Задорный, разобранный на волокна цитат Фёдот-стрелец: словно вариант народного юмора, пропущенного через интеллектуальные глубины; и афористичный блеск отдельных фрагментов, напоминая высверки поговорок, сильно подчёркивает сие.
Между тем поэтическое наследие Филатова весьма разнообразно, и философская лирика, облачённая в метафизические одежды, вполне логична для него:
Еще вчера, — как снимок дилетанта, —
Осенний день расплывчат был и слеп,
А нынче скрупулезно и детально
Его дорисовал внезапный снег.
Еще вчера проступки цвета сажи
И прегрешений серые мазки
Казались органичными в пейзаже
Чумазой и расхристанной Москвы.
Рифма Филатова часто играет, подтверждает тонкость поэтического слуха, и изощрённое умение сочетать рифмующиеся пары так, чтобы они подчёркивали дополнительно смысл говоримого; пара – дилетанта-детально хорошо свидетельствует в приведённом стихотворение в пользу этого.
А – манил своеобразный романтизм: доля экзотики была необходима: чтобы противостоять обаянию обыденности бытия: впрочем, Филатов, будучи чрезвычайно популярен, возможно сталкивался с таковой в меньшей степени.
Тем не менее:
В степях Аризоны, в горячей ночи,
Гремят карабины и свищут бичи.
Большая охота, большая страда:
Несутся на Запад,
Несутся на Запад
Несутся на Запад бизоньи стада.
Несутся на Запад бизоньи стада.
Он фантазировал, и вместе – черпал из реальности: достаточен вид из окна, чтобы ощутить щедрую необычность мира:
У окна стою я, как у холста,
ах какая за окном красота!
Будто кто-то перепутал цвета,
и Дзержинку, и Манеж.
Над Москвой встает зеленый восход,
по мосту идет оранжевый кот,
и лоточник у метро продает
апельсины цвета беж.
Красиво переливаются, играя оттенками краски, стихотворение само просится в песню, и лёгкость его, вместе – заворожённостью жизнью, кажется не оставят ничьё сердце равнодушными.
О, в поэзии Филатова много того, что трогает сердце и бодрит мысль; и мерцают вновь синкопические вспышки юмора – Федота-стрельца – такого народного, столь интеллигентного.
