«Хотели как лучше, а получилось как всегда»
— Виктор Степанович Черномырдин
Весной дискуссия о судьбах высшего образования в России и месте Болонского процесса в нём разгорелась с новой силой. Внезапно и настойчиво заговорили о необходимости отказаться от «европейского пути». В конце мая министр науки и высшего образования РФ Валерий Фальков заявил, что «к Болонской системе надо относиться как к прожитому этапу». И уже через месяц, 27 июня, в Госдуме прошли большие парламентские слушания, посвящённые этой проблеме.
Судя по всему, Болонский процесс для России закончился. Можно констатировать, что в долгом, длиной в 20 лет, этапе реформ отечественного образования наконец поставлена точка. И значит, уже можно подвести его итоги. Однако, для начала надо бы напомнить, в чём собственно заключалась реформа.
Болонский процесс представляет собой особый процесс реформ высшего образования Европейских стран, призванный обеспечить сближение их образовательных систем с целью создания единого общеевропейского пространства высшего образования.
Болонский процесс начался в 1998-1999 годах. Непосредственным началом Болонского процесса обычно считается 19 июня 1999 года, когда 29 странами Европы в городе Болонья была подписана "Декларация о Европейском пространстве для высшего образования" (более известная как "Болонская декларация"). Хотя за год до этого, 25 мая 1998 года в Сорбонне министрами образования Франции, Германии, Великобритании и Италии была подписана "Совместная Декларация по гармонизации архитектуры европейской системы высшего образования" ("Сорбоннская декларация"), которая имела похожее содержание и обычно включается в списки документов Болонского процесса.
Болонская декларация установила конкретную цель реформ — создание единого Европейского пространства высшего образования, и срок их завершения — 2010 год. Министры также договорились встречаться раз в два года на протяжении всего периода реформ, чтобы оценить достигнутое и согласовать новые приоритеты.
В период с 1999 по 2009 встречи прошли в Праге, Берлине, Бергене, Лондоне и Левене / Лувен-ла-Неве. Каждая из них завершалась принятием коммюнике, дополняющим Болонскую декларацию. А в 2010 состоялась юбилейная Будапешто-Венская конференция (47 стран-участников), на которой состоялся официальный запуск Европейского пространства высшего образования. Цель Болонского процесса была достигнута, но до завершения работы по намеченным направлениям деятельности было ещё очень далеко, поэтому сам процесс продолжился.
Россия официально стала участником Болонского процесса в 2003 году в Берлине. На тот момент уже были намечены основные направления деятельности процесса, которые до сих пор являются актуальными. Всего их десять:
1. легко понимаемые и сопоставимые степени (через европейское приложение к диплому);
2. деление системы образования на два основных цикла;
3. система зачетных единиц (ECTS или совместимая);
4. мобильность студентов, преподавателей, исследователей и управленцев;
5. обеспечение качества образования;
6. «европейское измерение» образования (через единую систему ценностей);
7. обучение в течение всей жизни;
8. подключение вузов и учащихся;
9. содействие международной привлекательности;
10. взаимодействие образовательного и исследовательского пространств, докторантура как третий цикл (sic!) образования.
Зная направления деятельности Болонского процесса, можно теперь оценить степень их реализации в России.
Направление №1 — понимание и сопоставление полученных степеней. Для улучшения читаемости диплома иностранцами было предложено ввести Европейское приложение к диплому (Diploma Supplement), написанное на английском (или другом «распространённом европейском языке») и содержащее сведения не только об образовании конкретного выпускника, но и о системе образования его страны в общем. И страны-участники Болонского процесса обязались автоматически и бесплатно выдавать каждому выпускнику это приложение.
Однако, в России оформление Европейского приложения до сих пор стоит денег. В среднем оно обходится в 3-5 тысяч рублей. Причем многие вузы даже и не начинали его выдавать…
Направление №2 — введение двух циклов (уровней) высшего образования. Это, наверное, самое известное и важное требование Болонского процесса.
На самом деле в России двухуровневое образование с квалификациями бакалавра и магистра было введено ещё в 1992 году! Даже принятые в 1994 году сроки обучения бакалавра — 4 года, и магистра — 2 года остались без изменений. Получается, подготовка магистра занимает 6 лет (модель 4+2). А ведь Болонский процесс предлагает длительность первого цикла — 3-4 года, а второго — 1-2 года, но в общей сложности — 5 лет (модели 3+2 и 4+1). То есть, как и «специалиста» в России!
В принципе, многие программы специалитета можно было переделать в программы «интегрированной магистратуры». Но реформаторы сочли это слишком лёгким путём. Поэтому-то в России программа бакалавриата обычно представляет собой урезанную программу специалитета, ужатую в 4 года за счёт сокращения практики и некоторых предметов. А в магистратуре, как это ни странно, целый год могут занимать дублирующие предметы! И ведь такое удлинение бьёт по карману студентов и их родителей, так что в некоторых случаях магистратура может стать для них просто «неподъёмной». (Но спасибо «реформаторам», что они хотя бы отказались от планов сделать всю магистратуру платной.)
В Болонском процессе бакалавр уже имеет законченное высшее образование. Его знания и понимание соответствуют его сфере обучения и учебникам, и он может их профессионально применять. Считается, что бакалавр «должен быть востребован на европейском рынке труда». Магистр — уже серьёзнее. Его знания глубже и шире, и он может выдвигать новые идеи и решать проблемы в незнакомой среде.
В России же бакалавриат так и не стал законченным образованием. Бакалавры воспринимаются работодателями и обществом всего лишь как «недоучки», и более трёх четвертей из них продолжают обучение в магистратуре. И ни у кого нет понимания, кем вообще должны быть бакалавры и магистры.
Но всё становится ещё интереснее при объединении направления №2 с направлением №10. Получается, что Болонский процесс требует уже трёх циклов (уровней) высшего образования!
В Европе решили, что докторантура (называется так, потому что даёт степень «доктора философии» PhD) тоже должна быть включена в реформу и сделана уровнем высшего образования. При этом обучать докторанта предлагалось таким «важным» предметам, как пользование компьютером, право интеллектуальной собственности и креатив.
В России же под это требование Болонского процесса решили реформировать аспирантуру. Сначала реформаторы вообще предлагали полностью её сломать и даже переименовать кандидата наук в доктора, попутно ликвидировав собственно саму степень доктора наук. Но в итоге ограничились тем, что в 2012 подвели аспирантуру под «образовательные стандарты». Результаты были катастрофическими. Количество аспирантов сократилось, кандидатскую диссертацию оставались защищать только около 10% из них, а уровень подготовки преподавателей упал.
И, наплевав на Болонский процесс, в 2021 году реформу частично откатили! Но вот возникает вопрос: если так можно поступить с аспирантурой, то что мешает отменить и остальное?!
Направление №3 — введение системы зачётных единиц или кредитов. Уже в Болонской декларации было записано, что страны должны ввести «систему кредитов по типу ECTS» — европейской системы перевода кредитов. Это одно из важнейших требований Болонского процесса, которое по какой-то причине остаётся малоизвестным в России.
«Система накопления и перевода кредитов» — система учёта учебной нагрузки, созданная ещё до Болонского процесса. Хотя она и называется «кредитной системой», никакого отношения к займам и деньгам она, конечно, не имеет. «Кредит» — это своеобразная единица измерения учебной нагрузки студента, базирующаяся на времени. «Кредиты» можно перевести и накопить. Это скорее «баллы», как в программе лояльности. Или «очки», как в видеоигре. Когда подобную систему начали внедрять в России, «кредиты» (credit points) стали называть «зачётными единицами», чтобы избежать недопонимания.
Когда студент успешно оканчивает модуль или курс, он получает количество «кредитов», соответствующее затраченному на его освоение труду. 60 «кредитов» соответствуют одному году очного обучения. Квалификация бакалавра равна 180 или 240 «кредитам», магистра — 90 или 120 (не менее 60). Зная это, можно вычислить, что один «кредит» примерно равен 25-30 часам. Конкретно в России принято, что одна «зачётная единица» «эквивалентна 36 академическим или 27 астрономическим часам».
На первый взгляд кажется, что этого достаточно: можно просто перевести все учебные планы из «часов» в «зачётные единицы» по формуле. Однако, здесь не всё так просто.
«Часы» — это скорее нагрузка преподавателя, который ведёт занятия. А студент ведь не только прослушивает лекции и ходит на семинары. Он работает не только на занятиях, но и вне аудитории. «Кредиты» — именно нагрузка студента, это реальное время, которое необходимо затратить на выполнение всех видов учебной деятельности, включая лекции, семинары, лабораторные работы, а также самостоятельную работу, подготовку курсовых и рефератов, сдачу экзаменов и тому подобное.
Переведённые из «часов» «кредиты» не будут показывать реальную нагрузку, поэтому не будут иметь смысла. Это легко можно продемонстрировать известным примером. В российских вузах в лидерах по количеству «часов» находятся «иностранный язык», другие общие гуманитарные и социально-экономические дисциплины, математические и естественнонаучные дисциплины и «физическая культура»! Если просто перевести обычные 400 «часов» физкультуры по формуле, то полученные 11 «кредитов» повергнут в шок любого европейца. Аналогичная ситуация с остальными предметами. Картина образования будет существенно искажена.
Мало кто способен реально оценить нагрузку на студента, поэтому часто всё превращается в банальную «подгонку» количества «кредитов» за каждый курс (модуль) под заветное число. Чтобы всё сошлось, нужно проявить немалую фантазию и смекалку, из-за чего иногда происходят конфузы. К примеру, уже сданные экзамены превращаются в зачёты задним числом.
В Болонском процессе «кредитная система» нужна для того, чтобы их переводить (перезачитывать), способствуя академической мобильности (направление №4). Она также неразрывно связана с Европейским приложением. И в таком смысле, как отмечают сами чиновники от образования, в России «кредиты» не работали никогда! По сути, вместо «часов» «для исчисления трудоёмкости программ» просто стали использовать более крупные единицы.
Но нашим бюрократам «кредиты» даже в таком виде почему-то полюбились. Поэтому они решили их внедрить не только в вузах, но и в системе начального и среднего профессионального образования. Хотя об этом их никто не просил! Ведь Болонский процесс — он только о высшем образовании. (что касается колледжей — есть Брюгге-Копенгагенский процесс, участником которого, кстати, Россия не является.)
Направление №4 — обеспечение мобильности студентов и преподавателей. Болонский процесс предполагает, что студенты и другие будут свободно перемещаться между вузами. Например, студент может просто уехать в другую страну, там — год походить на занятия в каком-то вузе, а после — вернуться обратно, и в его вузе ему просто зачтут пройденные модули и перезачтут полученные кредиты. Это довольно утопическое требование. Поэтому в Болонском процессе развивались программы обмена, стажировок, «совместных дипломов» и «двух дипломов».
В России есть программы обмена, каковые существовали и раньше. Появились программы «совместных» и «двойных дипломов». Но все эти программы реализуются с вузами-партнёрами и в ручном режиме. Есть договорённость, что студент или преподаватель может куда-то поехать, — он поедет. Есть договорённость, что часть учебной программы реализует другой вуз, — студент обучится и в конце получит свой диплом или даже несколько. А без таких договорённостей «мобильность» как-то и не работает. Самой же большой проблемой в организации мобильности становится недостаток финансовых средств.
Направление №5 — обеспечение качества образования.
Болонский процесс предлагает брать за основу национальных систем гарантии качества образования "Европейские стандарты и рекомендации" (ESG — European Standards and Guidelines). При этом ESG собственно стандартом качества не являются и не предписывают, каким образом должны осуществляться процедуры обеспечения качества. Всё же это больше рекомендации, причём не очень конкретные.
Прежде всего, ESG предписывают обеспечение качества образования самим вузам. За должным исполнением этого обязательства должно следить независимое аккредитационное агентство. Которое, в свою очередь, само проходит аудит качества в Европейской ассоциации агентств гарантии качества высшего образования (ENQA — European Association of Quality Assurance Agencies in Europe) и регистрируется в Европейском реестре гарантии качества (EQAR — European Quality Assurance Register).
В нашей стране система аккредитации вузов в нулевые годы развивалась именно в рамках «европейского пути». Но с 2009 года начинается создание системы настолько сложной, что она не поддаётся человеческому пониманию. Были введены такие процедуры оценки качества, как лицензирование образовательной деятельности, государственный контроль качества образования, государственный надзор в сфере образования, а также государственная, общественная, профессионально-общественная, международная и совместная аккредитация. Такого разнообразия форм аккредитации нет больше ни в одной стране!
Также, государственная аккредитация перешла от институциональной аккредитации к аккредитации программ, которые проверяют на соответствие жёстким требованиям государственных стандартов образования. В результате количество привлекаемых экспертов по аккредитации возросло в разы, а объём необходимой документации — в сотни раз.
При этом российская система всё же соответствует ESG и требованиям Болонского процесса. Однако, только формально. Например, в России действуют агентства, зарегистрированные в EQAR, но их решения по гарантии качества ничего не значат, ведь вместо обязательной государственной аккредитации результаты другой не примут. Затем Болонский процесс требует участия студентов в системе гарантии качества, а в России с этим дела обстоят довольно плохо.
Направления №№6-9 можно даже и не рассматривать, ведь они не интересовали российских реформаторов высшего образования.
А вот отсутствие в списке направлений требования ввести единый государственный экзамен (ЕГЭ) в школах может вызвать удивление. Как же так получилось, если ЕГЭ в общественном сознании — символ Болонского процесса наряду с двумя циклами образования?
Бюрократы сейчас объясняют, что внедрение ЕГЭ просто совпало с «болонизацией» по времени, поэтому экзамен стал ассоциироваться с ней. Мол, опять тёмный народ всё неправильно понял.
Но не реформаторы ли рассматривали ускорение внедрения ЕГЭ в 2003 как часть Болонского процесса? Никто из них не называл разве ЕГЭ «первой ласточкой Болонского процесса»? И никто не писал в национальных отчётах для министерских встреч (в 2005 и 2007) о ЕГЭ как имплементации положений Болонского процесса в России?! Или как всегда опять народ неправильно понял?!!
Сравнив направления Болонского процесса с конкретными российскими реформами, можно заключить, что его требовании в России выполнялись по большей части чисто формально, часто противореча букве и духу декларации, а некоторые вообще игнорировались. И в итоге большинство ожидаемых результатов так и не были достигнуты.
Складывается впечатление, что Россия отнюдь не была сильно заинтересована в Болонском процессе. Она не принимала активного участия в обсуждении его направлений. В 2012 году Россия не подготовила доклад ко встрече министров. И ни разу их встреча не прошла в России, хотя у неё самая большая система образования в Европе. Хотя она состоялась даже в маленькой Армении, которая подключилась к процессу на два года позже!
Зато бюрократы от образования оторвались, активно проводя во имя Болонского процесса реформы, которые не имеют к нему никакого отношения. При этом они не выполнили собственное обещание прорекламировать Болонский процесс людям, заменив все объяснения на крики про то, что Болонский процесс — окно в Европу, в которое надо успеть залезть. А то в Европу не примут!
И оказывается, что проблема не только и не столько в Болонском процессе, сколько в наших чиновниках и их интерпретации европейской задумки. И это серьёзная проблема. Ведь Россия может, конечно, выйти из Болонского процесса, но от чиновников с их реформаторским зудом никуда не деться. Они так и останутся «при деле». А тем, кто сейчас на радостях кричит: «Теперь-то мы вернём всё назад!» — они отвечают: «Назад пути нет! Только вперёд!» Вперёд — в очередную реформу, такую же бессмысленную и беспощадную?
