Ускоряющиеся изменения условий работы высокотехнологичных секторов российской экономики, изменение курса рубля, удорожание стоимости заемных денег, уменьшающиеся возможности государства в кредитовании и субсидировании результатов работы и, наконец, возможные технологические санкции требуют ревизии стратегии и тактики управления этими секторами экономики. И незамедлительно. Прежний сценарий действий безнадежно устарел. 7-8 лет, прошедших с момента формирования госкорпораций и промышленных холдингов в секторах, отвечающих за технологическое лицо страны, — достаточный срок для подведения первых итогов. Условия работы компаний были близки к идеальным. Финансирование НИОКР, взносы в уставные капиталы, госгарантии и многократное увеличение госзаказа, модернизация производственных мощностей — был задействован практически весь инструментарий для выбранной стратегии.
Итогом должно было стать создание серийной сертифицированной продукции и завоевание доли рынка, российского и зарубежных. За редким исключением предприятий, где еще не закончился жизненный цикл удачных изделий, созданных в СССР, этого не произошло. Это медицинский факт. Чтобы понять причины, нужны не общие рассуждения, а анализ фактов, приведших к краху большинство затеваемых и широко рекламируемых «прорывных проектов».
Набор этих проектов за последние годы значительно расширился, но результат практически одинаков: провал «народного» ё-мобиля; попытка реанимировать деньгами Ту-204; ненародная «Маруся»; обещания в ближайшее время стать третьим (!) в мире производителем гражданских магистральных судов; Yotaphone; отсутствие в стране современных газовых турбин большой мощности и упущенные возможности создания их производства; изготовленные за 20 лет шесть (!) гидросамолетов Бе-200; потеря возможности самостоятельно делать крайне необходимые экономике двигатели внутреннего сгорания вровень с мировыми образцами.
Это перечень проектов, неуспех которых можно и нужно публично анализировать. Экспертное сообщество, часто не имеющее возможности и желания разбираться в происходящем в «новой промышленной политике», молчит. Понятно и молчание получателей бюджетных и иных денег. Речь не идет об изделиях, изготавливаемых для российской армии. Речь об открытых гражданских проектах. Особенно там, где велик шанс истратить миллиарды, ничего не получив взамен. Необходимо исключить любые «политические» рассуждения при анализе того, что сделано и что на основе этого будет делаться в дальнейшем.
Сейчас цена ошибки резко возрастает. Кумулятивный эффект от ошибок последних лет начинает жить своей жизнью, срывая конкретные планы по выпуску изделий, ценам серийных образцов. Условия, в которых сформировались российские компании в существующей конфигурации, в том наборе КБ, заводов, производимых и создаваемых для рынка продуктов, сильно отличаются от тех, в которых стране предстоит работать в ближайшее время. Нам необходимо сосредоточиться на проектах, которые не только реально нужны стране и рынку, но и могут быть осуществимы в обозримой перспективе. Качественный отечественный пятикоординатный обрабатывающий центр, серийно производимый в стране вместе с инструментом, важнее набирающей силу болтовни про «аддитивные технологии». Наличие высокоточного литья, собственных конкурентоспособных сплавов, возможности их массово и быстро обрабатывать любым способом важнее разговоров о будущей «роботизации» России.
Сегодня необходимо понимать: только масштаб производства определяет уровень технологий, весь технологический уклад. От этого будут зависеть конкурентоспособность продукта, его технологические характеристики, потребительские качества и цена. Это главное во всем, за что мы решительно хотим взяться и преуспеть, — в производстве комбайнов, станков, реактивных двигателей, современных танкеров и трамваев. Сегодня необходима концентрация на конкретных проектах с конкретными сроками, бюджетами, пофамильной ответственностью. Претендентов на такие пилоты много, один из лучших — «Иркут МС-21» (проект среднемагистрального пассажирского самолета. — «Ведомости»).
Организовать публичный контроль любого важного проекта несложно. Нужны максимальная открытость, регулярные отчеты, графики и информирование о растущем числе реальных заказчиков, поверивших в проект и решивших потратить свои деньги. Не менее подробно необходимо рассказывать про подсистемы, на которые сделана ставка. Не важно, американский или российский двигатель будет поднимать этот самолет (хотя, конечно, патриотичней и престижней российский, с международной сертификацией, как SAM-146 на Superjet). Нужно продемонстрировать умение не только организовать госфинансирование, но и в срок отчитываться за обещанное.
Осталось немного — сообща все это реализовать. Другого выхода у нас нет. Иначе «большой нереализованный инновационный потенциал» гражданского сектора таковым и останется. И вернуть рынок будет трудно. Даже наш.
По материалам газеты "Ведомости"
