Возвращение в космос
На рубеже 1960–1970‑х годов произошла переориентация мировой техносферы в сторону прикладных информационных технологий, направленных на управление сознанием (как массовым, так и индивидуальным) и постепенную виртуализацию реальности. Важным шагом в этом направлении явился отказ от полномасштабной космической экспансии и сворачивание стратегических программ по освоению космоса, сопровождавшееся торможением научно-технического прогресса по обе стороны «железного занавеса»[1]
Однако начиная с осени 2020 года в мире неожиданно произошло заметное оживление интереса к космосу и космическим исследованиям, которое к 2023 году переросло в самую настоящую космическую гонку. В настоящий момент в возобновившейся лунной гонке лидируют три державы, обладающие на начало 2020‑х технологиями пилотируемых полётов, — КНР, США и Россия. Помимо них в процессе принимают участие Индия, Япония и ЕС, успешно выводившие в 2000‑е годы зонды на орбиту вокруг Луны[2].
Важнейшими проектами последних лет Национального управления по аэронавтике и исследованию космического пространства США (NASA) стали запуски марсохода Perseverance в 2020 году и крупнейшего в мире космического телескопа «Джеймс Уэбб» в 2021‑м. В 2022 году NASA впервые успешно изменило курс астероида с помощью специального зонда в рамках миссии DART. В 2022 году Национальное управление по аэронавтике и исследованию космического пространства США (NASA) запустило продолжение лунной миссии — программу «Артемида». Космический корабль Orion успешно совершил полёт к Луне и вернулся на Землю, а теперь исследователи NASA готовятся ко второму этапу — запуску корабля с экипажем. На третьем этапе США намерены высадить на поверхность Луны астронавтов. В рамках космических программ в дополнение к NASA работают Космические силы Соединённых Штатов (USSF). Согласно закону о национальной обороне от 2020 года, целью этого подразделения Вооружённых сил США является «защита интересов Соединённых Штатов в космосе, сдерживание агрессии в космосе, а также проведение космических операций».
В Китае над космической программой работают два правительственных агентства: Китайское национальное космическое управление (CNSA) и Китайское пилотируемое космическое агентство (CMSA). В 2019 году китайский зонд «Чанъэ-4» первым приземлился на обратной стороне Луны. В мае 2021 года миссии CNSA «Тяньвэнь-1» удалось посадить зонд на поверхность Марса. В 2022 году КНР закончила строительство собственной космической станции «Тяньгун». Станция будет не только местом научных экспериментов, но и перевалочной базой перед отправкой людей на Луну. В декабре 2022 года правительство Китая представило долгосрочное видение по созданию инфраструктуры в космосе и системы управления космическим пространством. К 2025 году страна планирует создать на Луне беспилотную исследовательскую станцию, а к 2030 году — высадить астронавтов на её поверхность. У Китая также есть военно-космические силы — Силы стратегической поддержки Народно-освободительной армии (PLASSF). Однако цели их работы не раскрываются. Предположительно, одной из целей PLASSF станет разработка искусственного интеллекта для управления большими группировками спутников. Именно КНР рассматривается в США как основной конкурент по лунной гонке.
Российское космическое агентство (Роскосмос), считающееся основным партнёром Международной космической станции, объявило в 2022 году о планах выхода из программы МКС и создания собственной космической станции и лунной базы в грядущем десятилетии. 16 августа 2023 года в рамках российской лунной программы на окололунную орбиту была успешно выведена автоматическая межпланетная станция «Луна-25». Перед «Луной-25» была поставлена задача по запуску автоматического зонда, орбитальная часть которого должна была осуществить дистанционные исследования и выбор подходящих площадок для последующих спускаемых аппаратов, а посадочный аппарат должен был исследовать лунную поверхность в районе южного полюса (в т. ч. с помощью криогенного бурения) с целью поиска воды. 19 августа 2023 года, по предварительным данным, вследствие отклонения фактических параметров импульса двигательной установки от расчётных АМС «Луна-25» сошла с орбиты и разбилась о поверхность Луны.
Все участники новой космической гонки планируют построить на Луне инфраструктуру для её изучения и добычи на ней полезных ископаемых. Одной из ключевых технических проблем создания долговременных обитаемых лунных баз является доступность воды или льда.
Необходимость космоса
Ещё одна остро актуальная, но в настоящий момент недостаточно отрефлексированная проблема космонавтики XXI века лежит в сфере концептуально-идеологического сопровождения стратегических программ по освоению ближнего и дальнего космоса. Всякая долгосрочная программа, вовлекающая в свою орбиту значительные финансовые средства, материальные и человеческие ресурсы, неизбежно требует соответствующего концептуальноидеологического обеспечения.
Идеология советской космической программы, неоспоримые успехи которой сформировали в глазах всего мира образ СССР как лидера Большого развития, во многом была инициирована идеями и идеалами русского космизма. Именно в философии русского космизма, представленного такими учёными и мыслителями, как Н. Фёдоров (1829–1903), Н. Умов (1846–1915), В. Вернадский (1863–1945), К. Циолковский (1857– 1935), С. Булгаков (1871–1944), А. Чижевский (1897–1964), И. Eфремов (1908–1972), П. Кузнецов (1924–2000) и др., содержится ответ на принципиальный вопрос, почему человечеству необходим космос.
Прежде чем обратиться к ответу на этот вопрос основоположников русского космизма, посмотрим, как отвечает на него историк, социолог и футуролог С. Переслегин: «Современная постиндустриальная глобализация имеет принципиальное отличие от предшествующих — средневековой, античной, от глобализации бронзового века. Впервые глобализированная Ойкумена географически охватила всю Землю. Это означает, что глобальный мiр стал замкнутой системой, и к нему оказались применимы все теоремы социальной термодинамики: ограничение развития, неизбежность роста социальной энтропии с падением уровня и качества жизни, рост нормы эксплуатации (по К. Марксу), неизбежное «первичное упрощение», то есть размонтирование сложных организованностей, сравнимых по пространственному масштабу с планетой. На более простом языке: замкнутая социальная система сталкивается с ресурсной ограниченностью. Эта проблема усугубляется быстрым исчерпанием новых смыслов — область познания замыкается подобно всем остальным аспектам человеческой деятельности. Жизненно необходимо открыть мир и восстановить структуру «Ойкумена — Лимес — Окраина», которая способна развиваться и поддерживает сложные социальные организованности. Если Ойкумена уже совпадает с Землёй, то открыть мир можно, только выйдя в космос»[3].
Переслегин полагает, что космическая экспансия не только позволяет «разомкнуть Землю», но и найти ответ на сверхвызов (по А. Тойнби) со стороны грядущего искусственного интеллекта, который делает ненужной сначала нашу деятельность, а затем и мышление: «Компьютер не способен работать с Иным (и никогда не будет способен, что вытекает из архитектуры его “мышления” как преобразования баз данных). Человек работать с Иным может, и он может опознать Иное, когда и если он с ним встречается. Но сначала надо встретиться. Когда‑то вся Земля была Иным. Сегодня Иное можно встретить под землёй, в океане, в себе (внутренний космос), за пределами Земли (внешний космос). И ответ на вызов ИИ подразумевает, что человек будет искать Иное везде. Величайшей ошибкой было бы думать, что можно выйти во внутренний космос, не занимаясь внешним».
Помимо прочего выход в космос, по Переслегину, даёт человечеству «планетарную рефлексию, возможность увидеть Землю со стороны, из условной бесконечности, сменить не только “рамки”, но и масштаб мышления. Здесь нужно обратить внимание на то, что решение глобальных (общеземных) проблем возможно только из трансглобального (космического) фокуса».
Констатируя, что «сегодня господство в космосе будет играть ту же роль, что во время Второй мировой войны господство в воздухе, а ранее — господство на море», Переслегин выделяет следующие задачи оперативного уровня:
— возможность возобновления в космосе экономики и хозяйствования фронтира: «Это, во‑первых, выход из мировой зарегулированности, препятствующей любой самостоятельной деятельности, в нормативно-правовой офшор, ликвидация системы стяжек и противовесов, снятие искусственных ограничений и замена их на естественные, биовыживательные. Вовторых, повышение производительности капитала (она всегда экстремально высока на фронтире) и, следовательно, преодоление современного кризиса перегретой глобальной экономики»;
— эмитирование денег, обеспеченных контролируемыми внеземными территориями и технологиями, позволяющими достичь этих территорий и существовать там;
— восстановление механизма утилизации пассионарности на фронтире и возможность регулирования человеческих течений (антропотоков);
— непосредственно России космическая экспансия позволяет реализовать преимущества своего культурного кода народапервопроходца и «восстановить цивилизационную сложность, обычно именуемую Империей»[4]
Основоположники русского космизма, выступавшие с позиции синтеза науки и религиозной философии, рассматривали практическую космонавтику в русле «прорыва человечества к его высшим состояниям, прорыва, альтернативного технократической цивилизации»[5]. Рассуждая о космическом будущем человечества, русские космисты связывали главные его перспективы не с развитием космической техники (необходимом, но промежуточном шаге!), а в первую очередь с раскрытием качественно новых психофизических возможностей человека. Центральной проблемой Развития мыслился ими вопрос о переходе человечества в новое качество.
По Фёдорову, конкретное эволюционное предназначение человека состоит в том, что он должен стать агентом дальнейшего разворачивания эволюции, её инструментом для «внесения порядка в беспорядок, гармонии в слепой хаос», орудием «обратного воздействия на породившую его природу для её преображения и одухотворения»[6]. Отсюда вытекает идея Фёдорова о регулирующей функции человека и человечества, являющаяся буквальным исполнением библейской заповеди об обладании землёй (Быт. 1:28). При этом «образец регуляции Вселенной» человек носит в своей нервной системе[7]. Однако по‑настоящему мироздание становится ареной всеобщего космического творчества только после качественного преображения человека и человечества! Критически важным шагом в указанном направлении служит практическое освоение человечеством ближнего и дальнего космоса.
В советской научной фантастике сценарии такого качественного перехода были отрефлексированы в произведениях И. Ефремова («Лезвие бритвы», 1963), С. Павлова («Лунная радуга», 1978, «Мягкие зеркала», 1983), А. и Б. Стругацких («Волны гасят ветер», 1984). На Западе космистским мотивом промежуточности сугубо технологического этапа покорения космоса, необходимого для нового эволюционного скачка человечества, пронизан знаковый научно-фантастический фильм англо-американского режиссера С. Кубрика (1928–1999) «2001: Космическая Одиссея» (1968).
Русский космизм против трансгуманизма
Онтологическим оппонентом и концептуально-идеологической альтернативой философии русского космизма является популярное на современном Западе трансгуманистическое течение, апологеты которого выступают за активное использование достижений науки и технологий для «улучшения» умственных и физических возможностей человека. Некоторые зарубежные представители этого течения и их отечественные последователи пытаются представить русский космизм как буквальную предтечу трансгуманизма.
Один из создателей Российского трансгуманистического движения, генеральный директор первой криофирмы, созданной за пределами США «КриоРус», социолог и футуролог В. Удалова (известная под псевдонимом Валерия Прайд), пишет, что «несомненным предшественником современного трансгуманизма является философия русского космизма Уже у Фёдорова мы находим положения о необходимости направленной дальнейшей эволюции человека, борьбе со старением и смертью, обживании новых сред обитания, освоении космоса, проектах планетарных масштабов — обо всём том, что составляет сущность взглядов трансгуманистов»[8].
Анализируя такого рода заявления, невозможно игнорировать тот непреложный факт, что русский космизм и современный трансгуманизм, включая научный иммортализм (от лат. immortalitas, «бессмертие» — система взглядов, основанная на стремлении максимально отдалить физическую смерть, опираясь на достижения точных, естественных и технических наук), строятся на принципиально разных и даже откровенно антагонистичных ценностных и мировоззренческих основаниях.
Резюмируя ситуацию, складывающуюся в сфере конкретных трансгуманистических технологий, можно с уверенностью констатировать, что те или иные публично декларируемые политические пристрастия лидеров, идеологов и популяризаторов современного трансгуманизма не оказывают никакого существенного влияния на выбор реальной траектории движения в этой области. Ситуация по‑настоящему определяется и контролируется теми силами, которые формируют «социальный заказ» и выделяют финансовые средства на развитие и внедрение той или иной конкретной технологии («Кто девушку ужинает, тот её и танцует!»). Иными словами, развивается и воплощается только то, что финансируется через выделение конкретных средств. Именно на этой стадии — стадии финансирования — происходит самый жёсткий контроль и отбор[9]. К этому следует добавить, что современная патентная система, равно как и система распределения грантов (в т. ч. финансирующих заведомо тупиковые исследования), позволяет эффективно контролировать рынок перспективных исследований и технологий, сосредотачивая наиболее многообещающие из них в руках транснациональной элиты, теневого военно-промышленного комплекса и соответствующих спецслужбистских сегментов[10]. О конкретных механизмах подобного взаимодействия можно судить на примере известного американского предпринимателя, генерального директора и главного инженера компании SpaceX И. Маска, поддерживавшего связи с Пентагоном, НАСА, DARPA (Управление перспективных исследовательских проектов министерства обороны США) и ещё бог знает с кем.
Ещё в середине 1970‑х гг. тесно связанный с разведывательным сообществом американский социолог и политолог С. Хантингтон (1927–2008) в закрытом докладе показал, что в указанный период произошла переориентация спецслужб крупнейших западных государств на транснациональные корпорации и корпоратократию. Вместе с этой переориентацией спецслужбы становятся автономными игроками на мировой «шахматной доске». Для организации собственной независимой экономической базы они поставили под контроль международный наркотрафик: 90% современного наркотрафика контролируются тремя западными спецслужбами, а оставшиеся 10% — мафиями, работающими с ними в тесном контакте. Таким образом, уже с 1970‑х годов крупнейшие национальные западные спецслужбы взяли курс на приоритетную работу не на свои правительства, а на транснациональные корпорации, выступая в качестве автономных спецструктур.
Следуя логике Удаловой-Прайд, нам фактически предлагается поставить знак равенства между современными «сильными мира сего», вкладывающими баснословные деньги в поиск средств для физического продления жизни «избранных» представителей транснациональной элиты, и основоположником русского космизма Фёдоровым, считавшим всеобщее воскрешение и достижение бессмертия «общим делом» человечества, «ведущим к всеобщему братству и родству»[11].
Концепция «общего дела» Фёдорова (включающая в себя преображение физической природы человека через обретение им более высокого онтологического статуса, промежуточность технологического этапа развития, достижение бессмертия, всеобщее «воскрешение отцов», освоение объединённым человечеством Большого космоса) представляет собой уникальный синтез позитивистской науки и христианской религиозной философии: «Русские космисты, независимо от их отношения к религиозной вере, представляли собой своего рода светскую “реформацию”, тогда как у Фёдорова и его прямых последователей она носила буквальный характер — он говорил о созыве вселенских соборов, на которых объединёнными силами выступили бы духовенство, учёные, мыслители… Такой строй общества он называл “психократией”. Фокус фёдоровской реформации заключается не только в том, что он считал необходимым преобразовать христианскую религию, но и в том, что он стремился преобразовать сам ход европейской цивилизации, её науки и хозяйства, её политические и социальные структуры. Иными словами, речь шла о реформации всей христианской культуры»[12].
Обратим внимание, что у Фёдорова речь идёт о конструктивной реформации христианской культуры, а не о её полном демонтаже, признаки которого невооружённым взглядом различимы на современном Западе с его ЛГБТ*, проектным разрушением традиционной семьи и воинствующим феминизмом.
Доктор политических наук, профессор Российского государственного гуманитарного университета, член Российского национального комитета в поддержку Римского клуба и Российской ассоциации международных исследований (РАМИ) В. Пряхин в статье «Русский космизм и трансгуманизм», опубликованной на официальном сайте Российского трансгуманистического движения «Россия 2045», вынужден признать, что, претендуя на роль мировоззрения, объединяющего людей вопреки классовым, национальным, расовым, конфессиональным и прочим различиям, трансгуманизм «при этом провозглашает себя материалистическим, а зачастую и просто антирелигиозным учением»[13].
Принципиально важным концептуально-идеологическим мостом, связывающим архитекторов современного трансгуманизма с теми, кого Б. Дизраэли (1804–1871) называл «хозяевами истории», является «правое» гностическое мировоззрение, оказавшее системообразующее влияние на формирование современного трансгуманизма и одновременно представляющее собой метафизический стержень современной транснациональной элиты.
В частности, о гностических корнях современного транс- и постгуманизма довольно подробно пишет теоретик интегральной психологии, профессор философии М. Зиммерман[14], искренне изумляющийся сделанному им открытию: учёные «подчас подчищают истоки модерна» для сокрытия факта, что он отчасти сформировался под влиянием взглядов, которые принято именовать эзотеризмом.
Преподаватель философии Дж. Хоскинс также полагает, что жаждущие постчеловеческого будущего, растворённого в цифровой среде, — это современные гностики[15].
Современный британский философ Дж. Грей в книге «Комиссия по бессмертию»[16] пишет, что один из истоков идеологии трансгуманизма берёт своё начало в оккультных кружках британской аристократии викторианской эпохи (вторая половина XIX — начало XX века), участники которых не только вступали в контакт с «духами», но и искали возможность их буквального воплощения среди живущих на земле. В числе участников этого амбициозного «предприятия» Грей называет основателей британского Общества психических исследований (The Society for Psychical Research: SPR), основанного в 1882 году в Лондоне, — активиста первой волны спиритуализма Ф.У. Майерса (1843–1901), философа и экономиста Г. Сиджвика (1838–1900), а также одного из создателей современной психологии философа и психолога У. Джеймса (1842–1910), лауреата Нобелевской премии в области физиологии и медицины, члена парижской масонской ложи «Космос» № 288 Великой ложи Франции Ш. Рише (1850–1935), и, наконец, видного деятеля британского политического олимпа, 50‑го премьер-министра Великобритании, министра иностранных дел и лорда-председателя Совета графа А. Бальфура (1848–1930).
Напомним, что одним из ключевых направлений современного трансгуманизма является проблема технологического «переноса сознания» (или «загрузки сознания») на материальный носитель (компьютер или другое техническое устройство).
В этом смысле следует со всем вниманием отнестись к заключению Грея, констатирующего в книге «Душа марионетки», что на современном Западе не только трансгуманисты, но и подавляющее большинство людей придерживаются гностических убеждений.
Поясним, что в русле столь популярного на современном Западе «правого» гностицизма человечество подразделяется на «людей» (пневматиков), изначально обладающих «божественной искрой» Пневмы, которую они получили от исходной высшей непроявленности (Плеромы); «полулюдей» (психиков), обделённых «божественными искрами», но наделённых разумом и душой; и «нелюдей» (гиликов), не обладающих ни тем, ни другим. Спасение души («божественной искры») доступно только пневматикам, все остальные — бесправные бренные существа, жизнь которых смешна, презренна и бессмысленна, ибо они изначально созданы не предназначенными для спасения[17]. Отсюда логично и практически неизбежно вытекает идея о возможности и даже необходимости безжалостной эксплуатации психиков и гиликов в интересах немногочисленных носителей «настоящего гнозиса»
Под таким углом зрения совершенно в новом свете воспринимается провиденциальная характеристика западной цивилизации, сделанная Фёдоровым ещё в XIX веке: «Итак, мир идёт к концу, а человек своей деятельностью даже способствует приближению конца, ибо цивилизация эксплуатирующая, а не восстанавливающая, не может иметь иного результата, кроме ускорения конца. Во главе этой цивилизации стоит Англия, которая силится все народы, и в особенности Россию, обратить в чернорабочих, в орудие для эксплуатации земли, стремится принудить их добывать сырые продукты, которым Англия придаёт лишь красивую внешность и соблазняет ими ту же деревенщину, глушь, которая сама же и добыла их»[18].
Сквозная идея русских космистов о необходимости преображения физической природы человека и человечества через обретение им более высокого онтологического статуса в рамках современного трансгуманизма откровенно подменяется идеей его физической «гаджетизации», т. е. буквального сращивания с различными электронными системами.
Следует признать, что такое решение действительно является колоссальным шагом вперёд… на пути к окончательному и необратимому закабалению разума психиков и гиликов. Указанное «преобразование» человеческой природы на деле есть не что иное, как средство установления тотального «мозгового контроля», наряду с бессмертием являвшееся предметом тайного вожделения «сильных мира сего». Нужно ли объяснять, что по своему настоящему содержанию такое «преобразование» является логическим продолжением того самого «обращения в чернорабочих», о котором предупреждает Фёдоров ещё в XIX веке.
К тому же есть все основания опасться, что технологии генетического «редактирования» и всё более интенсивное вмешательство в высшую нервную деятельность человека, не говоря уже о совершенном отказе от физического тела, могут необратимо блокировать его потенциальные психофизические возможности, с раскрытием которых связывали грядущие перспективы человечества русские мыслители-космисты.
Похожая коллизия обыгрывается в повести братьев Стругацких «Волны гасят ветер»: людены (следующая ступень развития Homo sapiens, обладающая т. н. «третьей импульсной системой») вынуждены инспирировать «эпидемию» отказов от фукамизации (медицинской процедуры, проводимой над плодом за сутки до рождения с целью повышения жизненных сил будущего ребёнка), т. к. она препятствует активизации «третьей импульсной системы», превращающей человека в людена.
Очевидным образом в рамках «правого» гностического отношения к миру и человеку, ставшего ведущим мировоззренческим трендом современной западной цивилизации и визитной карточкой её «внутренней идентичности», невозможно всерьёз говорить о каких‑либо программах (научно-технических, социально-политических), направленных на поступательное развитие всего (!) человечества, к числу которых относится концепция, предложенная Фёдоровым. Поступательное движение в сторону развития, воскрешения и бессмертия всего человечества в «правом» гностическом контексте выглядят не просто абсурдно, но и откровенно пагубно, поскольку внутренняя эволюция каждого индивида предполагает эволюцию всего социума, а значит — неизбежное преобразование окружающей планетарной и космической среды, которая с точки зрения «правого» гностицизма является буквальной тюрьмой для «пленённых искр» (т. е. пневматиков).
Именно в вопросе отношения к реальности и возможности её творческого преобразования русский космизм самым радикальным образом расходится с «правым» гностицизмом, а значит, и выступающим под его эгидой современным трансгуманизмом.
Приведённых примеров должно быть достаточно для вывода о том, что настоящий концептуальный фундамент современного трансгуманизма не имеет ничего общего с концепцией Фёдорова и русским космизмом, поскольку зиждется на синтезе позитивистской науки и откровенного сатанизма.
Тем не менее отечественные трансгуманисты время от времени предпринимают попытки притянуть под свои знамёна некоторые положения из работ русских мыслителей-космистов, откровенно вырывая их из общего контекста. Так, уже упомянутая выше Удалова-Прайд в докладе «Проблема изменения биологического облика человека в работах К.Э. Циолковского», подготовленном для XLIII Циолковских чтений, пишет: «Надо сказать, что трансгуманизм имеет в своём арсенале идею парадайз-инжиниринга («конструируемый рай» в гедонистическом трансгуманизме. — Авт.), развитие которого подразумевает (и базируется на нём) модификацию человека. Практически то же возвещает Циолковский: “Этика космоса, то есть её сознательных существ, состоит в том, чтобы не было нигде никаких страданий: ни для совершенных, ни для других недозрелых или начинающих своё развитие животных”[19].
Но каким образом человек сможет избавиться от страданий? Представляется, что для этого необходимо будет управление его эмоциональным аппаратом, а также его организмом, его мышлением. То есть эта нравственная цель может быть достигнута единственно благодаря модификации биологической природы человека. Уже сейчас для этих целей используются различные фармакологические средства, психологические и психотерапевтические методики, анестезия. Намечается дальнейшее развитие этих направлений, разрабатываются иные технологические подходы управления психикой человека»[20].
Налицо откровенная подмена «повсеместного повышения уровня организации живого», означавшего для Циолковского «движение к «спасению» жизни и разума в рамках безграничного вселенского счастья»[21], буквальным «управлением эмоциональным аппаратом и мышлением» и «технологическим подходом к управлению психикой» в духе программы ЦРУ MKULTRA.
Исходя из всего вышеизложенного становится очевидным, что именно философия русского космизма в силу своей всечеловечной гуманистичности и метафизического оптимизма должна рассматриваться в качестве мировоззренческого фундамента универсальной космической идеологии XXI века, адресованной не только России, но и всему человечеству
Примечания:
1 Подробнее см.: Комогорцев А. Преданное развитие: о сворачивании сверхиндустриального проекта. // «Изборский клуб», № 9 (33), 2015. С. 110–117.; Новицкая Ю. К Марсу — из подвала у Красных ворот. // «Завтра» 26.09. 2013. № 39 (1036); Бугров В.Е. О некоторых попытках фальсификации истории отечественной космонавтики.
2 Решетникова М. Кто в 2023-м лидирует в космической гонке и каковы шансы остальных стран
3 Переслегин С. Космос как необходимость. // «Дружба народов», № 4, 2021.
4 Там же
5 Аверьянов В. Цивилизация в лабиринтах космизма. Статья опубликована в сокращённой редакции в журнале «Эксперт», 2003, № 5 (359).
6 Семенова С. Философ будущего века: Николай Фёдоров. — М.: Пашков дом, 2004. — 584 с. С. 197.
7 Там же. С. 201.8 Удалова (Прайд) В.В. О преемственности идей космизма и трансгуманизма.
9 Современный прогресс управляем.
10 Селимов А. IBM – удачливый могильщик альтернативных технологий.
11 Философия общего дела: Статьи, мысли и письма Николая Фёдоровича Фёдорова. / Под ред. В.А. Кожевникова и Н.П. Петерсона. Т. 1–2. — Верный. — Москва, 1906–1913.
12 Аверьянов В.В. Цивилизация в лабиринтах космизма.
13 Пряхин В.Ф. Русский космизм и трансгуманизм.
14 Religious Motifs in Technological Posthumanism by Michael E. Zimmerman. // Western Humanities Review. Special issue on Nature, Culture, Technology, ed. Anne-Marie Feenberg-Dibon and Reginald McGinnis, Vol. LXIII, № 3 (Fall, 2009), pp. 67–83. Русский пер. Е. Пустошкина: Зиммерман М. Религиозные мотивы в технологическом постгуманизме.
15 James Hoskins, Transhumanism Is the New Gnosticism. Christ & Pop Culture, 17 feb 2015.
16 The Immortalization Commission: Science and the Strange Quest to Cheat Death by John Gray. New York: Farrar, Straus and Giroux, 2011.
17 Бялый Ю. Преемственность гностической идеологии и исторические европейские выявления «культуры смерти». Доклад на международном семинаре «Фундаментальные конфликты и их роль в современном политическом процессе» (Дельфы, Греция, 15-17 ноября 2002 г.)
18 Фёдоров Н.Ф. Сочинения. / Общая редакция: А.В. Гулыга; Вступ. статья, примеч. и сост. С.Г. Семёновой. — М.: Мысль, 1982. — 711 с. С. 301.
19 Циолковский К.Э. Научная этика. // Гений среди людей. — М.: Мысль, 2002. — 376 с.
20 Valerijapride Тема модификации в творчестве Циолковского; Удалова (Прайд) В.В.
Проблема изменения биологического облика человека в работах К.Э. Циолковского.
21 Казютинский В.В. Космическая философия К.Э. Циолковского: «За» и «Против». // Космическое мировоззрение — новое мышление XXI века. Т. 2, 2004. С. 16–34.
Алексей Комогорцев, Дмитрий Мелёшин
*движение, признанное экстремистским и запрещенное в РФ
