Когда какой-нибудь туземно-аборигенный либерал наш вдруг высказывает эдакую заботу о пенсионерах или работягах, меня буквально трясет. Я сразу же вспоминаю 90-е годы. Вообще 90-е – это такое осевое время для нашего убогого доморощенного интеллигентского либерализма. Тогда эти бесы победили. Тогда они оказались во власти или при власти. И когда сегодняшняя либерда что-то такое вякает за простой народ, одновременно молясь на таких мразей как Новодворская и Ковалёв, то хочется тыкать их в 90-е как котов, которые устроили в углу нашей исторической квартиры туалет.
А в 90-е ни один из наших нынешних либердосов и слова не сказал в защиту простого народа, который безбожно увольняли и сокращали, которому годами не платили зарплату, у которого за один день сгорели все многолетние накопления, которого лишили элементарной защиты, который ежечасно и ежеминутно обкрадывали прилюдно, о котором презрительно публично говорили как о совке и расходном историческом материале.
Столичная псевдо-демократическая межпуха училась зарабатывать грязненькие денежки на пире власть имущих, осваивала дешевенькие лежаки на средиземноморских пляжах, скурвливалась ежечасно, вляпываясь во всевозможные информационные войны, беря деньги от шелудивых чиновников, посольств всех цветов радуги, бандитов, новорожденного русского бизнеса, который тогда еще мало отличался от криминала.
И вот вся эта кодла вдруг сегодня вспоминает об «униженных и скорбленных». И это буквально оскорбляет мой разум.
Наша туземно-аборигенная либерда не имеет права говорить на эти темы. Она всегда у нас отличалась презрением к простым русским людям. Русский туземный либерализм – это разновидность бесстыдного человеконенавистничества, цинизма и самого настоящего варварства. Наша интеллигентщина всегда отличалась абсолютной безответственностью в деле социальной инженерии, невероятной и абсолютной, почти эталонной продажностью. Во все времена. Либерда 90-х явила в нашей истории пример абсолютной беспощадности к несчастным реформируемым.
Самое страшное – социоцид 90-х проходил в почти полном безмолвии. Так уж получилось, что монополией на публицизм, медийный шум, обладала как раз наша интеллигентствующая либшиза. Что-то не так в нашем королевстве, раз мы отдаем эту важную функцию нашей отмороженной туземной интеллигенции. И 90-е прошли под аккомпанемент медийного молчания о главном – страшном социоциде по отношению к собственному народу.
Все, над кем изгалялись в 90-е, не имели права даже на роскошь крика о боли. Страшная история деградации и самоубийства в 90-е годы до сих пор остается вопиюще не рассказанной, что позволяет этим упырям что-то лопотать сегодня о «святых 90-х». Этим существам воздастся по заслугам. Мы еще при их физической жизни забудем о них, накажем их забвением.
Вообще про 90-е очень важно и очень нужно выругаться. Буквально. Это подлое время заслуживает двухэтажного мата, изощренной ругани, отменной брани. Это было время брани и поле брани. Про 90-е годы иногда нечестно писать глубоко и сложно. Само умничанье о 90-х – это подспудная реабилитация того злого времени. Да и не было тогда ничего сложного. Всё как раз было просто. До обидного. До зубовного скрежета тогда всё было очень просто. В 90-е годы нас тупо грабили, и ничего больше. Чем раньше мы это поймём, тем лучше будет.
