По всем каналам распространения информации — газетам, интернет-подкастам, твитам и индейцам с облаками дыма от костров — 2 июля разошлась страшная новость: в Белом доме обнаружили некий порошок, причём описание за авторством Секретной службы всячески намекало на кокаин. Через день информацию подтвердили официально, и американская общественность принялась ныть и причитать. Во-первых, обнаружение мерзкого наркотика в резиденции президента бросает тень на кристально чистую репутацию американской государственной власти и президента в частности. Во-вторых, сам Белый дом сакрален для всякого культиста неимоверно скучной религии американской истории: вместе со скачкой Пола Ревира и прочими битвами при Банкер-Хилле белые стены олицетворяют собой незыблемые ценности свободы, демократии и школьных расстрелов. В-третьих, это случилось в преддверии Дня независимости — апогея справления тех самых ритуалов, так что событие, которое изнутри страны виделось страшным позором, а внешнему миру не показало ничего нового, укололо общественность ещё сильнее.
Забудем о том, что ещё со времён Кеннеди кокаин заглядывал в эти стены куда чаще чести, сдержанности и последовательности и что со временем дом стал Белым вовсе не из-за покрашенного песчаника, из которого его сложили в 1800 году. Нет, возмущённая общественность немедленно подняла скандал и потребовала найти виновного — в этот момент все исподлобья посмотрели на Хантера Байдена, блудного сына президента и единственного наркомана в США. Но в защиту 53-летнего мажора следует сказать, что в этом отношении вашингтонский аристократ подобен самому настоящему человеку от сохи: на любви к кокаину — очищенному и дорогому порошку — его ловили куда реже, чем на употреблении грязного и дешёвого крэка. Так чей же кокаин?
Пока Секретная служба — их аналог нашей ФСО, занимающейся охраной президента — что-то мямлила про невозможность выявить обладателя заветного порошка, толстый намёк на разгадку этого дела дали новости. Согласно этому намёку, как в лучших детективах, виноватой во всём оказалась та, кого никак не подозревали. Седая старушка, божий одуванчик с тихим голосом и трудной задачей остро нуждалась в заряде бодрости и решительности перед выполнением этой задачи — эта самая старушка Джанет Йеллен, занимающая пост главы Казначейства, совершила свой визит в Пекин. Байден послал её в Китай биться лбом о великую стену загадочной восточной души — в июне и мае синяки об эту стену уже набили директор ЦРУ Бёрнс и глава Госдепартамента Блинкен.
Непознаваемая загадочность китайских устоев уходит корнями вглубь веков и в трактаты великих философов древности. Китайский вопрос Соединённых Штатов формулируется так: "Почему они действуют по отношению к нам так же, как мы действуем по отношению к ним?" В самом деле, в глазах международной прессы странный посыл китайской поездки мадам Йеллен стал поводом для массы насмешек и дежурных плачей о западном лицемерии.
О посыле мы поговорим чуть позже, а пока рассмотрим сам визит. Итак, 6 июля министр финансов США приехала в Пекин, после чего откисала там целый день после долгого перелёта. Без охраны, без торжественного приёма, с обедом в обычном ресторане — как и надо встречать гостей подобного уровня (надеюсь, столик ей хотя бы забронировали). На следующий день она встретилась с премьером Ли Цяном, американскими торговыми лоббистами из организации AmCham, бывшим вице-премьером Лю Хэ и с главой Народного банка Китая И Ганом. Си, так своевременно умотавшего по делам в дальние провинции, Джанет так и не показали. С точки зрения профессии Йеллен смысл имела лишь последняя встреча. На ней Джанет убеждала главного китайского финансиста отказаться от намеченного Пекином курса сокращения вложений в американские ценные бумаги. Сложно представить, чем старушка стращала китайца и каковы были её аргументы, кроме "ну пожалуйста". Точно так же трудно вообразить поведение Йеллен по линии МВФ: утверждалось, что она поставит китайским коллегам в упрёк отделение блока, завязанного на Пекин, от глобальной экономики, завязанной на Вашингтон, — а то китайцы и не знали! На следующий день глава Казначейства встретилась с китайским вице-премьером (на сей раз с действующим), пообедала с китайскими предпринимательницами, которых ни один из экспертов по китайским предпринимательницам не узнал, после чего упорхнула обратно в Штаты. Последнее мероприятие, конечно, напоминало политическую акцию с продвижением феминизма, но в целом визит Йеллен, не занимающей ни дипломатических, ни силовых постов, не отличался стандартной для американских поездок в Китай дидактикой и навязыванием линии Демократической партии. Старушка вела себя прилично, даже немного заискивающе — поклонилась при встрече с вице-премьером, хотя китайцы кланяться не любят. Слова тоже не выходили за пределы рамок красивых лозунгов: она призвала к здоровой конкуренции, подчеркнула взаимозависимость двух стран и отметила, что хоть у доллара всё хорошо, поиск альтернатив всегда уместен.
Недостаток резкости Йеллен с лихвой компенсировала большая пресса, сопровождавшая визит министра финансов целой чередой самых разных претензий. Наиболее смешная из них состояла в том, что Китай ведёт торговую войну. К слову, именно 6 июля 2018 года в Bloomberg вышел материал, где бодание повышенными тарифами и пошлинами официально называлось торговой войной. Но есть нюанс: эту торговую войну громко и во всеуслышание объявил введением пошлины в 25% на сотню востребованных китайских товаров некто Дональд Трамп, чьего имени никак не найти в списке китайских руководителей.
Претензия о том, что Китай ведёт развязанную Америкой торговую войну, идеально ложится в контекст других похожих рыданий. Так, множество раз в упрёк Пекину ставились санкции против американского производителя чипов Micron и ограничения на поставку сырья для производства массы высокотехнологичных приспособлений типа батарей. Угадайте, на ровном ли месте Китай ввёл такие ограничения, и вызывали ли ровно такие же санкции со стороны США вопли о "недобросовестной конкуренции"?
Но торговая война — явление куда более интересное и многомерное, чем очередная подборка шокирующих иллюстраций западного лицемерия. Она должна рассматриваться в рамках политической стратегии, и покуда у нас про глобальные планы Пекина рассуждать не любят, а сами китайцы с упорством Йозефа Швейка прикидываются руководимыми сиюминутными интересами дурачками, стоит почитать антисемитские газеты, то есть понять, каким большой китайский план видит Запад. В этом смысле наибольший интерес представляют события этой недели. Саммит НАТО в Вильнюсе изначально предполагался как триумфальная декларация Америкой своих европейских полномочий. Потому, собственно, он и собирался не просто в Европе, а в трёх сотнях километров от Псковщины. Но что-то пошло не так: пришлось Киеву в условиях победной засухи срочно откапывать из песка турецких пляжей героев обороны Азовстали, забытых всеми, кроме российских телеграм-военкоров, а Вашингтон оказался вынужден чуть ли не прямым текстом признавать провал своего надёжного, как швейцарские часы, плана "завалить Украину оружием и надеяться, что она победит Россию". Из этого следуют два пункта. Во-первых, конечно (упаси Боже учиться на собственных ошибках!), план "завалить Тайвань оружием и надеяться, что он победит Китай" точно сработает, тем более что тайванские власти не возражают против заманчивых перспектив стать новой Украиной. Во-вторых, военные действия нужно замораживать. Об этом давно умоляет Европа, но кто её спрашивал? Теперь это стало очевидно и Соединённым Штатам. Байдена любят обвинять в слабоумии, но правда в том, что чаще всего это слабоумие, как в случае упомянутого выше солдата австро-венгерской армии, — напускной повод говорить правду. Так, отвечая на вопросы журналистов о поставке Киеву кассетных боеприпасов, мистер президент, улыбнувшись, сказал: "У нас закончились боеприпасы", — и ушёл. Трактуйте, как хотите, но проблемы с производством 155-миллимитровых снарядов признаёт даже американская профильная пресса, которая до середины весны бодрилась и утверждала, что растущее производство покроет все потребности и Украины, и Тайваня, и кого угодно.
Кассетные боеприпасы у нас восприняли нормально — чему удивляться после обеднённого урана? Но западные журналисты и политики, одержимые разными конвенциями и договорами, внезапно поспешили возмутиться решению о таких поставках, не понимая, что, возможно, их показательная неприемлемость сама по себе является жестом.
Так вот, в свете исключительных успехов Украины на фронте войну в Европе пора прекращать и возвращаться к удушению Москвы привычными методами. Поэтому саммит в Вильнюсе, на который в последний момент срочно позвали кучу азиатов, отлично укладывается в общий тренд международных отношений начала XIX века — смещение фокусов на Тихий океан. Китайцы же, пишут аналитики из американских надпартийных структур, хитры, да ещё и Россия со своим коварством им помогает. Государства, созданные разведчиками (Владимиром Путиным и Чжоу Эньлаем), знают цену дезинформации, обману и вызываемому ими хаосу. Вывод из этого, предлагаемый старшим научным сотрудником околопентагоновского Yorktown Institute Стивеном Брайеном на страницах Asia Times, поистине гениален: чтобы продолжить гнуть свою линию в отношениях с Россией, нужно предложить ей вернуться к гарантиям безопасности, которые Москва предлагала в своём проекте договоров с США и НАТО в декабре 2021 года. То есть без задней мысли забыть все последние полтора года, словно и не было ничего. Однако следует вспомнить о том, что согласно западным же стереотипам Путин использует "прусский метод торга", который всё чаще называется "переговорами по-путински" — когда каждое следующее предложение хуже предыдущего. Так что простого возвращения к предложению 2021 года ждать не стоит ни от России, ни от Запада. Показательно другое: сама стратегия "вернуть, как было" всё чаще просачивается на полосы газет и страницы аналитических записок видных исследователей политического поля. И если с Россией такой подход вообразить ещё худо-бедно можно, то Китай в этом смысле особенно интересен.
Для Китая возвращение к порядкам "до" было бы оптимальным вариантом. Стабильное второе место, последовательный рост и естественное лидерство к началу-середине 2030-х годов — таков был план чуть ли не с конца 1990-х. Как гонщик, пристраивающийся за лидером зачёта, экономит топливо в воздушном кармане, так и Китай привык без лишних затрат и резких деклараций тихо развиваться, чтобы рано или поздно перехватить вожжи из дряхлых рук ослабевшей Америки. Трудно сказать, когда противодействие этому порядку вещей стало осознанной стратегией Вашингтона — может быть, при Обаме, когда резко изменилась риторика и пошли первые робкие санкции, может быть, при Трампе, развязавшем торговую войну, а может быть, вовсе ещё не стало как следует, ведь пока не полетели ракеты, надежда на возвращение былого всё ещё терзает оптимистов. Но история, не обращающая внимания на то, кто именно заседает в заваленном кокаином Белом доме, рассудила иначе — теперь Китай вынужден идти на обгон, с огромным риском и непониманием взвалив на себя амбиции глобальной империи.
Илл. Бен Гаррисон
