На Гаити бандитская вольница: с начала марта республика, столетиями страдающая от криминала, дошла до самой настоящей анархии. Сколоченные за последние годы преступные группировки дерзко штурмуют тюрьмы и освобождают арестантов, атакуют здания госорганов и даже пытаются занять президентский дворец, который пустует со времён убийства последнего президента Жовенеля Моиза в 2021 году. Фактическое первое лицо страны — переходный премьер-министр Ариэль Анри — в конце февраля улетел из столицы республики Порт-о-Пренс в Кению, дабы согласовать введение иностранного полицейского корпуса в целях подавления бунтов. В его отсутствие главарь крупнейшей бандитской группировки Джимми Шерезье по прозвищу Барбекю стал требовать от "международного сообщества" отставки премьера. В противном случае обещал, что страна перейдёт в состояние "гражданской войны, которая закончится геноцидом" (вот только проводимого кого и над кем, учитывая однородность национального состава страны, — вопрос открытый). Из-за такого бестолково-людоедского высказывания Джимми Барбекю и общей преступной обстановки в Гаити будто бы складывается сюжет с классическим конфликтом: добродушный, но не понимаемый беднотой премьер сталкивается лбом ко лбу с криминальным боссом-популистом, ведущим полки озлобленного элитами плебса. И конец тут вырисовывается драматичный: 11 марта, что странно, об отставке гаитянского премьера объявил президент Гайаны Ирфаан Али на чрезвычайном саммите стран — членов Карибского сообщества (КАРИКОМ). 12 марта сам Ариэль Анри, ныне обретающийся в проамериканском Пуэрто-Рико, записал видеообращение к согражданам, в котором обещал распустить правительство и покинуть свой пост после создания одобренного КАРИКОМ Переходного президентского совета в Гаити. Словом, премьер от власти отказывается, а иностранные коллеги внимательнейшим образом проследят, чтобы в стране всё встало на круги своя. Кажется, кризис переходит на этап нормализации, не так ли?
Строго говоря, процесс деэскалации в Гаити сможет стартовать, только когда будут учтены интересы криминальных группировок. В данный момент до 80% столицы Порт-о-Пренс находится под контролем банд, близких к Джимми Барбекю. До мартовских столкновений ситуация была отнюдь не лучше: ещё с начала двухтысячных годов страна во многих своих частях отдана на откуп криминалу разной степени отбитости. Виновата в этом традиция стабильно проваливающихся гаитянских государств: сначала свергнутый род диктаторов Дювалье, затем прыгавший по крайностям режим Аристида, дальнейшие более-менее стабильные правительства проамериканских Преваля и Мартейи, и наконец, полуреакционер Жовенель Моиз, убитый во время своего президентства. Власть не могла ни выстроить чёткой, наследуемой иерархии, ни худо-бедно поддерживать порядок. Как следствие, в Гаити уже выросло несколько поколений, романтизирующих бандитский образ жизни в противовес неэффективной государственной махине. В этом смысле показателен пример самого Джимми Шерезье — бывшего полицейского спеца по правопорядку, уволенного за руководство криминальной группировкой и множественные эпизоды массовых убийств.
Хоть главный подстрекатель гаитянских беспорядков и получил кличку Барбекю за любовь к сжиганию людей, сейчас Шерезье тиражирует другой миф вокруг возникновения прилипшего прозвища — якобы его мать продавала курицу-барбекю беднякам. Джимми отчаянно пытается отбелить свою репутацию, и потому может статься, что он настроен сыграть главную скрипку в новом правительстве Гаити. Разве что не совсем ясно, будет Джимми Барбекю играть её прилюдно или слабенько тренькать на ухо посаженному в кресло госдеятелю.
В любом случае уверенности в том, что Шерезье пойдёт в большую политику, придают его предполагаемые связи с последним президентом Гаити Жовенелем Моизом. Считается, что для Моиза Джимми Барбекю работал опричником и вырезал нелояльных граждан прямо на глазах силовиков и даже более того — применяя полицейскую технику. Но в 2021 году что-то поменялось: за несколько недель до убийства президента Моиза бандит Шерезье стал делать схожие с нынешними заявления о том, что вследствие слабости правительства он возглавит вооружённую революцию. После же убийства президента Джимми Барбекю внезапно остыл и выразил свои соболезнования. Принимая в расчёт, что в согласуемый КАРИКОМ Переходный президентский совет должны войти 7 человек, представляющих высшие круги общества, бизнеса и религиозных групп Гаити, непосредственная или опосредованная вовлечённость туда Джимми Шерезье сама собой разумеется. Если, конечно, свои коррективы не внесёт иностранный полицейский контингент. Или каким-то непостижимым, быть может героическим, образом Барбекю не будет ликвидирован подельниками или зарубежными спецслужбами. Ведь перспективы к тому имеются.
Напомним, что теперь уже бывший премьер-министр Ариэль Анри улетал в Кению, чтобы ускорить ввод иностранных полицейских в Порт-о-Пренс, или, если выражаться точнее, форсировать интервенцию. Предполагалось, что тысяча кенийских силовиков на деньги ООН и Вашингтона прибудут в Гаити наводить порядок, однако в Найроби справедливо упирались: платили за столь трудоёмкое, опасное дело маловато, да и в собственном государстве проблем предостаточно. И потому, несмотря на согласование Совбеза ООН и прочие ничуть не обязывающие штампы, суд в Кении решение об отправке полицейского контингента в январе закономерно отменил. Почуяв, что пахнет барбекю, Ариэль Анри срочно улетел как раз на консультативные переговоры в Найроби. В свою очередь, мартовский мятеж в Гаити с сотнями пострадавших, ограбленных, изнасилованных и вытесненных из своих домов внёс всеобщую смуту, на борьбу с которой ООН с Вашингтоном пришлось раскошелиться пощедрей. Присутствовавший на чрезвычайном саммите КАРИКОМ в Кингстоне госсекретарь США Энтони Блинкен анонсировал выделение 300 млн долларов на развёртывание кенийского контингента в Гаити. Вдобавок 33 млн уйдут на гуманитарную помощь в пользу гаитянской бедноты. Правда, точных сроков введения полицейских из Кении в братскую Гаити не называлось, но Блинкен заверял, что процесс будет максимально "быстрым". Пока же страна пусть ещё немного помаринуется в криминальном хаосе — всё-таки беднейшему государству западного полушария не привыкать.
Иронично, что текущая ситуация в Гаити — это отчасти плоды трудов вашингтонской внешней политики и американского гражданского общества, неспособного видеть дальше своего носа. Не станем заострять внимания на эпопее 1990-х и 2000-х годов с президентством Жана-Бертрана Аристида, которого США возвратно-поступательным образом внедряли и ювелирно изымали из Гаити. Не будем разбирать и дипломатическое давление администрации Обамы на Порт-о-Пренс из-за вмешательства лобби текстильщиков. Разберём что-нибудь из того, что ещё не поросло быльём. Например, классический акт либерального благочестия, причём не от вашингтонских чиновников, а от наиболее просвещённой и уважаемой части американского общества — знаменитостей. В 2018 году некто Трамп задался логичным вопросом: почему иммигранты прибывают в США из Гаити, названной им, мягко переводя устойчивое выражение, "задницей мира". Подкованные в вопросах расового политпросвещения голливудские знаменитости с таким определением населённой неграми Гаити, естественно, не согласились и поголовно стали носить футболки с лозунгом: "Haiti is great already" — намёк на лозунг самого Трампа. Особо отличился культовый телеведущий Конан О’Брайен — он отправился в Гаити на отдых в надёжно огороженный от нищих трущоб комфортабельный отель и оставил заряженную позитивом запись в соцсети: "Гаити — по-настоящему прекрасная страна". Наслаждению красотой не помешало ни то, что в стране почти половину населения можно причислить к голодающим, ни то, что почти по каждому берегу, кроме берега отеля О’Брайена, волной бьют помои. Американская творческая элита — плоть от плоти вашингтонского государства, принявшего отказ от конкретных действий и любовь к резким политическим жестам как религию.
В конце 1950-х годов у классика мирового джаза и контрабасиста Чарльза Мингуса из-под пальцев вышел замечательный стандарт, чьё название с английского можно вольно перевести как "Гаитянская боевая песня". Сам Мингус признавался, что на написание этой темы его вдохновили как современные ему социальные бурления в США, так и история давнишней Гаитянской революции, идея которой, правда, была куда возвышенней того, что происходило на самом деле. "Мама-анархия", гуляющая в Гаити сегодня, по себе никаких идей не оставит точно — одно провалившееся государство за другим выжгло зачатки любых идеологий.
С какой стороны ни посмотри, Гаити сейчас нужна реальная власть, однако единственная, которая там формируется, — это власть авантюристов с большой дороги с поощрения или одобрения интервентов.
Потому десятилетия спустя по нынешним событиям сочинят не "Гаитянскую боевую песню", но песню про "Гаитянское барбекю", на которое пошли безвинные граждане. И главный вопрос здесь будет прост — скольким сотням загубленных душ эта песня будет посвящена?
