Когда-то, не так чтобы очень давно, но старики уже забыли, а молодежь и не помнила, в одной большой стране к власти пришли крысы. Как уж так случилось – черт знает, а почему – одному Богу ведомо. Грызуны тут же переименовали страну в Крыссию, чего никто даже не заметил, и установили в ней культ серости. Все белое и черное оказалось под запретом как слишком несерое. Для отступлений от серости даже специальное страшное слово придумали – «экстремизм».
В принципе, под это определение попадало почти все, что породила мировая культура, но, разумеется, замахнуться сразу на все крысы не решились (иначе они бы не были крысами), поэтому стали пользоваться своей выдумкой очень выборочно и прагматично, по-крысиному. Поскольку абсолютная, «идеальная» серость в природе вообще не встречается, экстремистом по факту являлся каждый крыссиянин, что давало возможность при необходимости прижать хвост любому – в общем, очень удобная получилась штука.
Для выявления несерости центроохранительные (право и лево тоже считались экстремизмом) органы приглашали особых лингво-психических экспертов. Одним из таких был Мировлад Иудович, названный в честь Великого Верховного Предводителя (ВВП) Крыссии, Главнокомандующего Тигра Мировлада Второго Тусклое Солнышко. Тут нужно сказать, что сами крысы немного стеснялись своей природы, поэтому старательно рядились в тигров, а усомнившиеся в их тигриности тоже считались экстремистами. Так вот, дали на рассмотрение Мировладу Иудовичу дело о подозрении в экстремизме некого Стрелкина, написавшего сказку «Крысополис» с явными аллюзиями на историю Крыссии, где не только критиковалась серость, но и сами крысы назывались крысами, а не тиграми. Сказочника, конечно же, надо было за такое посадить, для чего следствие и привлекло Мировлада Иудовича, и разоблачить экстремизм для эксперта тут было плевым делом, но возникла проблема теоретического характера.
Чтобы обличить экстремизм, необходимо было подтвердить, что, говоря о крысах, сказочник имел в виду «тигров», но ведь тем самым Мировладу Иудовичу пришлось бы признать, что при прочтении он сам узнал в крысах «тигров», а это означало бы расписаться в собственном экстремизме. Если же Мировлад Иудович не подтвердил бы факт наличия в сказке экстремизма, то очевидного экстремиста Стрелкина пришлось бы оправдать, за что самого эксперта неизбежно осудили бы как экстремиста. Долго думал ученый, как из этой западни выбраться, и в итоге сошел с ума. Лингво-психическую экспертизу он так и не составил, в связи с чем был уволен.
Благо, верных идеалам серости сотрудников никогда не увольняли «в никуда», поэтому Мировладу Иудовичу дали хороший пост на телевидении. Сумасшедших там любили, ведь они успешно создавали иллюзию красочности крыссиянской жизни. Правда, стали мучить Мировлада Иудовича кошмары – снились ему тигры, да не похожие на нынешних властителей, а покрупнее, поклыкастей, более настоящие что ли. Не понимал он этих снов, пока так во сне и не умер.
