арифметический подсчет упоминаний религиозных терминов при попытке облить грязью Русскую Православную Церковь. В чем «раздвоение»? В апелляции к тому, что сам не принимаешь и очерняешь; в дискуссии это не аргумент, а способ унизить оппонента. Да и будет Иноземцеву известно, что входящая в РПЦ зарубежная Церковь (РПЦЗ) играет именно ту самую роль, в которой он сомневается, в зарубежной русской диаспоре и несёт очень важную просвещенческую и морально-нравственную миссию. И второе: пусть не путает РПЦ с конкретными персоналиями. Церковь это прежде всего верующие и храмы, с которыми в отличие от Иноземцева, автор знаком не понаслышке. Как и с настроениями в пользу советизации современной русской жизни, которые глубоко укоренены в среднем слое православного клира. И потом, кричать о православии и быть православным – разные вещи. Люди узнаются не по словам, а по делам. Чего б Иноземцеву не приехать в Луганск? И не изложить свои контрсоображения по Манифесту лицом к лицу?
Следующий важный момент. Иноземцев упрекает меня и моего коллегу Владимира Крюкова из Академии геополитических проблем (президент генерал Л.Г. Ивашов), в «неправильной» трактовке понятия «геополитика», которую он считает «придуманной англичанами», «искавшими Хартленд в Средней Азии». Поразительная безграмотность – и историческая, и политическая, и, что очень важно, научно-методологическая. Поразительная, но не удивительная для либералов; нередко случались перлы и похлеще. Большая Игра XIX века между Британской и Российской империями с продолжением в виде холодных войн с США, которую вел СССР и которую сейчас ведёт Российская Федерация, - это не только Средняя Азия. Это Закавказье, это Украина, это граница с Китаем, словом, весь периметр границ, особенно в нашем южном подбрюшье. А Средняя Азия – не Хартленд, а лимитроф или, в прочтении американского геополитика Спайкмена, «Римленд»». Технология простая: непосредственная борьба ведется за лимитрофы, которые с помощью соответствующих технологий фрагментируются и, как шахматные фигуры, передвигаются либо вглубь Хартленда – Большой северной Евразии, либо в обратном направлении – к морю. Традиционно это делалось военным способом, сейчас, в ядерную эпоху, – с помощью гибридных способов, в которых большая роль отводится «мягкой силе». Из одного этого уже видно, что геополитика, которая расшифровывается как «географическая политика», - наука, а не «лженаука». И как наука, она объясняет связь внутренней и внешней политики, которую проводит то или иное государство, с географическими условиями его бытия и продиктованными ими национальными интересами, включая жизненный уклад и способы хозяйствования, мы это ниже увидим.
Другое дело, что современные либералы везде и всюду, как с писаной торбой, носятся с глупостью, что будто бы геополитика устарела и заменена геоэкономикой. Только при этом не замечают, что та же геоэкономика – трубопроводных коммуникаций, например, самым непосредственным образом во всех, сугубо экономических расчетах, привязывается к театрам военных действий и уровню стабильности (нестабильности), который обеспечивается существующими на них раскладами и балансами сил. И потому является объектом жесточайшей борьбы. С примером американского «тормоза» на пути «Северного потока-2» знаком, видимо, даже Р. Иноземцев.
Иначе говоря, с точки зрения научной методологии, геоэкономика – часть геополитики. Но автору антилуганского опуса все это побоку, или он просто не в курсе: «не на читателя учился, а на писателя». Между тем, во-первых, кроме англосаксонской школы геополитики на том же Западе существуют и иные – французская и немецкая. Или ему ничего не говорят имена Карла Хаусхофера и Карла Шмитта, например? Или что в России еще с политической философии Ф.И. Тютчева берет начало своя геополитика (пусть почитает «Россия и Европа», «Россия и Германия» и т.д.). И российская школа дала миру плеяду блестящих геополитиков. Среди них генерал Алексей Вандам-Едрихин, Петр Семёнов-Тян-Шанский, Петр Савицкий, один из идеологов евразийства, а также адмирал С.Г. Горшков, автор советской океанской доктрины и многие другие мыслители.
И конечно же нашему «экономисту» (по А.С. Пушкину, «глубокому эконому») неведома объективность базового противоречия между континентальными, сухопутными народами и морской англосаксонской периферией, захватившей контроль над Западом именно с помощью отрицания религиозных корней цивилизационности, которые, не зная броду, но суясь в воду, отрицает Р. Иноземцев. Континентальные народы живут собственным производительным трудом, а морские, со времен принятия на службу британской короны пиратского «корпуса», - грабежами и разбоем, масштаб которых пропорционален их финансовым и технологическим возможностям. И велики они потому, что мировой печатный станок пока – подчеркнем это «пока» - находится в ФРС, поэтому с точки зрения экономики, в отличие от других стран, они вольны покрывать с его помощью свой бюджетный дефицит (в виде тех же программ QE, которыми до определенного времени увлекались не только ФРС, но и ЕЦБ).
Касательно спекуляций вокруг русской имперскости ни о чем хотя бы приближенно научном у Р. Иноземцева и мухи не жужжат, даже мартовские белые. Пусть назовет хотя бы один народ, который в России, в отличие от колониального Запада, прекратил существование? А почему? Потому, что западный бесчеловечный посыл миру заключается в том, что есть «цивилизованные» народы, а есть «дикие», и первые имеют право владеть, колонизировать и регулировать численность вторых. Российский подход другой: нет «цивилизованных» и «диких» народов, а есть разные народы и разные цивилизации. Каждый со своей идентичностью и уникальным цивилизационным кодом. Кстати, Запад косвенно с этим согласился превознесённой до небес теорией «столкновения цивилизаций» Хантингтона: «The West against the Rest». Точка, с которой Р. Иноземцев тоже, видимо, не знаком.
Поэтому возвращаясь к Гуманитарному манифесту ЛНР, принятому в Луганске в ходе мероприятий, в которых ваш покорный слуга ИМЕЛ ЧЕСТЬ принимать участие, общаясь с живыми героями, которые отстаивают настоящее и будущее Русского мира, этот документ можно, нужно и должно обсуждать. Чем в ЛНР и занимаются – сейчас и до конца года. Уникальность республики в том, что она может себе позволить именно всенародное обсуждение, до каждого коллектива, с учетом мнений каждого гражданина. А проводником формирующейся таким образом идеологии – не нужно плодить риторическую демагогию - будет государство. Поэтому и идеология – государственная. После всенародного обсуждения у него на это будет не просто право, а обязанность.
Понимаем, читатель, первопричину возбуждения либералов? Тезис о запрете «государственной или обязательной идеологии», который они с подачи Шахрая заложили в действующую Конституцию РФ (Ст. 13, п. 2), во-первых, расчищает поляну агрессивному либерализму, зачищая его конкурентов, который с тех пор проповедуется по факту такими, как Р. Иноземцев. А во-вторых, легализует внешний контроль над правительственными ведомствами, существующий и сегодня в той мере, в какой их возглавляют «птенцы гнезда Ясина и Кузьминова» из ВШЭ, слизанной с Лондонской школы экономики. А в ней Кейнс соседствует с Фридманом, олицетворяя базовый принцип теневого концептуального управления – принцип «двух рук, управляемых одной головой». Р. Иноземцев и ему подобные, ничего этого не знающие, учившиеся «понемногу, чему-нибудь и как-нибудь», в этой схеме, разумеется, не голова, не руки и не пальцы, а пыль под ногтями, не более того.
Идеология – ведь не только и не столько «измы», сколько горизонты государственного планирования. Связанные запретом на идеологию, ведомства, в том числе правительственные, долгое время плясали под дудку западных консультантов; Владимир Путин в свое время называл количество кадровых сотрудников ЦРУ в окружении Чубайса в бытность того главой Госкомимущества, например. Кое-где они под разными предлогами сохранились и сейчас. Иного способа выбить из-под ног у них почву, чтобы вернуться на суверенный путь развития, кроме внедрения государственной идеологии, нет.
В чем базовая, фундаментальная причина всех этих либеральных заблуждений? В постановке телеги вперед лошади. Не экономика определяет человека, а человек – экономику. Она для него, а не он – для неё. Давно и необратимо превратившись из homo sapiens в homo economicus, либералы до вульгарного беспредела примитивизировались. Унаследовали у проклинаемой ими КПСС не то лучшее, что она принесла в русскую историю – от Великого Октября и красного знамени над рейхстагом до Курчатова и Гагарина, а негатив идеологического догматизма и начётничества. Именно таковым и является не имеющий отношения к действительности постулат о первичности экономики. Между тем, даже на самом Западе, откуда он пошел, в его концептуальных кругах хорошо понимается, что правят не деньги, а человеческие идеи о том, что будто бы правят деньги. «Если идеи становятся материальной силой, когда овладевают массами, наша задача создать массы, неспособные к восприятию никаких идей», - и этот завет заочной полемики Джона Рокфеллера II с В.И. Лениным наши либералы, включая Р. Иноземцева, блюдут свято, доблестно олицетворяя собственными персонами именно такие «массы».
