Пятьдесят седьмой причал или лесная гавань был самым дальним в наших маршрутах и располагался совсем недалеко от нового городского района столицы республики, Ахмедлы. Лесная гавань вкусно пахла лесом! Настоящий лесной рай. Плачущие смолой сосны, аккуратно сложенные пакеты досок, почему-то с финской маркировкой, но это в принципе было не важно. Финляндия наш большой друг и финны очень уважают Владимира Ильича, но в этом я убедился много-много лет спустя, во время совместной работы с ними, а на морском вокзале города уже красовались два новеньких, с иголочки, ледокола «Капитан Измайлов» и «Капитан Раджабов», финской постройки. Ледоколы имели внутри просто фантастическую отделку и мы иногда приходили посмотреть на эту почти сказочную красоту. В то же время моряки очень хвалили эти суда. Удобное для обслуживания машинное отделение, замечательный ЦПУ, а ходовой мостик настоящий рай для судоводителей. Видно кто-то очень уважал моряков и при проектировании ледоколов предусмотрел все моменты бытия, которые очень важны для моряков.
Бывает всё уныло, безнадёжно, но в череде летящих дней, сквозь призму лет и бездорожье мыслей, ты видишь яркий свет великой Родины своей. Лёгкое дуновение ветра мягкой ладонью погладило небритую щетину бетонного стапеля. Длинные убегающие к самому горизонту стальные рельсы очень напоминают гриф любимой шестиструнной гитары. Прошелестел по небу ярко-жёлтый лайнер, а на ближнем рейде, с радостным шумом после дальней дороги, небрежно бросил якорь оранжевый добродушный увалень-танкер. Весёлые юркие разноцветные девчонки-байдарки , фыркая, смеялись над немного неуклюжими с виду лодками-каноэ и чуть поодаль стремительно скользили по воде строгие гимназистки- « академички». Неприкаянная белая яхта рыскала белым любопытным, ещё не загорелым на солнце, носом по ветру, пытаясь найти близкий путь к морю, а на самом выходе из уютной, залитой солнцем бухты, два остроносых, стоящих по колено в воде, мыса весело переговаривались между собой, ненароком распугивая « спящую» на мелководье рыбу. Бетонный, стремительно уходящий в воду, обшитый дубовыми полозьями пенсионер-склиз грустил о далёкой ушедшей молодости, о своей весёлой стальной ребятне, которой много лет тому назад он открыл дорогу в море. Весёлый пузатый, с лихо сдвинутой на затылок фальштрубой, разносчик-бункеровщик, как на широкой площади в базарный день, носился по рейду, предлагая солярку, питьевую воду или то, что по вкуснее, а у дальнего причала, сопя и ворочаясь как в берлоге, сладко спал коренастый атлет-ледокол.
Лесная гавань
