В «Коммерсанте» от 2 августа интервью совладельца группы «Стан» С.Недорослева. Бизнес «Стана» – станкостроение. Сейчас это почти экзотика, а для меня когда-то было делом самым домашним: я из семьи станкостроителей, в детстве жила в доме, принадлежавшем станкозаводу, которым руководил отец, а все дети во дворе тоже были из заводских семей. В СССР было второе станкостроение в мире (первое в США). Мой приятель, живший когда-то в том самом дворе, через много лет ездил в ФРГ в качестве наладчика станков, поставлявшихся туда. Так что не только приснопамятные «галоши для Африки» экспортировала советская промышленность.
Сейчас в порядке импортозамещения государство обязывает госкомпании закупать отечественное оборудование – ну, ошмётки станкостроения начали оживать. Надо полагать, приходит осознание (и наши заклятые геополитические партнёры тому много способствуют), что чудо-оружие, сделанное на импортных станках и автоматических линиях, - это громадный риск: ведь даже программное обновление присылают для этих станков «оттуда». Так что отключить такое производство можно «на раз»; я уж не говорю о возможности злонамеренной «закладки» в программу. Бизнес «Стана» как раз и состоит в собирании этих ошмётков отрасли и превращении их во что-то действующее.
То, что произошла разруха, - в высшей степени закономерно. Причина в том, что мы неограниченно и безусловно открыли свой рынок Западу, который стоял на более высокой ступени технологического развития. Так происходит всегда, когда открываются друг другу более развитая и менее развитая страна. В менее развитой стране не выдерживает конкуренции и гибнет относительно высокотехнологичная промышленность, а то, что ближе к сырью, к земле – остаётся. В результате бедные страны беднеют, а богатые – богатеют. Так случилось, например, при объединении Италии в XIX веке, где по сию пору имеется выраженное деление на богатый север и бедный юг. Это явление даже получило название «эффект Ванека-Райнерта «гибель лучших». Станкостроение СССР именно и было тем лучшим, кто погиб первым.
Ему ещё и помогали гибнуть. Начальник моей мамы В.А. Федотов, инженер-станкостроитель, работавший и на заводах, и в министерстве, опубликовал немудряще воспоминания «Украденные победы нашего поколения». Эпизод оттуда. Август 1991‑го, демократия победила. Тут же на завод автоматических линий являются молодые ребята и начинают кувалдой крушить сложнейшие станки с ЧПУ, автоматические линии. Одновременно грузовиками вывозят документацию. На свалку? Ещё куда-то? Сегодня на месте, например, завода автоматических линий им. Серго Орджоникидзе — торговый центр.
И вот сейчас станкостроение начинает выходить из комы. Успех немалый: недавно лишь 10% продаваемых в России станков были произведены в России, а теперь – целых 30. Правда, по большей части это то, что производят здесь иностранцы или сборочное производство всё той же иностранной техники. Имеются ли свои разработки и ставится ли задача их вести – неизвестно.
Когда-то большевики ставили задачу достичь технического первенства: даже станок такой был – ДИП - «Догнать и перегнать». В воспоминаниях гитлеровского министра военной промышленности Альфреда Шпеера есть такой эпизод. Он побывал в оккупированном Днепропетровске и осмотрел здания и лаборатории Днепропетровского университета. «Этот народ нацелен на техническое первенство», - заключил Шпеер. Да, так было. Ставилась задача достижения промышленной автаркии с перспективой стать первыми.
Чего не хватает отечественному станкопрому? Того же, что и другим отраслям - доступа к дешёвому кредиту. В результате слабый и начинающий конкурирует с сильнейшим западным производителем, который получает едва не бесплатный кредит. Об этом много говорит Недорослев. Вообще, государство должно быть активнее. Станкоимпорт закупал станок только тогда, когда было установлено, что такого не выпускается в Советском Союзе и он не может быть произведён в разумные сроки. Мне кажется, надо закрывать импорт оборудования, которое может быть произведено внутри страны.
Надо не бояться протекционизма. Только он способен помочь развиться. Об этом в 1817 г. писал Фридрих Лист в книге «Национальная система политической экономии». Об этом же пространный очерк Энгельса «Протекционизм и свобода торговли».
Промышленность США многие десятилетия защищалась барьерами протекционизма от конкуренции Англии. Важно помнить то, что открыл Лист: уменьшение конкуренции внешней усиливает конкуренцию внутреннюю. «Фабрикацией фабрикантов» назвал протекционизм Энгельс.
Пора выбросить догматическое (и своекорыстное) учение об универсальной благотворности необузданной конкуренции. Не бывают универсальных закономерностей! Кстати, в науке главная забота подлинного учёного - это определить и внятно ограничить область применения той или иной закономерности. Конкуренция - вовсе не универсальное благо. Она может быть и созидательной, и разрушительной. Сделать конкуренцию созидательной – дело промышленной политики, которая по-прежнему невнятна и слаба.
