КОСМОСОЗНАНИЕ И ОТЧИЗНОВЕДЕНИЕ: "ИЛЬ РУССКИЙ ОТ ПОБЕД ОТВЫК?.."
...Вновь я посетил
Тот уголок земли, где я провел
Изгнанником два года незаметных.
Уж десять лет ушло с тех пор - и много
Переменилось в жизни для меня,
И сам, покорный общему закону,
Переменился я - но здесь опять
Минувшее меня объемлет живо,
И, кажется, вечор еще бродил
Я в этих рощах.
Вот опальный домик,
Где жил я с бедной нянею моей.
Уже старушки нет - уж за стеною
Не слышу я шагов ее тяжелых,
Ни кропотливого ее дозора.
Вот холм лесистый, над которым часто
Я сиживал недвижим - и глядел
На озеро, воспоминая с грустью
Иные берега, иные волны...
Меж нив златых и пажитей зеленых
Оно синея стелется широко;
Через его неведомые воды
Плывет рыбак и тянет за собой
Убогой невод. По брегам отлогим
Рассеяны деревни - там за ними
Скривилась мельница, насилу крылья
Ворочая при ветре...
На границе
Владений дедовских, на месте том,
Где в гору подымается дорога,
Изрытая дождями, три сосны
Стоят - одна поодаль, две другие
Друг к дружке близко,- здесь, когда их мимо
Я проезжал верхом при свете лунном,
Знакомым шумом шорох их вершин
Меня приветствовал. По той дороге
Теперь поехал я, и пред собою
Увидел их опять. Они всё те же,
Всё тот же их, знакомый уху шорох -
Но около корней их устарелых
(Где некогда всё было пусто, голо)
Теперь младая роща разрослась,
Зеленая семья; кусты теснятся
Под сенью их как дети. А вдали
Стоит один угрюмый их товарищ
Как старый холостяк, и вкруг него
По-прежнему всё пусто.
Здравствуй, племя
Младое, незнакомое! не я
Увижу твой могучий поздний возраст,
Когда перерастешь моих знакомцев
И старую главу их заслонишь
От глаз прохожего. Но пусть мой внук
Услышит ваш приветный шум, когда,
С приятельской беседы возвращаясь,
Веселых и приятных мыслей полон,
Пройдет он мимо вас во мраке ночи
И обо мне вспомянет.
А. С. П У Ш К И Н. 1835.
************************************************************
«Я далек от восхищения всем, что я вижу вокруг себя; как писатель, я огорчен, как человек с предрассудками, я оскорблен; но клянусь вам честью, что ни за что на свете я не хотел бы переменить отечество, ни иметь другой истории, чем история наших предков, как ее послал нам Бог…».
Из письма А.С.Пушкина к П.Я.Чаадаеву в октябре 1836 года.
…Вот так страна! Какого ж я рожна
Орал в стихах, что я с народом дружен?
Моя поэзия здесь больше не нужна,
Да и, пожалуй, сам я тоже здесь не нужен.
Ну что ж!
Прости, родной приют.
Чем сослужил тебе, и тем уж я доволен,
Пускай меня сегодня не поют —
Я пел тогда, когда был край мой болен.
Приемлю все.
Как есть все принимаю.
Готов идти по выбитым следам.
Отдам всю душу октябрю и маю,
Но только лиры милой не отдам.
Я не отдам ее в чужие руки,
Ни матери, ни другу, ни жене.
Лишь только мне она свои вверяла звуки
И песни нежные лишь только пела мне.
Цветите, юные! И здоровейте телом!
У вас иная жизнь, у вас другой напев.
А я пойду один к неведомым пределам,
Душой бунтующей навеки присмирев.
С. А. Е С Е Н И Н.
В березовом лесу, где распевают птицы,
Где в шелковой траве сквозь темь лучи горят
Темнеют холмики - могил забытых ряд,
А под березами, как юные черницы,
Смиренно елочки зеленые стоят.
Был здесь когда-то скит, как говорят преданья,
И десять девственниц, отрекшись от земли,
В нем приняли обет святого созерцанья,
Держали строгий пост и, как цветы, цвели
Под пенье божьих птиц и странников сказанья.
Выл здесь дремучий бор, в народе говорят,
Был долгий стан татар, в лесах кипели битвы;
Потом был этот край спокоен и богат,
И древний скудный скит и подвиги молитвы
Забылись, точно сон, уж много лет назад.
Немало было снов, - зачем нам помнить их?
И вот опять весна. В лесу все зеленеет,
Лес сенокоса ждет, а небосклон синеет
Меж белых облаков, среди вершин лесных,
И на глазах трава в полдневном зное млеет.
Пройдет моя весна, и этот день пройдет,
По весело бродить и знать, что все проходит,
Меж тем как счастье жить вовеки не умрет,
Покуда над землей заря зарю выводит
И молодая жизнь родится в свой черед.
Бежит зеленый лес, поют и свищут птицы,
А вон и озеро, песчаный, белый скат...
Пошел! И бубенцы играют и гремят,
В колесах, как лучи, блестят на солнце спицы,
И кружева теней по лошадям скользят...
ИВАН БУНИН. «Лесная дорога».
Что остаётся от веков и поколений.
…Из-за недостаточной емкости памяти людской
события угасающей поры хранятся ею в тесной
упаковке мифа или апокрифа, вплоть до иероглифа.
Громада промежуточного времени, от нас до будущих
хозяев омолодившейся планеты, уплотняет историю исчезнувших предшественников в наконец-то
прочитанный апокриф Еноха, который объясняет
ущербность человеческой природы слиянием обоюдонесовместимых сущностей - духа и глины…
Л е о н и д Л е о н о в. «Пирамида». 1994.
Лучшие умы человечества осмысливали вечные вопросы духовности, культуры, этики, эстетики, гуманизма. «Наших предков сильно беспокоила тайна мироздания, - писал С.А. Есенин в «Ключах Марии». - Они перепробовали почти все двери, ведущие к ней, и оставили нам много прекраснейших ключей и отмычек, которые мы бережно храним в музеях нашей словесной памяти. Разбираясь в узорах нашей мифологической эпики, мы находим целый ряд указаний на то, что человек есть ни больше, ни меньше, как чаша космических обособленностей…»
Ку л ь т у р а (от латинского слова «cultura», означающего возделывание, воспитание, образование, уход, развитие, почитание) - это исторически определенный уровень развития общества, творческих способностей человека, выраженный в типах и формах организации жизни и деятельности людей, а также в создаваемых ими материальных и духовных ценносях. Понятие «культура» употребляется для характеристики исторических эпох (например, древняя культура на территории того или иного региона), для обозначения специфических сфер деятельности или жизни (культура труда, культура быта жителей). В более узком смысле понятие культуры применяется как обозначение сферы духовной жизни людей.
Слово «культура» чаще всего встречалось в выражении «cultura
agricola» (культивация, обработка, улучшение почвы); позднее же это слово-понятие обрело принципиально иной смысл в выражении «cultura animi»
(совершенствование души).
Материальное и духовное… В «Повести временных лет» читаем о том, что книги «…суть реки, наполняющие вселенную, они суть исходящие
(источники) мудрости, в книгах неизмеримая глубина, ими утешаемся в печали, они суть узда воздержанию… Если будем искать в книгах мудрости прилежно, то обрящем великую пользу для души своей..."
Молчат гробницы, мумии и кости.
Лишь слову жизнь дана.
Из древней тьмы, на мировом погосте
Звучал лишь письмена.
И нет у нас иного достоянья!
Умейте же беречь,
Хоть в меру сил, в дни злобы и страданья,
Наш дар бесценный - речь.
Иван Бунин. «Слово», 1916.
Существует множество вариантов определения культуры. Краткий философский словарь под редакцией М. Розенталя и П. Юдина (М., 1954) констатирует: «Культура - совокупность материальных и духовных ценностей, созданных человечеством в процессе общественно-исторической практики». Философский словарь под редакцией И.Т. Фролова (М., 1986) утверждает: «Культура - творческая деятельность человечества во всех сферах бытия и сознания, направленная на преобразование действительности, на превращение богатств человеческой истории во внутреннее богатство личности». Академик Н.И. Конрад говорил: «Культура - то, что мы создаем, чем мы владеем, и в то же время, она создаёт нас, нами владеет».
…Крылатая легенда о Светлояре-озере. Предание гласит о граде Китеже белокаменном, с теремами, златоглавыми храмами. Лютоковарный ворог хотел обесчестить и полонить горожан, пожечь славный град Китежской Руси. Но свершилось чудо. Город сал невидим. Десять дней, десять ночей злобные нечестивцы рыскали в поисках селения русичей, чтобы надругаться над святынями. Но не тут-то было! Вражья длань не коснулась заветного!
Плещется-колышется чудо-озеро, сокрывшее Китеж-град. Таинственно глубинны родниковые омуты. Свято хранит озеро Светлояр тайну сокровенно-великую. Тайна озера - тайна души русской. Лишь чисым душой
людям открывается заветное.
И ай на горах-то, на горах да на высоких,
На шоломи было окатистом,
Эй там стоял-постоял да тонкой бел шатер,
Эй тонкой бел шатер стоял да бел полотняной.
И эй во том во шатри белом полотняном
И эй тут сидит три удалых да добрых молодца:
И эй во-первых да старый казак Илья Муромец,
И эй во-вторых да Добрынюшка Никитич млад,
Во-третьих да Олешечка Поповиц был.
Они стояли на заставы на крепкое
И эй стерегли-берегли да красен Киев-град…
Уроки духовности… Традиции отечестволюбия, человечности, патриотизма, «печали не о своём горе», добротолюбия, «гармонии самопожервования» во имя Родины православной.
Заветы-предосережения сыновьям Ярослава Мудрого: «…если же станете ненавидеть друг друга, ссориться, то и сами погибнете и погубите землю отцов и дедов ваших».
Шапка Мономаха поныне хранится в Москве. Из глубин столетий -
назидательное слово-укоризна Владимира Мономаха: «Зачем губим мы Русскую
землю, зачем враждуем между собой?.. Пусть же с этих пор будет у всех нас единое сердце, соблюдем свою Отчизну. А кто нарушит завет? Да будет на того крест честной и вся земля Русская».
Мудрый и дальновидный князь-прозорливец Андрей Боголюбский
(«Мужество и ум в нем жили, правда же и истина с ним ходили и много доброденья в нем было… Всякий, держащийся добродетели, не может без многих врагов быть») перенёс столицу Руси во Владимир, украсил его храмами.
Летописцы называли «миродержцем» Всеволода, прозванного Большое
Гнездо; могучие витязи его могли «Волгу веслами расплескать, а Дон шеломами вычерпать».
«Уважение к минувшему - вот черта, отличающая образованность от дикости», - утверждал А.С. Пушкин. - …Ни за что на свете я не хотел бы переменить отечество, или иметь другую историю, кроме истории наших предков, такой, какой нам Бог ее дал».
«К а к о й нам Б о г её дал…»
…Ночь, келья в Чудовом монастыре (1603 года). Отец Пимен, Григорий спящий. Пимен (пишет перед лампадой):
Еще одно последнее сказанье
И летопись окончена моя,
Исполнен долг, завещанный от Бога
Мне, грешному. Недаром многих лет
Свидетелем Господь меня поставил
И книжному искусству вразумил;
Когда-нибудь монах трудолюбивый
Найдет мой труд усердный, безымянный
Засветит он, как я, свою лампаду -
И, пыль веков от хартий отряхнув,
Правдивые сказанья перепишет,
Да ведают потомки православных
Земли родной минувшую судьбу,
Своих царей великих поминаю
За их труды, за славу, за добро -
А за грехи, за темные деянья
Спасителя смиренно умоляют.
На старости я сызнова живу,
Минувшее проходит предо мною -
Давно ль оно неслось, событий полно,
Волнуяся, как море окиян?
Теперь оно безмолвно и спокойно,
Не много слов доходят до меня,
А прочее погибло невозвратно…
Но близок день, лампада догорает -
Еще одно, последнее сказанье…
И на школьных занятиях, и в вузовском лекционном курсе, говоря о «Борисе Годунове» почему-то мы забываем напомнить о предпосланном великому тексту посвящении: «Драгоценной для Россиян памяти Николая Михайловича Карамзина сей труд, гением его вдохновенный, с благоговением и благодарностью посвящает Александр Пушкин».
Ссылки на Карамзина в пушкинских сочинениях… «Гордиться славою своих предков не только можно, но и должно; не уважать оной есть постыдное малодушие. «Государственное правило, - говорит Карамзин, - ставит уважение к предкам в достоинство гражданину образованному». Греки в самом своем унижении помнили славное происхождение свое и тем самым уже были достойны своего освобождения. Может ли быть пороком в частном человеке то, что почитается добродетелью в целом народе? Предрассудок сей, утвержденный демократической завистью некоторых философов, служит только к распространению низкого эгоизма», - пушкинское высказывание 1827 года.
Два чувства дивно близки нам,
В них обретает сердце пищу:
Любовь к родному пепелищу,
Любовь к отеческим гробам.
Животворящая святыня!
Земля была б без них мертва…
…И как алтарь без божества… (1830)
Пушкинские уроки духовности… «Простительно выходцу ( Пушкин имел в виду выходца из чужих земель - В.Ш.) не любить ни русских, ни России, ни истории ее, ни славы ее. Но не похвально ему за русскую ласку марать грязью священные страницы наших летописей, поносить лучших сограждан и, не довольствуясь современниками, издеваться над гробами праотцов» (1830). Пушкинское высказывание 1836 года: «Ни за что на свете я не хотел бы переменить отечество, или иметь другую историю, кроме истории наших предков, такой, какой нам бог ее дал» (1836).
Пушкинско-карамзинская традиция вдохновит «в и д е н и е» поэта следующего столетия:
Вбегу на холм и упаду
в траву.
И древностью повеет вдруг из дола!
И вдруг картины грозного раздора
Я в этот миг увижу наяву.
Пустынный свет на звездных берегах
И вереницы птиц твоих, Россия,
Затмит на миг
В крови и жемчугах
Тупой башмак скуластого Батыя…
Россия, Русь - куда я ни взгляну…
За все твои страдания и битвы
Люблю твою, Россия, старину,
Твои леса, погосты и молитвы,
Люблю твои избушки, и цветы,
И небеса, горящие о зноя,
И шепот ив у омутной воды,
Люблю навек, до вечного покоя…
Россия, Русь! Храни себя, храни!
Смотри, опять в леса твои и долы
Со всех сторон нагрянули они,
Иных времен татары и монголы.
Они несут на флагах черный крест,
Они крестами небо закрестили,
И не леса мне видятся окрест,
А лес крестов
в окрестностях
России.
Кресты, кресты…
Я больше не могу!
Я резко отниму от глаз ладони
И вдруг увижу: смирно на лугу
Траву жуют стреноженные кони.
Заржут они - и где-то у осин
Подхватит эхо медленное ржанье,
И надо мной -
бессмертных звезд Руси,
Спокойных звезд безбрежное мерцанье…
Николай Рубцов. «Видение на холме».
*********************************************************
Академик Д.С. Лихачев в статье «Экология культуры» говорит о том, что понятие экологии нельзя ограничивать только задачами сохранения природной биологической среды. Для жизни человека, полагает культуролог, не менее важна среда, созданная культурой его предков и им самим. Сохранение культурной среды при этом - задача не менее существенная, чем сохранение окружающей природы. Если природа необходима человеку для его биологической жизни, то культурная среда столь же необходима для его д у х о в н о й, нравственной жизни, для его «д у х о в н о й
о с е д л о с т и», для его привязанности к родным местам, для его нравственной самодисциплины и социальности. Д.С. Лихачев отмечает, что вопрос
о «н р а в с т в е н н о й э к о л о г и и» не только не изучается, он даже и не поставлен нашей наукой как нечто целое и жизненно важное для человека. Изучаются отдельные виды культуры и «остатки культурного прошлого», вопросы реставрации памятников и их сохранения, но не изучается «нравственное значение и влияние воздействующей силы на человека всей культурной среды во всех ее взаимосвязях, хотя сам факт воспитательного воздействия на человека его окружения ни у кого не вызывает ни малейшего сомнения… Культурную экологию не следует смешивать с наукой реставрации и сохранения отдельных памятников. Культурное прошлое нашей страны должно рассматриваться не по частям, как повелось, а в целом» («Памятники Отечества», 1980, № 2).
