"ЗАВТРА". Александр Борисович, полгода назад поводом для нашей беседы стала катастрофа американской ракеты-носителя Antares с грузовым кораблем Signus на борту. Сегодня — аварии и неудачи в отечественной космической отрасли. Тогда, говоря о звучащих обвинениях, вы сказали, что все они, особенно по политическим мотивам, звучат не из уст тех, кто непосредственно занимается разработкой космической техники, а от политиков, скорее даже политиканов. Что скажете насчет сегодняшней ситуации?
Александр ЖЕЛЕЗНЯКОВ. Так же, как и тогда, больше всего говорят те, кто имеет довольно отдаленное отношение к космонавтике. Конструкторы же предпочитают работать, пытаясь выяснить причины двух, совпавших по времени, аварий. И выработать меры, чтобы не допустить их повторения в будущем. Всё, как обычно, кто-то занимается болтовней, а кто-то — делом. Увы, но так было, так есть и так будет.
"ЗАВТРА". После череды недавних неудач и аварий некоторые эксперты заявляют, что того единственного козыря, которым наша страна владела, а именно — надежности в доставке грузов и экипажа, теперь нет. И имидж, который зарабатывался десятилетиями удачных запусков, окончательно испорчен. Неужели положение дел настолько тяжелое, если не сказать, критическое?
Александр ЖЕЛЕЗНЯКОВ. Положение дел в ракетно-космической отрасли действительно сложное. Критическим его назвать пока нельзя, но мы "уверенно" движемся в этом направлении. И если не остановимся сейчас, то очень скоро достигнем такого рубежа, когда все придется начинать сначала. И из этой ямы выбраться будет уже очень трудно. Поэтому лучше остановить сползание в пропасть.
Самое страшное, что мы не учимся на собственных ошибках. Кризисное состояние отрасли мы обсуждали и два года назад, когда "Протон" упал вскоре после старта, и год назад, когда произошла предыдущая авария этого носителя. Кстати, также 16 мая, что и в нынешнем году.
Тогда тоже метались молнии, гремел гром, вырабатывались меры, чтобы не повторить подобные происшествия в будущем, устранялись неполадки, усиливался контроль качества. Но проходил месяц, другой, и эти аварии забывались. Все возвращалось на круги своя. И вновь начиналось восхваление отечественной космонавтики, "покоряющей новые рубежи" по количеству запущенных ракет. Вновь говорилось о передовых позициях отрасли. О том, что мы лучшие в мире, а остальным предлагали использовать батут для запуска своих спутников. А потом происходила новая авария, и выяснялось, что батут скоро придется использовать нам.
Но, даже несмотря на все последние неудачи, имидж России, к счастью, испорчен не до конца. И улучшить ситуацию мы еще можем. Но для этого нужно в самое ближайшее время подтвердить наше пошатнувшееся реноме. То есть провести несколько полностью успешных запусков. В графике на этот год стоят несколько пусков "Протонов" со спутниками иностранных заказчиков, полеты пилотируемых "Союзов" с астронавтами США, Японии и Европы. Если удастся их провести без сбоев, то в какой-то степени мы исправим ситуацию.
"ЗАВТРА". Что мы имеем сейчас? После аварии транспортного корабля "Прогресс" мы какое-то время не можем использовать ракету-носитель "Союз", не можем запускать автоматические "Прогрессы" и пилотируемые "Союзы". А теперь еще и "Протон". Получается, что мы временно лишились наших основных носителей РН "Союз" и РН "Протон". Насколько проблема серьезна? Мне кажется, что в отечественной космонавтике подобных ситуаций не было?
Александр ЖЕЛЕЗНЯКОВ. Проблема, конечно, серьезная. Бессмысленно отрицать очевидные факты. Однако плохо не до такой степени, как пытаются представить ее "отъявленные пессимисты".
Перерывы в полетах после аварий — обычная общемировая практика. Так поступают всегда и везде. И не только в космонавтике, но и в авиации — на какое-то время вводят запрет на полеты однотипных машин.
К счастью, "Союз-2.1а" и "Протон-М" — это не все, что есть в арсенале наших ракетчиков. Есть различные модификации "Союзов": ракета-носитель "Союз-У", с помощью которой до недавнего времени запускались "Прогрессы", "Союз-ФГ", доставляющая космонавтов на орбиту, "Союз-СТ", предназначенная для запусков с европейского космодрома в Южной Америке, "Союз-2.1б", "Союз-2.1в". И хотя все эти ракеты созданы на базе легендарной королевской "Семерки", но они немного отличаются друг от друга. Это разные ракеты и использовать одну из модификаций, пока разбираются с другой, конечно же, можно. Особенно в случае крайней необходимости.
С "Протоном" ситуация сложней. Конечно, было бы заманчиво "иметь под рукой" еще один тяжелый носитель. Например, ту же "Ангару", Но пока этого нет, двухмесячный перерыв в полетах "Протонов" очень неприятен, но не катастрофичен.
В отечественной космонавтике уже бывало, когда происходили "парные аварии". Например, 21 июня 2005 года в течение одних суток потерпели аварии ракеты-носители "Молния-М" и "Волна". Если внимательно посмотреть хронологию пусков советских ракет, то можно будет найти еще несколько аналогичных случаев.
Но соглашусь с тем, что практически одновременная гибель двух самых используемых отечественных носителей — это впервые.
"ЗАВТРА". Основной версией последних неудач многие считают снижение культуры производства — снижение качества, квалификации, нарушения технологии и т.д. Вы разделяете подобную точку зрения?
Александр ЖЕЛЕЗНЯКОВ. Да, разделяю. Кадровая проблема на предприятиях ракетно-космической отрасли сейчас остра как никогда. Уходят "старики", на которых в постсоветский период держалась отрасль, приходит "молодежь". Причем приходит не с той подготовкой, которая была некогда. У нас серьезные проблемы в системе образования. Уровень образования упал, начиная со школы и кончая профильными вузами. Это уже общегосударственная проблема.
Да и психология у людей сегодня другая. Никто не собирается работать даром. А иную мотивацию, помимо денежной, мы предложить не можем. Прошла эпоха романтиков, пришла эпоха прагматиков.
"ЗАВТРА". Между тем космическую отрасль продолжают сотрясать коррупционные скандалы. По результатам проверок в Центре им. Хруничева было возбуждено восемь уголовных дел, после чего вице-премьер Дмитрий Рогозин заявил, что "при высоком моральном разложении начальников не стоит удивляться плохому качеству продукции." Более того, он уверен, что низкое качество продукции Центра им. Хруничева привело к авариям ракеты-носителя "Протон-М", что снизило ее конкурентоспособность на мировом рынке. С этим трудно не согласиться…
Александр ЖЕЛЕЗНЯКОВ. Обсуждать коррупционные скандалы мне бы не хотелось. Пока свой вердикт не вынесет суд, я не хочу, вольно или невольно, кого-либо обижать подозрениями.
Но нерациональное расходование денежных средств, которые в значительных объемах "вливаются" в отрасль, остается непреложным фактом. Сейчас ракетно-космическая отрасль не испытывает недостатка в финансах, как еще 10-15 лет назад. Надо только грамотно и эффективно их расходовать. Чтобы был результат. И не только в виде "красивых" финансовых отчетов, но и в виде надежно летающих ракет и спутников.
И платить на предприятиях надо по результату. Тогда в отменном качестве продукции будут заинтересованы все. И "Протон-М", а, вслед за ним, и "Ангара" будут конкурентоспособны и востребованы во всем мире.
"ЗАВТРА". Роскосмос уже назвал причину аварии "Протона" — "отказ рулевого двигателя третьей ступени из-за повышенных вибронагрузок". Но сразу после неудачного запуска в прессе высказывалась и еще одна версия — возможные диверсии. Так, зампредседателя комитета ГД по науке и наукоёмким технологиям Михаил Дегтярёв заявил, что "несколько лет все пуски были успешными. Сегодня мы видим подряд две аварии двух разных ракет накануне реформы ракетно-космической отрасли. Президент вносит в ГД законопроект о создании госкорпорации Роскосмос, и сразу падают две совершенно разные ракеты. Здесь надо в первую очередь работать органам госбезопасности и искать причину или вне страны, или внутри отрасли, но именно с точки зрения технической диверсии. Так просто не бывает."
Александр ЖЕЛЕЗНЯКОВ. Не все пуски были успешными и раньше. Например, в 2005 году неудачей завершились пуски трех ракет-носителей — "Молния-М", "Волна" и "Рокот". Причем две первые потерпели аварии в один и тот же день — 21 июня. Я уже об этом упоминал.
В 2006 году "Протон-М" вывел пакистанский спутник на нерасчетную орбиту, подвел разгонный блок "Бриз-М". В том же году разбился "Днепр" с первым белорусским спутником "БелКА" и 17 другими космическими аппаратами.
В 2007 году потерпели аварии "Протон-М" и "Зенит-3SL".
На следующий год "Протон-М" вновь вывел космический аппарат на нерасчетную орбиту. На этот раз это был американский спутник.
В 2009 году на нерасчетной орбите оказался российский спутник связи. "Постарались" ракета-носитель "Союз-2.1а" с разгонным блоком "Фрегат".
При этом надо учитывать, что в период 2005-2009 годы мы производили на четверть меньше запусков, чем в следующие пять лет. Таким образом, получается, что аварийность российских ракет осталась приблизительно на том же уровне. Цифры говорят об этом.
Но со стороны СМИ внимания к тем авариям уделялось на порядок меньше, чем сейчас.
Да и вообще, человек так устроен, что плохое забывает быстро. Поэтому нам и кажется, что раньше ракеты почти не падали.
Теперь о возможных диверсиях. Подобные предположения мне кажутся абсурдными. Зная состояние отрасли, могу сказать, что всеобщий "пофигизм", простите меня за непарламентское выражение, пострашнее любого диверсанта.
Кроме того, самое простое найти "внешнего врага" и списать на него все свои просчеты и недочеты. Давайте начнем с себя. И тогда сами собой отпадут все эти версии.
"ЗАВТРА". Способен ли надежный предпусковой контроль полностью исключить возможность диверсии?
Александр ЖЕЛЕЗНЯКОВ. Возможность диверсии предпусковой контроль исключить может. А вот полностью исключить возможность аварии не сможет никогда. Как бы тщательно мы ни готовили пуски, всегда остается, пусть и мизерная, пусть и гипотетическая, но отличная от нуля, вероятность аварии. Наша задача сделать ее исчезающе малой величиной.
"ЗАВТРА". Если посмотреть в процентном соотношении статистику за лет десять-двадцать, в нашей стране больше неудачных запусков, чем в США и Европе? У нас ведь летают проверенные, давно спроектированные ракеты, а у наших иностранных партнеров еще и те, которые находятся в стадии испытания, я права?
Александр ЖЕЛЕЗНЯКОВ. Ни одна страна в мире, занимающаяся космической деятельностью и располагающая собственными средствами выведения, не может похвастаться полным отсутствием аварийных пусков. Действительно, чаще всего гибнут ракеты, которые только начинают свою "летную историю". Но проходят годы, и они начинают летать все надежнее и надежнее.
Если взять последние два десятилетия, то, действительно, в США и Европе аварии происходили в основном с ракетами, которые проходили летные испытания — "Афина", "Таурус", "Фалкон-1", "Альтаир".
Хотя и там бывали исключения. Например, в 1997 году потерпела аварию американская ракета-носитель "Дельта-2" с навигационным спутником на борту.
В августе 1998 года разбились "Титан-4" с разведывательным спутником и еще одна "Дельта-2" с телекоммуникационным космическим аппаратом.
В апреле-мае 1999 года "подвели" сразу два "Титана-4" и одна "Дельта-2".
В конце 1990-х — начале 2000-х годов несколько летных происшествий имели место и европейскими "Арианами".
Вместе с тем, за последние годы аварии с серийными ракетами редки. Если меня не подводит память, то "Атлас" летает безаварийно с 1993 года, а "Ариан" — с 2002 года. Завидная статистика. В США и в Европе удалось достигнуть такого уровня производства и предстартовой подготовки, которые значительно снижают вероятность аварий.
Тут сравнение явно не в нашу пользу — у нас в эти годы подводили как раз проверенные ракеты.
"ЗАВТРА". Комаров возглавляет космическую отрасль сравнительно мало — нет еще и полугода. Но кое-что уже сделано. Начал работать Научно-технический совет, создание которого уже сравнивают с воскрешением королевского Совета Главных, продлена эксплуатации МКС до 2024 года, принято решение отказаться от сверхтяжелой ракеты и замена его доработанной "АнгаройА5В"… Некоторые эксперты называют его руководство отраслью грамотным, но, тем не менее, ракеты продолжают падать…
Александр ЖЕЛЕЗНЯКОВ. Я не склонен петь дифирамбы нынешнему главе Роскосмоса Игорю Комарову. Прошло слишком мало времени с момента его назначения на нынешнюю должность, чтобы о чем-то говорить. Он еще только знакомится с ситуацией в отрасли. Ему еще предстоит учиться и учиться управлять таким сложным и громоздким механизмом, как отечественная космонавтика. Дай Бог, чтобы ему это удалось. У нас нет другого варианта, как только надеяться на это.
Относительно "достижений", которые ставятся ему в заслугу… Научно-технический совет Роскосмоса существовал всегда, при всех руководителях агентства. Отличие крайнего его состава от предыдущих только в том, что его возглавил Юрий Коптев, руководивший Российским космическим агентством с 1992 по 2004 годы.
Сравнение же НТС с королевским Советом Главных мне кажется некорректным. То, что было когда-то, уже не возродить. Хотя бы по "качеству". Да и по возможностям.
Кстати, во времена С.П. Королева Научно-технический совет тоже функционировал. И не конфликтовал с Советом Главных. У каждого совета были свои функции, свои возможности.
Продление сроков эксплуатации МКС… Разговор об этом шел давно, но так выпало, что решение, которое, правда, еще не утверждено ни правительством России, ни партнерами по МКС, пришлось принимать Комарову.
Отказ от разработки сверхтяжелого носителя и замена его доработанной "Ангарой-А5В"… Во-первых, это замена не полноценна. Ракета "Ангара-А5В" даже в доработанном виде не будет ракетой сверхтяжелого класса. У нее будут совершенно другие показатели по выводимому на орбиту грузу. Это будет тяжелая ракета, но не более того.
Во-вторых, я не могу назвать это решение безоговорочно правильным. Если мы хотим в будущем лететь к Марсу, к астероидам, к другим планетам, супертяж нам все равно понадобится. Но, если мы хотим продолжать "кружить" вокруг нашей планеты, то, конечно, ракета сверхтяжелого класса нам не нужна.
Если Комаров разберется с отраслью, тогда появятся настоящие ЕГО достижения, о которых можно будет говорить. А пока не надо спешить.
"ЗАВТРА". Анализируя положение дел в отрасли, независимый эксперт Вадим Лукашевич, говорит, что "способность видеть перспективу, думать, создавать новое, ставить новые задачи, воплощать замыслы в чертежи и "железо" качественно и скачкообразно уменьшается при переходе от конструктора к производственнику и, далее, — от производственника к эксплуатанту." Разве не так? Не в том ли, что космос с 2004 года возглавляли эксплуатанты, а над отраслью стояли и вовсе гуманитарии, кроется одна из причин того, что мы сегодня имеем?
Александр ЖЕЛЕЗНЯКОВ. Я согласен с Вадимом Лукашевичем. Хороший конструктор может стать хорошим эксплуатантом, а вот хороший эксплуатант хорошим конструктором не станет никогда. Это одна из причин, почему мы в XXI веке потеряли свои позиции в космосе.
Боюсь, что и в новом Роскосмосе, когда он будет преобразован в госкорпорацию, конструкторы будут не на лидирующих позициях. И, боюсь, мы еще не скоро осознаем пагубность такого положения вещей. Хорошо, если будет не поздно.
"ЗАВТРА". На днях Госдумой принят закон о создании госкорпорации Роскосмос. И снова слышим: "реформа российской ракетно-космической отрасли России вышла на новый виток". Вице-премьер Рогозин заявил, что "руководству создаваемой госкорпорации предстоит создать, по сути, принципиально новую ракетно-космическую промышленность, соответствующую шестому технологическому укладу". Как в это сложнейшее время перекраивания всего и всех, сопровождающееся сменой руководства, сокращениями, слияниями, переносами проектов из отдела в отдел и с завода на завод отрасли продолжать заниматься своей работой и безаварийно совершать запуски?
Александр ЖЕЛЕЗНЯКОВ. Признаюсь, мне уже надоели эти заклинания про "новый виток", про "очередной этап" реформы. Мы зациклились на поиске оптимальной структуры управления ракетно-космической промышленностью. Кстати, я не думаю, что госкорпорация будет намного лучше в этом плане, чем федеральное агентство. Конечно, когда происходят постоянные изменения, сокращения, слияния, работать очень и очень непросто. И в ближайшие годы легче и лучше, увы, не станет.
"ЗАВТРА". Единственное, к чему у вице-премьера Рогозина, как стало ясно из его выступления в стенах Госдумы, нет нареканий, это к "военному космосу". Выполнение оборонного заказа идет по плану, в графике создается единая система предупреждения о ракетном нападении. Может, лучше было бы не изобретать велосипед и в очередной раз "не выходить на новый виток реформ", а попытаться взять то лучшее, что у нас осталось?
Александр ЖЕЛЕЗНЯКОВ. Я не думаю, что военный космос у нас не испытывает проблем. Он существует не сам по себе, а в тесной взаимосвязи с гражданским космосом. А значит, и его касаются реформы, которые происходят. И эффективность военного космоса будет определяться тем, как идут дела на "гражданке".
Полностью согласен, что при реформировании отрасли было бы полезно взять то лучшее, что было в советское время и что есть в мировой практике. Синтез всех этих достижений вполне мог бы привести к положительному результату. Причем, без тех потрясений, которые ныне испытывает ракетно-космическая промышленность.
Беседовала Юлия НОВИЦКАЯ
