Казалось бы, нет ничего более далекого от либерализма, чем фашизм. Даже теории создавались, при которых странам «свободного мира» противопоставлялись страны тоталитарные (Германия 1933-1945 годов, СССР), причем адепты этих теорий ставили знак равенства между столь разными явлениями, как советский социализм и германский национал-социализм. Но если разобраться в генезисе фашизма и нацизма, то окажется, что порождены они были либеральными теориями и прежде всего либеральными теориями Великобритании.
Казалось бы, при либерализме поощряются права личности, а при фашизме эти самые права подавляются. Однако при внимательном взгляде все оказывается совершено не так! Изначально либералы не старались сделать всех людей равными или же дать им равные права. В той же Англии – родине либерализма до конца 19-го века шахтёры ходили в железных ошейниках, что указывало на их рабский статус. Более того, согласно представлениям Гоббса, именно свободный статус индивида порождал в обществе «войну всех против всех» и необходимость сильного государства, довлеющего над индивидами. Более того, для того чтобы в развитом либеральном обществе защищать свои права, нужно очень и очень много денег, чтобы оплатить хотя бы услуги адвокатов. То есть, ни о каком реальном равноправии не может быть и речи.
Еще одним источником возникновения фашизма является корпоративизм. Вот что писал о фашизме его отец-основатель Бенито Муссолини: «Фашизм следовало бы более правильно называть корпоративизмом, поскольку это слияние государства и корпоративной власти». Коротко и ясно! В указанной цитате легко опознать современное бытие США и других стран капитализма.
В тесной связи с фашизмом находится навязываемый нам феномен «гражданского общества». «Гражданское общество» - это мечта либералов и их образец для народа России. Но отряды штурмовиков и ячейки НСДАП – это тоже «гражданское общество». Интересно, что термин «гражданское общество» был выведен из лексикона либералов с конца 30-х годов 20-го века и появился только после крушения СССР. После Второй мировой войны вспоминать о гражданском обществе было не принято, – это было примерно то же, что признаваться в фашизме.
Теперь перейдем к формулам Гоббса и неизбежности появления фашизма из либерализма. Что придумал Гоббс? До него (17 век) господствовал христианский взгляд на человека, в соответствии с которым человек сотворен по образу и подобию Божьему, а человек человеку брат во Христе (или потенциальный брат, если мы имеем дело с некрещенными народами).
Гоббс разрушил этот христианский идеал, изложив в своих трактатах концепцию воинствующего эгоиста/индивидуалиста. Гоббс представляет «человека естественного» одиноким атомом (индивидом), зависящим только от себя самого и находящимся во враждебном окружении. Сосуществование индивидуумов в обществе определяется фундаментальным условием — их исходным равенством: «равными являются те, кто в состоянии нанести друг другу одинаковый ущерб во взаимной борьбе». Это равенство предполагает как идеал не солидарность, а непрерывную войну всех против всех.
Очевидно, что в неконтролируемом состоянии такая борьба за существование означала бы самоуничтожение человечества. Поэтому, согласно Гоббсу, между всеми «воюющими сторонами» заключается договор, превращающий войну всех против всех в конкуренцию. Состояние постоянной конкуренции, постоянного соперничества гражданского общества Гоббс поименовал Бегемотом – демоном, который заражает всех своим безумием и плодит бегемотов. Для обуздания бегемотов устанавливается политический порядок, который блюдет государство-Левиафан. Вот этого Левиафана и строил Адольф Гитлер.
Неизбежность появления Гитлера предопределена разрушением традиционного общества, причем как в Англии, так и в Германии традиционное общество было разрушено практически в одно и то же время: огораживания и гражданская война в Англии, тридцатилетняя война в Германии. После всех этих событий и возникло скопище атомизированных индивидуумов, из которых состоит гражданское общество. До этого доминировали сельские традиционные общины. Во Франции, чтобы построить гражданское, то есть, городское буржуазное (буржуа с французского - горожанин) общество, понадобилась Великая Французская революция, залившая кровью сельские провинции типа Вандеи. Кстати, одним из факторов революции была отмена в 1789 году таких традиционных городских учреждений как профессиональные гильдии и корпорации. После их отмены ремесленники, оставшиеся без защиты, ставшие свободными индивидуумами, были быстро превращены в наемных работников на фабриках буржуа. То есть в ходе буржуазных революций традиционное общество превращается в сообщество атомизированных индивидов, из которых можно лепить, что душе властям предержащим угодно. Здесь уместно вспомнить, что термин гражданское общество у нас подается неправильно, правильнее было бы говорить о цивильном или о городском обществе.
Таким образом, чтобы построить фашистское общество, нужно прежде всего сломать («освободить») человека от связей и норм традиционного общинного общества, от сельской общины в деревне и от цеховой солидарности в городе.
Построение фашизма в традиционном обществе затруднено – необходимо ломать традиционные организации. Не случайно Роберт Лей в Третьем Рейхе распустил профессиональные союзы. Только обездоленный человек, человек, лишенный опоры в жизни, способен уповать на фюрера своей банды или своего района. А кто ответственен за «освобождение» человека от его связей, от того, что делает его собственно человеком? Либералы. Таким образом, стадия либерализации общества всегда предшествует стадии его «фашизации». В силу того, что разрушение традиционного общества в Российской империи не было завершено (вспомним провал Столыпинских прогерманских реформ), то и фашизма в СССР не было и быть не могло. Возник общинный коммунизм с гегемонией государства как средоточия всех местных советов. И такая структура власти возникла не случайно, а традиционно для России (вспомним земские соборы Иоанна Грозного).
Почему вслед за либерализацией наступает период доминирования фашистских тенденций в обществе? Это еще описывали Гоббс и Монтескье – справиться с вялотекущей перманентной гражданской войной «всех против всех» способно только сильное государство. Если государство слабое, то «гражданское общество» ломает его и создает новое. Так было в Германии в начале 30-х годов 20-го века, так было в Италии в 20-х годах 20-го века, так случилось в Испании в 30-х годах 20-го века. Человек может жить только в обществе, человека без общества не бывает. Это только в фантазиях либералов человек – свободный индивидуум с неотъемлемыми правами. А человек всегда нуждается в обществе – если не будет традиционного общества с сельским или цеховым старостой – получатся штурмовые бригады во главе с фюрером или дуче.
Почему Гоббс полагал, что свободный индивидуум будет воинствующим эгоистом? Да потому что ничего другого в своей жизни он уже не видел. Традиционное общество было разрушено. Бывшие крестьяне превратились в городских нищих, воюющих друг против друга и против богачей, за кусок хлеба. Это состояние взаимной вражды и конкуренции, характерное для Англии 17 века, Гоббс распространил на все человечество и посчитал это универсальным состоянием человека. Точно так же спустя 100 лет Ч.Дарвин распространит нравы и обычаи своей родной Англии на весь животный и растительный мир, не исключая царства бактерий и грибов! Есть что-то странное в воздухе туманного Альбиона, что постоянно порождает человеконенавистнические теории: мальтузианство, франкмасонство, социал-дарвинизм, нацизм – всё это родом из Англии.
Арийская теория тоже возникла в Англии. В 1787 году Джон Пинкертон опубликовал "Трактат о происхождении и развитии скифов или же готов". Разумеется, скифы у Пинкертона - это высокие голубоглазые и белокурые воины, предки англичан... Пинкертон уверяет соотечественников и всё мировое научное сообщество, что скифы создали великую империю, простиравшуюся от Нила до Ганга, от ледяных пустынь Заполярья до Аравии. Практически все западноевропейские народы происходят от скифов. Одни только кельты, согласно новой передовой исторической теории, не являются потомками скифов, ибо потомки иберийцев, то есть негров.
Строго говоря, теория Пинкертона была не оригинальной. Еще в 15 веке польский историк Ян Длугош в целях обоснования социального расизма (эксплуатации польской шляхтой простых поляков, а также русинов и литвинов) выдвинул теорию, что де шляхта – это не поляки, а потомки сарматов, которые поляков завоевали и владеют Польшей и поляками по праву завоевателя, а потому могут делать с податным населением, что хотят.
Среди прочих британских мыслителей честь основания фашизма и нацизма принадлежит лидеру британских консерваторов, премьер-министру Великобритании Бенджамену Дизраэли. Этот премьер Великобритании и личный друг королевы Виктории первым из европейцев провозглашал, что «раса — это всё» и основа ее — кровь. «Истина в том, что как прогресс, так и реакция — только слова, выдуманные для мистификации миллионов. Они ничего не значат, они — ничто… Всё есть раса». По сравнению с Дизраэли Гитлер – жалкий плагиатор! «Дизраэли — английский империалист и еврейский шовинист… потому что «Израилем» его фантазии стала именно Англия. В период британского империализма Дизраэли соединил иудаизм (ветхозаветные идеи избранности) с британскими представлениями об избранности, которые (через кальвинистское пуританство) сами опосредованно проистекали из ветхозаветных источников».
Подлинным основателем германского нацизма был не Гитлер, а англичанин Хьюстон Стюарт Чемберлен. Геббельс справедливо назвал его отцом нацизма. Это англичанин, отказавший от Англии в пользу Германии и немецкого духа. Закономерно, что Чемберлен неоднократно ссылался на авторитет британского империалиста Бенджамина Дизраэли.
Очевидно, покинувший родину англичанин Чемберлен неосознанно пытался «изобличить» в религии иудеев как раз то, что (через посредство кальвинистского пуританства) усвоили сами англичане, а именно осознание собственной избранности, которая, в отличие от иудеев, привела к постоянным притязаниям на мировое господство.
Как видим, линия расизма чётко прослеживается от либерального еврея Дизраэли к бесноватому юдофобу Гитлеру.
Не случайно здесь упомянут Кальвин и кальвинизм. Учение о предопределении, почитание Ветхого Завета больше Нового, применение ветхозаветных принципов в реальной жизни привели к тому, что Кальвин организовал в Швейцарии один из первых концлагерей, в которых содержал своих идеологических противников. Одного из них, Мигеля Сервета, Кальвин предал сожжению. А его британские последователи – пуритане уничтожали ирландцев (во времена "железнобоких" Кромвеля) и индейцев Северной Америки. От Кальвина можно четко провести линию к Гоббсу, Дизраэли, Чемберлену и Гитлеру. Кальвин, отрицавший коллективное спасение и внесший в христианство чуждое определение «богоизбранности», может расцениваться и как отец либерализма, и как отец фашизма.
Еще одним вдохновителем германского нацизма справедливо считается Фридрих Ницше. Стоит отметить, что его идея о сверхчеловеке родилась в результате дурного прочтения «Преступления и наказания» Достоевского. Фашизм воспевает сильную личность, противопоставляя ее толпе. В этом вопросе фашизм смыкается с либерализмом, где тоже почитается сильная личность, что очень заметно на примере "творчества" завзятой либералки Айн Рэнд (Алисы Розенбаум).
Либеральное общество постоянно порождает кошмар фашизма вплоть до реализации общества кастового, которое де факто сложилось в странах «Золотого миллиарда» (двухкоридорная система образования, жесточайшие ограничения на прием в элиту выходцев из низов и т.д. и т.п.).
В связи с этим уместно вспомнить ещё одного из основателей либерализма - Иеремию Бентама. Он в мутном течении либерализма сформулировал философию утилитаризма, согласно которой моральная ценность поведения или поступка определяется его полезностью. В силу того, что для реализации максимума удовольствий у индивида (общество в целом Бентам не рассматривал) нужно снять по максимуму ограничения в обществе, Бентам предлагал предоставить индивиду максимум свободы. Правда, результатом этого будет тотальный беспредел, и для его преодоления Бентам мечтал осуществить тотальную прозрачность общества. Он придумал «Паноптикон» или проект идеальной тюрьмы, где каждый заключенный виден как на ладони. Какой изгиб фантазии – от тотальной свободы к тотальному контролю!
Либеральная демократия - это общество тотального недоверия. Именно поэтому так велика тяга либеральной демократии к прозрачности (транспарентности) общества, в этом проявляется даже какая-то одержимость. Но эта тенденция была изначально присуща обществу либеральной демократии: буржуазная демократическая республика по мысли отцов-основателей теорий либерализма (Бентама и Руссо) должна была строиться на основе тотальной слежки и доносительства. Полностью разобщенное и атомизированное общество, где все следят за всеми. Неуютное общество, где ничто не должно составлять частную приватную территорию человека, семьи, рода или общины.
Теперь вспомним мнение Ханны Арендт по поводу тоталитарного общества. С точки зрения Арендт, центральной характеристикой любого общества является баланс между публичностью и приватностью, который в индивидуально человеческом измерении предстает в качестве возможности реализовать себя как в общественно-гражданской, так и в частной сферах. Иными словами, именно доведенное до логического конца либеральное демократическое буржуазное общество и есть общество победившего тоталитаризма.
Что и отразилось в гитлеровской Германии, которая была продолжением Веймарской республики, а не Второго Рейха вопреки мнению Гитлера. Круг замкнулся.
