В свое время госсекретарь США Хиллари Клинтон, рассуждая о перспективах Таможенного и Евразийского союзов, заявила, что на самом деле речь идет о ресоветизации региона, чего Америка постарается не допустить, используя для этого все имеющиеся у нее возможности.
Подобное заявление многие эксперты расценили как недвусмысленное признание, о тех деструктивных планах, которые вынашивает Белый Дом, относительно государств, включенных в евразийские интеграционные процессы.
За словом должно было последовать дело – практическая реализация обещаний госсекретаря и, как следствие, срыв интеграционных процессов, распад Таможенного союза и фиаско в деле создания ЕАЭС. Однако, как мы видим сегодня, ничего подобного не случилось.
ТС продолжает существовать и даже готовится расшириться за счет новых членов – Армении и Киргизии, – а договор о создании ЕАЭС подписали в начале года.
Последнее, конечно, не обошлось без сложностей, которые, впрочем, вполне закономерны, когда речь идет об образовании столь мощных международных конструкций, коей является ЕАЭС. Например, Александр Лукашенко заметил, что это не тот договор, на который рассчитывала Беларусь, хотя свой автограф под соответствующим документом все же подставил. Считать этот незначительный инцидент плодом американского вредоносного вмешательства, разумеется, нельзя. Но что же тогда остается? Выходит, что почти за два года, минувших с тех пор, как госсекретарь США отпустила свою скандальную фразу, ничего угрожающего интеграционным процессам на постсоветском пространстве так и не произошло?
Выходит, слова Хиллари Клинтон были лишь риторикой? Угрозой брошенной сгоряча, за которой ничего и не должно последовать? Вывод крайне поспешный.
Взять хотя бы ту реалию, что американцам удалось, возможно, лишь временно, но заблокировать расширение Таможенного союза за счет такого лакомого для всех куска, как Украина. Включись эта страна в инициированную Россией интеграцию, для Москвы это был бы безусловный успех, учитывая хотя бы то, сколь значительны украинские рынки сбыта, да и промышленность там еще не окончательно развалилась, а, стало быть, может представлять интерес для российского инвестора. Интересна Украина и с геополитической точки зрения.
Однако считать это тем максимумом, на который оказался способен Вашингтон, озабоченный той пресловутой и мнимой «ресоветизацией», все-таки нельзя. Гораздо разумнее предположить, что фаза наиболее активного вмешательства и торможения Америкой интеграционных процессов в Евразии еще впереди, причем не последнюю роль здесь, скорее всего, сыграет Афганистан, который силы международной коалиции планируют покинуть уже в этом году. Еще два способа вмешаться – это, во-первых, использование отработанного за многие годы инструмента под названием «гражданское общество», а во-вторых – предложение экономической альтернативы соседствующим с Россией странам.
Одним из элементов последнего теоретически является проект CASA-1000, предполагающий строительство мощной ЛЭП, предназначенной для экспорта электроэнергии из Киргизии и Таджикистана в Афганистан, Пакистан, Индию и, возможно, еще дальше в Юго-Восточную Азию. На сегодняшний день можно с уверенностью сказать, что проект всерьез забуксовал, во-первых, из-за того, что ни Бишкеку, ни Душанбе пока нечего продавать. Киргизия даже рассматривает вариант импорта электроэнергии из-за рубежа и рискует к 1 апреля 2015 года остаться вообще с «мертвым остатком» в своем крупнейшем гидроэнергетическом объекте – Токтогульском водохранилище.
Таджикистан в свою очередь еще очень далек от завершения строительства Рогунской ГЭС, потенциального источника электроэнергии, предназначенной для экспорта в Афганистан и прочие названные выше страны.
Вторая причина пробуксовки – это нарастающее нежелание Бишкека и Душанбе связываться с CASA-1000. Предполагается, что линии электропередачи пройдут через Афганистан, страну, в которой очень многие эксперты предсказывают начало войны, едва американские войска ее покинут. В таких условиях рассчитывать на то, что ЛЭП уцелеет – неоправданный оптимизм, тем более что деньги, выделяемые на ее строительство, например, Всемирным банком, все равно потом придется отдавать.
Кроме CASA-1000, сложно назвать хотя бы еще один пример достойной экономической альтернативы, которую мог бы предложить Вашингтон странам ЦА.
Оппозиционеры, как в Казахстане, так и в Киргизии, отрабатывающие американские гранты, убеждают свои правительства отказаться от сотрудничества с Россией в рамках ТС и ЕАЭС и призывают налаживать его со странами Запада, например, в рамках ВТО. Разумеется, все это не более чем риторика. Та же Киргизия состоит в ВТО уже почти два десятка лет и не ощущает при этом ничего, кроме падения важнейших экономических показателей. Казахстан в свою очередь, напротив, активно продвигается к получению членского билета ВТО, но от интеграции в рамках ТС и ЕАЭС к вящему неудовольствию прозападного лобби не отказывается.
В свою очередь проамерикански настроенные политики и пресса как в Казахстане, так и прочих государствах ЦА, сегодня делают упор на запугивание населения возможными рисками и последствиями работы ЕАЭС и ТС. В частности, идет непрекращающийся поток публикаций относительно скорого удорожания целой серии товарных позиций плюс возможная утрата суверенитета теми странами, что пойдут на интеграцию в рамках евразийских проектов. Отчасти целевой группой этих аргументов является националистически ориентированная часть населения того же Казахстана, которому пытаются внушить мысль, что Россия через такие инструменты, как ТС и ЕАЭС, стремится ликвидировать независимость их Родины.
Успехи таких пропагандистов невелики. Так, к примеру, по словам эксперта фонда «Мир Евразии» Антона Морозова, сегодня в РК, почти 85 процентов населения настроены положительно в отношении евразийского проекта. И это даже несмотря на недавнюю девальвацию тенге, что прозападное лобби безуспешно пыталось представить как закономерный результат присоединения Казахстана к Таможенному союзу.
Таким образом, мы можем заключить, что единственное, на что могут рассчитывать заинтересованные в срыве евразийской интеграции американские политики, это старая добрая дестабилизация обстановки, не так давно успешно апробированная ими на Украине. В данном мнении автор не одинок. К примеру, по словам Ростислава Ищенко, главы Центра системного анализа и прогнозирования, эксперта МИА «Россия сегодня», украинский кризис является лишь частью глобального, вызванного как раз неспособностью США сохранить мировое лидерство и их нежелание расставаться со статусом гегемона.
– Если поражение США в украинском кризисе окажется недостаточно убедительным, но они сохранят волю и ресурсы для дальнейшей борьбы, то возникновение аналогичного кризиса в любом другом пограничном с Россией государстве – вопрос времени, – считает он.
Но какой именно может быть эта дестабилизация и где ждать, образно говоря, прорыва? В первую очередь здесь обеспокоенность вызывает Афганистан, а точнее тамошние экстремисты, выпестованные в свое время американскими военными специалистами. Уже сегодня, хотя силы международной коалиции еще не покинули ИРА, те же талибы предпринимают попытки прорвать, например, афгано-туркменскую границу в районе провинции Бадгис.
– Выгодно ли США поддерживать в регионе очаги нестабильности и напряженности для оправдания своего перманентного присутствия? – задается по этому поводу вопросом Еркин Байдаров, ведущий научный сотрудник Института философии и политологии комитета науки Миниобразования и науки РК. – Думаю, да. Ведь битва за Центральную Азию только начинается. Кроме того, очевидна и тенденция исламизации государств ЦА, где речь идет, прежде всего, об усилении влияния ислама на общественную жизнь во всех ее проявлениях. Безусловно, что религиозно-экстремистские силы, в том числе талибы и т.н. ИДУ, после 2014 года заметно активизируются. Возможно даже, что спецслужбы США/НАТО пойдут на сотрудничество с экстремистами. Тогда «теория искусственного хаоса» получит свое реальное подтверждение.
Есть и экономические причины дестабилизации.
– С выводом же Международных сил содействия безопасности и большей части международных организаций из Афганистана, снижением объемов международной финансовой помощи иссякнет и без того небольшой экспорт товаров из Средней Азии и Казахстана в Афганистан, – говорит бывший посол РК в ИРА Агыбай Смагулов. – Надежды на то, что создаваемая международной коалицией Северная распределительная сеть станет основой для развития региональной торговли, также пока остаются иллюзорными.
Кстати, мы уже сегодня можем наблюдать начало подготовки дестабилизации, призванной обрушить плоды созидательных усилий Москвы и Астаны, причем с использованием не только тех экстремистов, что прошли подготовку в Афганистане, но и их «коллег» «осчастлививших» своей деятельностью режим Башара Асада.
Последнее признают даже на уровне ОДКБ.
– Действительно, в Сирии фактически воюет террористический интернационал, в том числе сотни людей из Европы и сотни людей из стран ОДКБ, – признал генсек этой организации Николай Бордюжа. – Мы озабочены тем, что эти люди могут и точно вернутся в наши страны и начнут участвовать в деятельности по дестабилизации обстановки.
Подтверждением его слов может послужить информация ГКНБ Киргизии. Пресс-служба этого ведомства осенью прошлого года опубликовала информацию об аресте в республике группы боевиков, направленной из Сирии в Ош и в Бишкек террористической организацией «Союз исламского джихада» для совершения там резонансных терактов во время сентябрьского саммита ШОС. Арестованы гражданин Казахстана и два жителя Киргизии, ранее воевавшие в Сирии против правительственных войск.
В Казахстане эта проблема тоже существует. Как сообщает издание Asia Times Online, в одном только Атырау насчитывается около пяти тысяч салафитов, среди которых идет активный набор добровольцев в ряды сирийского повстанческого войска. Только в июне 2013 года спецслужбы Казахстана арестовали 8 граждан, готовившихся отправиться в Сирию воевать. По данным казахстанского аналитика Тимура Козырева, в рядах повстанцев уже находятся более сотни казахстанцев.
С ним согласен другой эксперт из РК, политолог Айдос Сарым. По его мнению, боевики, прошедшие подготовку в Сирии, представляют большую угрозу для безопасности Казахстана, причем даже не столько из-за риска террористических актов, сколько из-за активного распространения того радикального учения, приверженцами которого они являются.
Но, к сожалению, экстремисты – это не единственный из тех радикальных рычагов воздействия, которые может использовать Вашингтон в своем стремлении раскачать лодку. Не сумев остаться в Киргизии, США нашли себе другого союзника, чьи отношения с Россией в последние годы сложно назвать безоблачными. Речь идет, разумеется, об Узбекистане, которому янки уже посулили отдать значительную часть своего вооружения, использовавшегося ими в Афганистане. Ташкент же в отличие от экстремистов, чьи планы не отличаются прозрачностью и общеизвестностью, проводит в регионе однозначно жесткую политику в отношении своих соседей и даже устами своего президента грозит им войной, например, из-за стремления Киргизии и Таджикистана возвести на своих территориях каскады мощнейших гидроэлектростанций.
Естественно, впрочем, что война Узбекистана с любым из этих государств неизбежно означала бы втягивание в конфликт России как члена ОДКБ, и маловероятно, что такой осторожный политик, как Ислам Каримов, стал бы прибегать к милитаристской риторике, не чувствуя за собой поддержки гораздо более мощного игрока, чем он сам.
Это очень хорошо понимают в Москве и принимают соответствующие меры, как то: выделение более 1 млрд долларов на перевооружение и переоснащение армий Киргизии и Таджикистана.
– Решение России выделить более миллиарда долларов на оружие Киргизии и более 200 миллионов долларов Таджикистану верное, остужающее горячие головы в резко наращивающем сейчас экономические и военные мускулы Узбекистане, – замечает по этому поводу руководитель службы стратегического планирования российской Ассоциации приграничного сотрудничества Александр Собянин.
Однако стоит заметить, что прямой военный конфликт – не единственный вариант узбекского влияния на соседние государства. Гораздо правдоподобнее выглядят сценарии экономического воздействия – например, отказа от поставок узбекского газа в КР, что серьезно повысит там градус социального напряжения.
В заключении нельзя не упомянуть и о возможность обострения межнациональных отношений с подачи все тех же проамериканских эмиссаров или работающих на них местных политиков.
- До Жанаозена производственные конфликты в Казахстане не носили этнического оттенка, – говорит уже упоминавшийся выше Собянин. – Однако после известного обвинения влиятельным казахским политиком узбекских гастарбайтеров в жанаозенских событиях такой оттенок не просто появился, но и стал все чаще становиться реальным фактором – уже и в других регионах Казахстана. Таким же образом, после столкновений в Горно-Бадахшанской области Таджикистана конфликт между таджиками центра и таджиками-памирцами привел, в числе прочего, и к тому, что фактор взаимной неприязни киргизов и таджиков стал причиной столкновений как в узбекских и таджикских анклавах в киргизских областях Ферганской долины, так и в приграничных районах Киргизии и Таджикистана.
