История с лубянским стрелком стала одной из тех чёрных дыр в информационном пространстве, которой суждено всасывать в себя новые подробности и версии, не выпуская ничего наружу. В таких историях официальная версия постепенно входит в мейнстрим и становится господствующей, какие бы несоответствия логике не обнаруживались по ходу. Все версии, неудобные для властей, провозглашаются маргинальными, при этом тщательно отбираются факты, на которых акцентируется внимание СМИ, в то время как другие факты замалчиваются или делаются неразличимой частью информаионного фона.
Такими чёрными информационными дырами стали убийства Джона и Роберта Кеннеди, Мартина Лютера Кинга и Улофа Пальме, события 11 сентября 2001-го, и этот список можно продолжать.
В эту категорию попадают и две отечественные истории - одна с лубянским стрелком, другая с керченским.
Господствующая версия последнего события - действия неуравновешенного террориста-одиночки, и судя по всему, официальное расследование вынесет именно такой вердикт.
Действия не связанного ни с кем неуравновешенного стрелка-одиночки - версия очень удобная для властей. Всего не предусмотришь, в душу к каждому не влезешь. Ещё удобнее эта версия для тех, кто может стоять за этими преступлениями - и американские политические убийства 1960-х стоят в этом ряду, как будет показано ниже, не случайно.
Время самоучек
Массовое убийство в Керченском политехническом колледже произошло в среду 17 октября 2018 года и стало сокрушающей психологической травмой для всей страны. Никогда в новейшей истории Европы на территории высшего учебного заведения не происходило подобных преступлений: 21 погибший от 16 до 65 лет, 67 раненых. Российским молодым людям было показано: смерть может прийти к ним прямо на лекции, в лице студента-одногруппника. Особый смысл имело и то, что случилось это в Крыму.
Преступником оказался 18-летний студент Владислав Росляков, который взорвал в здании колледжа самодельную бомбу, потом расстрелял своих соучеников и сотрудников вуза и застрелился сам.
Росляков был признан террористом-одиночкой, социофобом, совершившим бойню из чувства унижения. Однако, обращали на себя внимание странные детали. Во-первых, парень из бедной семьи, сын санитарки, росший без отца, у которого не хватало денег на качественные джинсы, вполне спокойно купил недешёвое оружие и патроны, проходил обучение. Самостоятельно изготовил взрывные устройства, оказавшиеся чудовищно эффективными. Настолько эффективными, что ходила версия, что преступников было несколько. Долго шел к преступлению - хотя начал готовиться к нему, судя по всему, еще до поступления в колледж. Что совершенно противоречит офииальной версии о его мотивации: обида на вуз, его студентов и сотрудников. Разве эта обида на незнакомых еще людей могла вести его в начале 2017 года, когда он уже начал подготовку? Следовательно, Росляков готовился просто к бойне - к расстрелу, время и место которого еще предстояло определить. Он мог ударить и не здесь, а где-то еще, и не 17 октября 2018 года, а в другой день. Наконец, он мог бы затаиться и сейчас выжидать.
Бойня произошла во время Валдайского форума, и президент России отреагировал на нее на следующий день словами: «Всё началось с известных трагических событий в Соединённых Штатах, в школах Соединённых Штатов. Молодые люди с неустойчивой психикой создают для себя каких-то лжегероев”.
Сам Росляков ничего о своих мотивах и подготовке к бойне не рассказал: его тело с огнестрельным ранением было обнаружено в помещении библиотеки колледжа. По версии следствия, нападавший застрелился.
История с лубянским стрелком в целом не очень отличается от керченской. 19 декабря 2019 года 39-летний “человек из Подольска” Евгений Манюров открыл огонь у здания ФСБ на Лубянке, убил двоих и ранил пять человек и сам был убит в ходе перестрелки. Преступление стало медийной бомбой: дерзкий массовый расстрел происходил прямо под стенами штаб-квартиры самой могущественной, как многие считают, организации страны в канун ее профессионального праздника. Такое происходило впервые в истории российских, а тем более советских спецслужб, и не удивительно, что несколько дней событие не сходило с заголовков новостей.
Как и Росляков, Манюров долго готовился к преступлению и, очевидно, хорошо разбирался в оружии. Он сделал из охотничьей “Сайги” почти что автомат, который и был использован в побоище. У безработного, жившего, как и Росляков, с матерью, следователи обнаружили потом целый арсенал из ручных гранат, трех охотничьих нарезных карабинов на базе автомата Калашникова и гладкоствольное помповое ружье.
Психологические портреты Манюрова и Рослякова имеют много общего - это были замкнутые, молчаливые, жестокие люди, с некоторым оттенком инфантилизма, а значит, подвластные управлению со стороны. Важно, что они страстно любили оружие, были склонны доводить начатое до конца и самоутверждаться за счет других.
Все это очень интересно, скажете вы, но это не мешает им быть одиночками - пусть даже психологически очень похожими. Однако есть разработка этой истории, которая проливает на нее совсем другой, более зловещий свет, после чего удобная официальная версия не выглядит столь уж убедительной.
Только не ищите эту разработку в материалах СМИ. Ее предпринял не прокурор, не криминолог, не следователь, а кинематографист, известный американский режиссёр Алан Пакула. Предпринял он ее более сорока лет назад, когда Америка еще не отошла от серии громких политических убийств, следствие по которым рождало гораздо больше вопросов, чем ответов.
“Мать всех триллеров”
Пакула не раз был отмечен как публикой, так и критиками за свои политико-психологические триллеры. Самый известный фильм режиссера называется “Вся президентская рать” и повествует о том, как двум молодым журналистам, Вудворду и Бернстайну, удалось вывести на чистую воду президента Никсона, который в 1973 году с позором ушел в отставку под угрозой неминуемого импичмента. Как Россия 31 декабря 1999 года слушала с придыханием “Я устал, я ухожу” в исполнении Ельцина, так и Америка 17 ноября 1973 года прильнула к экранам, глядя на то, как внезапно постаревший Никсон выдавливает из себя “I’m not a crook” - и все при этом думают: нет, ты именно что жулик….
Фильм стал культовым не только благодаря игре замечательных актеров Роберта Редфорда и Дастина Хоффмана, но и из-за особой атмосферы, в создании которой Пакула был мастером. Некоторые называли эту атмосферу параноидальной, другие - документальной, но в любом случае, это было попадание в точку реалистической достоверности, близкой к откровению. Путем тщательного исследования фактов, стоящих за привычной вроде бы историей политической коррупции Пакуле удалось создать правдивый образ американского общества. В тридцатые-сороковые годы в жизни страны творились вещи и почище того, за что уволили Никсона, но о них не принято было говоорить публично. Публику привлек и главный конфликт фильма - между циничным, двуличным, могущественным истеблишментом со множеством скелетов в шкафах, и двумя романтиками, готовыми пойти на все в стремлении узнать правду как она есть. Пакула задел главный нерв американского общества семидесятых: утрату доверия в государственные институты, но одновременно он смог предложить и выход, создав позитивный образ журналиста, который на десятилетия станет кумиром молодежи, примером для подражания. Очевидно, Пакуле хотелось верить, что испорченные общественные нравы можно изменить, пусть даже не в одночасье, и отставка Никсона вроде давала основания для подобной надежды.
В предыдущем фильме Пакула, однако, был совсем не так оптимистичен, и именно этот фильм, The Parallax View, содержит догадки, которые могут пригодиться и при объяснении феноменов керченского и лубянского стрелков.
Название фильма, который некоторые критики определяют как “мать всех триллеров”, я бы перевел как “Взгляд через прицел”. Англоязычное название отсылает к оптическому эффекту параллакса, когда изменение положения объекта наблюдения относительно удалённого фона может привести, например, к промаху в стрельбе даже при четкой фиксации объекта в прицеле. Хорошая оптика дает возможность компенсировать этот эффект, но для этого стрелок должен правильно оценивать расстояние до объекта.
Наблюдатель у Пакулы видит вроде бы реальность, но она все время оказывается ложной, и нужно большое внимание к деталям, к малейшим отклонениям, чтобы понять, что происходит на самом деле. При этом сам наблюдатель - и это блестяще обыграно в фильме через общие планы - является наблюдаемым и сам, в свою очередь, должен хранить свои настоящие намерения в тайне - в первую очередь для того, чтобы выжить.
Америка, которую мы потеряли
Фильм открывается сценой парада 4 июля - шоу гламурной “Америки, которую мы потеряли”, которое оборачивается громким политическим убийством. Сначала Пакула хотел взять за образец устранение в ноябре 1963 года президента Джона Кеннеди, но исполнитель главной роли, Уоррен Битти уговорил режиссера взять как модель убийство 5 июня 1968 года в Лос-Анджелесе Роберта Кеннеди, тогдашнего кандидата в президенты и брата Джона, лидировавшего тогда с большим отрывом. Роберта Кеннеди ненавидели и боялись примерно те же круги, что могли быть причастными к устранению его брата.
Молодого перспективного сенатора типа Роберта Кеннеди убивают и у Пакулы, в самом начале фильма. Проходит три года, и к репортеру Джо Фрейди - его роль играет тот самый Уоррен Битти - обращается его подруга. Она рассказывает ему, что все свидетели того преступления один за другим умерли при странных обстоятельствах, и она боится, что станет следующей. У Джо полно своих проблем, репортер не придает значения словам подруги (“А не хочешь ли ты послушать про мой день?”) - но вскоре она гибнет в ДТП, якобы находясь под воздействием большой дозы наркотиков. Джо начинает расследование и выходит на загадочную корпорацию “Параллакс”. Люди корпорации по всей стране отбирают убийц - будущих “одиночек”, которых они снабжают установками и ресурсами и направляют на нужные цели. Наем проходит на основе составления психологического профиля - корпорации нужны психопаты, способные на убийство, одинокие, тревожные социопаты, которые вдобавок хорошо владеют огнестрельным оружием. Джо проходит отбор в корпорацию, на тестировании ему - как он думает - удается провести своих кураторов. В надлежащий момент ему выдают оружие: готовится очередное политическое убийство. Чтобы разоблачить корпорацию, он следит за подготовкой теракта и прячется на крыше стадиона, где будет выступать жертва. Охрана политика занимает свои места, но ещё перед тем, как раздаётся роковой выстрел, Джо начинает понимать, что ему уготована роль подсадной утки и козла отпущения: политика убьет другой представитель корпорации, а его, Джо, обвинят в этом убийстве. Когда Джо понимает, что его всю дорогу вели и что он тоже обречен на заклание, он начинает метаться по крыше - но слишком поздно.
Журналиста убивают, а комиссия по расследованию приходит к выводу, что Джо Фрейди - одиночка, бывший журналист, выгнанный отовсюду социопат, и убил он сенатора на почве личной неприязни. Именно таковы были мотивы, двигавшие, в официальной версии, убийцей Кеннеди одиночкой Ли Харви Освальдом, убийцей Освальда одиночкой Джеком Руби, убийцей Роберта Кеннеди одиночкой Сирханом Сирханом, убийцей Мартина Лютера Кинга одиночкой Джеймсом Эрл Реем.
“Взгляд через прицел” показывает, как корпорация “Параллакс” работает при соучастии представителей власти на самых разных уровнях. Они готовят сцену для убийств, а потом зачищают следы.
“Фильм достиг цели, если после его окончания зритель будет несколько меньше верить человеку, сидящему рядом”, - говорил потом Пакула, и действительно, этой цели ему удалось добиться. Правда, саму идею “Корпорации Параллакс” - фабрики ассасинов, - приняли, скорее, за художественный образ.
Возможна ли фабрика ассасинов?
В самом деле, возможна ли фабрика асассинов сегодня? Если допустить, что она была возможна 40-50 лет назад, то сегодня ее работа могла бы быть еще более скрытой и эффективной.
Для отбора кандидатов в подобную “Корпорацию “Прицел” не нужно физически за ними охотиться. Сегодня соцсети дают все возможности для составления полного психологического профиля человека. Особенно широки такие возможности у спецслужб, но и частные фирмы вполне на такое способны - в этой связи можно вспомнить хотя бы дело “Кембридж аналитика”. Отобранных кандидатов можно мягко “вести” - зная их интересы и подбрасывая им определенные материалы, например, по изготовлению оружия и взрывчатых устройств. Дистанционно можно вести и психологическую обработку через визуальные образы - кстати, это одна из самых сильных сцен фильма. Таким же образом может осуществляться и выбор цели, и дальнейшая подготовка. Впрочем, тут не исключено и участие людей ”ведущих” дело. Для “дела” нужны не только исполнители, но и “козлы отпущения” - роль, которую сыграл журналист Джо. Сыграл невольно, но ведь его тоже вели, и отобрали для этой роли. Возможны и более сложные варианты: допустим, есть основания считать, что “убийца” Мартина Лютера Кинга Джеймс Эрл Рей на самом деле - козел отпущения, сделавший признание под угрозой смерти, и в итоге получивший, по факту, пожизненное.
Для “успешной” работы такой корпорации ассасинов нужны и пособники из спецслужб, а лучше, целые департаменты. Но нет, кажется, ничего проще, чем это, в обстоятельствах, когда работа спецслужб скрыта от общества за завесой секретности, в то время как практически любой гражданин этого общества, наоборот, просвечивается со всех сторон. “Это нужно для вашей безопасности”, – говорят нам, и мы разрешаем беспрецедентную тотальную слежку.
Какова может быть цель такой фабрики ассасинов, назовем ее “корпорация “Прицел”? Целью может быть и дестабилизация обстановки в стране, и подталкивание событий в нужном направлении, и устранение политических противников. Но главная цель, конечно же – власть.
Я думаю, что, к сожалению, лубянский и керченский стрелки – не последние в ряду странных, вооруженных до зубов одиночек, умеющих метко стрелять и готовых выполнить задание тех, кто их ведёт. Скорей всего, они даже не осознают, что их ведут – что делает тех, кто за ними может стоять, еще могущественней. И очень настораживает тот факт, что и в первом, и во втором случае стрелки были ликвидированы сразу, и не успели ничего рассказать.
Кстати, сам режиссер Алан Пакула погиб в ДТП под Нью-Йорком в 1998 году.
