Евгений СПИЦЫН. Карен Георгиевич, хотелось бы поговорить о вашей семье и о тех людях, которые создавали великий советский кинематограф. С вашим отцом, Георгием Хосроевичем, я познакомился в 1991 году, он тогда был советником Михаила Горбачёва, председателем Советской ассоциации политических (государствоведческих) наук. Это был очень доброжелательный и открытый человек.
Ваш отец воевал в легендарной 2-й гвардейской армии и был сначала, по-моему, адъютантом у генерала Стрельбицкого…
Карен ШАХНАЗАРОВ. Он, как разведчик, всегда был на передовой. А потом уже командовал батареей. Старшим лейтенантом в Калининграде окончил войну. Не так давно я был в Балтийске (Пиллау), где отец, уже после 9 мая, принимал участие в операции по уничтожению фашистов. Краеведы в Балтийске показали мне его наградной лист: ордена Красной звезды и Отечественной войны. Благодаря его батарее было уничтожено до четырёхсот солдат и офицеров.
Евгений СПИЦЫН. А ведь ему даже двадцати одного года не было! Он ведь в октябре 1924 года родился, а это был май 1945-го…
Карен ШАХНАЗАРОВ. И два чистых года он провёл на фронте…
Евгений СПИЦЫН. Начинал он с Донбасса, с Миус-фронта…
Карен ШАХНАЗАРОВ. Да, у Миуса они попали в котёл, когда была последняя крупная наступательная операция немцев. Потом он участвовал в освобождении Крыма, в штурме Севастополя, в освобождении Белоруссии… Самым тяжким впечатлением войны, как он рассказывал, был дотла разрушенный Минск — это его потрясло…
Евгений СПИЦЫН. Да, от такого слёзы наворачивались… И ведь фронтовик Георгий Хосроевич, вообще-то, происходил из рода князей Мелик-Шахназаровых.
Карен ШАХНАЗАРОВ. Да. У меня по линии отца — старинный карабахский род. Сохранились документы, которые передавались старшим сыновьям. Там на персидском есть просьба о том, чтобы русский царь сохранил владения, когда Карабах входил в состав Российской империи.
Евгений СПИЦЫН. Время Александра I?
Карен ШАХНАЗАРОВ. Да, просьба была обращена к нему. Штабс-капитан Мелик, один из моих предков, уже служил в русской армии. Его фамилию немного "обрусили", и он стал Мелик-Шахназаровым. Были ещё документы на фарси, что Надир-шах наделил нас землёй в Шуше. Оттуда наши родовые корни.
Евгений СПИЦЫН. На праздновании своего 70-летия Георгий Хосроевич сказал: "У нас на Кавказе говорили: есть 20 баранов — значит, князь".
Карен ШАХНАЗАРОВ. Юмор юмором, но документы о старинном княжеском роде есть. А потом мои предки оказались в Баку, где мой прадед был управляющим на концессиях при нефтевышках Людвига Нобеля, то есть был капиталистом эдаким.
Евгений СПИЦЫН. И революцию они не могли принять всем сердцем?
Карен ШАХНАЗАРОВ. Мой отец в 18 лет был призван на фронт после учебки и вступил в партию. Конечно, узнали, что он из старинного дворянского рода. А мама моя была русская, из крестьян, из самого сердца России — русско-татарского села Салган, что между Нижним Новгородом и Арзамасом.
Отца после фронта ещё долго не демобилизовали, он ещё года два служил. Тогда молодых с боевым опытом хотели в Академию направлять. А отец не хотел. И его держали где-то в Белоруссии на службе… Уже в Баку всё-таки удалось демобилизоваться. Военком ему сказал: "У тебя нарушений нет, ты орденоносец, так как же тебя демобилизовать?" В итоге нашли статью, что-то вроде "чрезмерно снисходительного отношения к подчинённым". И по этой статье он "ушёл". За два года он экстерном окончил юрфак Азербайджанского госуниверситета и получил направление в аспирантуру.
Евгений СПИЦЫН. В Москву?
Карен ШАХНАЗАРОВ. Да. Поскольку были большие потери среди молодёжи, катастрофически не хватало нужных стране специалистов, в том числе юристов и историков. В ту пору очень много, как тогда говорилось, "национальных кадров" готовили для республик Советского Союза. Товарищами отца по учёбе были в основном армяне, грузины, азербайджанцы. Многие из них вливались в ряды интеллигенции, обрусевали потихоньку в Москве… А с мамой он на танцплощадке познакомился.
Во мне в результате сошлись совсем разные социальные линии. В этом смысле я советский человек до мозга костей — и в социальном, и в интернациональном измерении… Папа, несмотря на княжеское происхождение, был абсолютно нищим, когда они с мамой расписались… Единственная рубашка его была, и то рваная на спине. У мамы тоже ничего не было. Мы жили в бараках — примерно до моих пяти лет, как помню.
Евгений СПИЦЫН. Жили на Пресне?
Карен ШАХНАЗАРОВ. Да, на Черногрязской, это тогда рабочая окраина была.
Евгений СПИЦЫН. Там и учились?
Карен ШАХНАЗАРОВ. Нет, учился я уже в другом месте. Дело в том, что папа стал работать в "Политиздате" — работали "социальные лифты" советские… Он сделал блестящую карьеру. Притом у него не было никаких связей вообще. Наверное, единственное, что ему в то время помогало, это то, что он фронтовик.
Евгений СПИЦЫН. Но и тот факт, что Георгий Хосроевич был человеком энциклопедических знаний…
Карен ШАХНАЗАРОВ. Да, он был очень образованным и доброжелательным человеком. В "Политиздате" дали ему первую квартиру — коммунальную, на нынешней улице Бориса Галушкина, в известном тогда Алексеевском студгородке.
Евгений СПИЦЫН. Там вы проучились все 10 лет?
Карен ШАХНАЗАРОВ. Нет, папу отправили работать в Прагу, в редакцию журнала "Проблемы мира и социализма", поэтому где-то полтора года я и в Чехословакии учился. Кстати, в Праге у нас были потрясающие учителя, советские, в нашей посольской школе…
Евгений СПИЦЫН. Высокий уровень преподавания был характерен для всей советской школы.
Карен ШАХНАЗАРОВ. И, конечно, был уровень воспитательный, который, увы, впоследствии убрали из школьной системы. А школа должна воспитывать! Нас воспитывали необыкновенные увлечённые люди. Куда делись уроки труда? В результате мои дети не знают, что такое молоток!
Евгений СПИЦЫН. Надо возвращать трудовиков в школу!
Карен ШАХНАЗАРОВ. Сейчас, чувствую, начинают что-то соображать в этом направлении. У нас учителя труда были из простых работяг, и мы непрестанно что-то мастерили: по металлу, по дереву, — и это приучало к пониманию того, что ты руками можешь что-то cделать. Я в Японии был немало удивлён, узнав, что первые два года дети пишут иероглифы красками, а не шариковой ручкой…
Евгений СПИЦЫН. Правильно, это же мелкая моторика, влияние которой на развитие человека огромно!
Карен ШАХНАЗАРОВ. В советской школе эти моменты учитывались. В первом классе у нас были именно чернильница и перо, и чтобы не ставить кляксы и не переписывать текст, нужно было быть максимально внимательным. И это не просто детали, а очень важные компоненты образования! В Америке мне доводилось слышать: "Ваша советская школа — лучшая школа в мире!" Она, действительно, была высококлассной. Поэтому, я думаю, напрасно занялись реформированием…
Возвращаясь к пражскому периоду моего отца… Теоретический журнал коммунистического движения, куда пригласили моего папу, был достаточно либеральный по тем временам.
Евгений СПИЦЫН. Там тон задавали так называемые еврокоммунисты — из итальянцев, французов… Словом, Георгия Хосроевича позвали в ЦК.
Карен ШАХНАЗАРОВ. В Международный отдел.
Евгений СПИЦЫН. Алексей Матвеевич Румянцев, шеф-редактор журнала, сыграл определённую роль?
Карен ШАХНАЗАРОВ. Да, он заметил дарование моего отца. Тогда Андропов, заведующий Отделом ЦК КПСС по связям с коммунистическими и рабочими партиями социалистических стран, формировал группу консультантов. Это было почти то же, что в своё время делал Кеннеди. Андроповым целенаправленно собиралась группа интеллектуалов. В ЦК ведь люди приходили по партийной линии, но консультантов брали хотя и из членов компартии, но вовсе не из обкомов и райкомов.
Отца туда взяли консультантом. Там были такие известные люди, как Фёдор Бурлацкий, Георгий Арбатов, Александр Бовин… Кто-то их сейчас называет разрушителями системы, и отца тоже к ним иногда причисляют, но я думаю, что это неверно.
Евгений СПИЦЫН. Это упрощённый взгляд.
Карен ШАХНАЗАРОВ. Он существует с тех времён, как узнали, что отца пригласил в свою команду — вернее, в советники — Горбачёв. В 1988 году это произошло, по-моему.
К тому времени я уже был сложившимся взрослым человеком и улавливал эту сильную борьбу. Естественно, было заметным влияние Александра Николаевича Яковлева, гнувшего либеральную линию. Но были и другие, к группе которых принадлежал мой отец. У него, кстати, с Яковлевым были очень плохие отношения.
Евгений СПИЦЫН. Даже личные?..
Карен ШАХНАЗАРОВ. Да, даже личные отношения были враждебными, ведь мой отец принадлежал к той группе, которая государственную линию проводила, старалась смягчить пагубный сценарий, но она, в конечном счёте, потерпела тогда поражение, так как Яковлев обладал много большим влиянием на Михаила Сергеевича и пользовался этим.
Евгений СПИЦЫН. И это влияние всё нарастало…
Карен ШАХНАЗАРОВ. У отца с Андроповым были доверительные отношения. Андропов, когда его назначили в КГБ в 1967 году, пригласил папу в КГБ. Но он не захотел, потому что в этом случае надо было надевать погоны, а он предпочитал заниматься научными трудами, художественной литературой.
С Андроповым у него был интересный эпизод…
Евгений СПИЦЫН. Описанный в книге "С вождями и без них"?
Карен ШАХНАЗАРОВ. Да, по-моему, там. Он сам рассказывал мне эту историю. Когда Андропов стал генсеком, на каком-то приёме он увидел моего папу. Подозвал и минут сорок с ним говорил. А у отца был в ту пору социал-демократический "период", и он Андропову тогда говорил о необходимости демократизации общества. На что Андропов ему возразил: "Нельзя сейчас этого проводить. Надо сначала экономические вопросы решить, накормить страну…"
Евгений СПИЦЫН. И Горбачёв с этого начинал свою "политику ускорения", а потом…
Карен ШАХНАЗАРОВ. Михаил Сергеевич, наоборот, как раз, начинал с демократизации. А в результате неё всё стало сыпаться. У Андропова же, как понимаю, была другая установка — примерно то, что потом китайцы воплотили. Но Андропов практически ничего не успел… После того разговора отец с ним уже не встречался.
Евгений СПИЦЫН. Андропов, видимо, высоко Георгия Хосроевича оценивал?
Карен ШАХНАЗАРОВ. Если он его звал в КГБ — это о многом говорит; у них доверительные отношения сложились. Андропов был интересной фигурой, но прошу понять правильно: с отцом они не были друзьями в расхожем смысле cлова, хотя Андропов даже стихи ему посвятил на какой-то из дней рождения его.
Евгений СПИЦЫН. Но как всё-таки получилось, что из семьи юристов вышел режиссёр?
Карен ШАХНАЗАРОВ. Мама моя не была юристом, у неё вообще не было образования. Потом уже, дабы наверстать упущенное и отчасти "выровняться" с папой, она в ГИТИСе окончила заочно театроведческий. У неё была тяга к театру, но и папа тоже очень интересовался этими вопросами, поэтому к нам домой заходили не только театралы, но и сами творцы: Любимов, Высоцкий…
Евгений СПИЦЫН. Они называли вашего отца "защитником Театра на Таганке в ЦК"…
Карен ШАХНАЗАРОВ. Отец был одним из таких защитников. Тогда сложилась целая группа работников ЦК, которые себя не либералами (как это ведётся сейчас), а прогрессистами называли. Любимов, когда ему что-то запрещали, писал письма Брежневу. И через папу иногда передавал. Был ещё и Евгений Самотейкин, референт Брежнева, который передавал всё это Леониду Ильичу, что было довольно смело. Потому что реакция могла быть непредсказуемой, вплоть до: "Что ты мне подсовываешь эти письма?" Однажды Фурцева позвонила моему отцу и жёстко заявила: "Что лезете, вообще, так не вовремя? Какое вам дело до театра? Почему всё время что-то передаёте?" А Фурцева в ту пору была очень влиятельной дамой.
Евгений СПИЦЫН. Екатерина Алексеевна, была, конечно, выдающимся деятелем…
Карен ШАХНАЗАРОВ. Да, она была выдающимся министром. Это я говорю к тому, что жизнь сложна и люди сложны. Её вполне можно было понять: она министр, у неё выстроена своя культурная политика, и если в обход неё кто-то пытается обратиться на "самый верх", что Любимов непрестанно и делал, то это её вполне могло выводить из себя…
Евгений СПИЦЫН. Он вообще был, по-моему, подвержен этим интрижкам?
Карен ШАХНАЗАРОВ. Да, он часто бывал в несколько нервозном состоянии…
Евгений СПИЦЫН. Вернёмся к вашей судьбе, которую во многом определил Всесоюзный государственный институт кинематографии (ВГИК). Как легко вы поступили, с кем вам пришлось учиться, кто были ваши учителя?
Карен ШАХНАЗАРОВ. Тогда довольно сложно было во ВГИК попасть, но я поступил… Может быть, за счёт того, что мой отец дружил с Георгием Николаевичем Данелией, который с Игорем Васильевичем Таланкиным, в мастерской которого я впоследствии стал заниматься, в своё время вместе снимали фильм "Серёжа"… И мне кажется, что Данелия замолвил-таки за меня словечко. Я это говорю абсолютно без всяких стеснений, но так судьба вышла… В результате я, единственный со своего курса, стал режиссёром.
Евгений СПИЦЫН. А остальные?
Карен ШАХНАЗАРОВ. Либо не состоялись, либо ушли во что-то другое. Это обычное дело во ВГИКе. Если с курса один или двое становятся настоящими режиссёрами, это уже очень хорошо. Наша профессия — рискованная. А Игорь Васильевич Таланкин, в мастерской которого я учился — замечательный режиссёр…
Евгений СПИЦЫН. "Выбор цели", "Отец Сергий" — его знаменитые фильмы сразу вспоминаются…
Карен ШАХНАЗАРОВ. А ещё "Дневные звёзды", "Вступление" — хорошие картины. Он очень многое мне дал как педагог. Я ему очень благодарен. Получилось так, что я пошёл на "Мосфильм" в качестве ассистента режиссёра, и как раз на его ленте "Выбор цели" мне и довелось поработать.
Евгений СПИЦЫН. Фильм про Курчатова, которого сыграл Сергей Фёдорович Бондарчук.
Карен ШАХНАЗАРОВ. Да, с Бондарчуком я имел честь тогда познакомиться.
Евгений СПИЦЫН. Там ещё играли и Ирина Скобцева, и Николай Бурляев…
Карен ШАХНАЗАРОВ. Да, Бурляев там сыграл небольшую роль. Юрский был в роли Оппенгеймера. Басилашвили сыграл американского контрразведчика Бориса Теодора Паша. Они ещё все относительно молодые были, а я так и вовсе был мальчишка. Немудрено, что когда мы с Басилашвили работали в моём фильме "Курьер", он не смог вспомнить той работы в 1974-м. А я был там просто ассистентом: встречал и провожал актёров… Из Севастополя приходилось регулярно ездить в Симферополь, ждать самолёта. Помню, сутки просидел в аэропорту в ожидании Басилашвили. Работал вот так ассистентом пару лет, а защитил диплом уже потом…
Евгений СПИЦЫН. Во ВГИКе вы четыре года учились?
Карен ШАХНАЗАРОВ. Четыре, да, а год давался на диплом. Диплом — это короткометражная работа, я снимал "Шире шаг, маэстро!" по Василию Шукшину. Потом делал "короткометражки" по заказу ГАИ: в советское время, когда кого-то штрафовали, в качестве наказания их в воскресенье обязывали приходить и смотреть эти фильмы.
Евгений СПИЦЫН. Это был неплохой заработок для молодого режиссёра?
Карен ШАХНАЗАРОВ. И заработок, и опыт, конечно. Я ведь и "Фитиль" снимал. Потом у Данелии начал делать полнометражные фильмы.
Евгений СПИЦЫН. И первый фильм "Добряки" 1979 года?
Карен ШАХНАЗАРОВ. Нет, сначала мы с Александром Бородянским (нас познакомил Данелия) написали сценарий для картины "Дамы приглашают кавалеров". Это была, по сути, экранизация рассказа Льва Славина "Кафе "Канава"", только мы всё переделали. Но он не прошёл, как говорится.
Евгений СПИЦЫН. Худсовет зарубил?
Карен ШАХНАЗАРОВ. Более того, Госкино!.. Как тогда было? Фильм проходил худсовет творческого объединения на "Мосфильме", а потом рассмотрение шло в Госкино СССР. И редакторы там его не пропустили. Что-то узрели в этой мелодраме, в которой вроде бы ничего особенного и не было. Вот я почти и без работы остался. Но надеялся, что "запущусь" с этим фильмом. И тут вот мне предложили сценарий Леонида Зорина, который очень нравился Филиппу Ермашу, председателю Госкино тогда. И мне предложили снимать: "Берись — и мы тебя "запустим"".
Евгений СПИЦЫН. Дали "зелёный свет".
Карен ШАХНАЗАРОВ. Но я не могу сказать, что мне это близко было, так как картина несколько театральная намечалась. Это была переделанная пьеса. Но хотелось снимать, я взялся. И меня действительно "запустили"…
А у режиссёра Ивана Киасашвили с "Дамы приглашают кавалеров" вышло всё по-другому и сразу: мне встретился бдительный редактор, который что-то усмотрел и запретил, а ему — в другом кабинете — человек, который пропустил. И он без помех снял картину с очень хорошим актёрским составом. Там Коля Караченцов, Саша Фатюшин, Наташа Андрейченко… А потом у меня начался сложный период. Ничего у меня не проходило, сценарий я начал делать…
Евгений СПИЦЫН. Это уже начало 80-х годов? Андроповское время приближалось…
Карен ШАХНАЗАРОВ. Да. Практически года два у меня вообще ничего не получалось, и я подумывал уходить из кино.
Евгений СПИЦЫН. А отец ничем не мог помочь?
Карен ШАХНАЗАРОВ. Разве отец вместо сына может снять фильм? В то время довольно строго относились к любого рода проявлениям клановости, семейственности. Поддержка могла быть, естественно, но это несравнимо с тем, что мы можем порой видеть сегодня на художественных "орбитах".
Евгений СПИЦЫН. И вот 1983 год, знаменитый фильм "Мы из джаза"…
Карен ШАХНАЗАРОВ. Я ведь в той вынужденной паузе "Курьер" написал — как повесть…Что, может, меня сильно поддержало, потому что я от нечего делать что-то сделал всё-таки! Повесть опубликовали в журнале "Юность" (как-никак три миллиона экземпляров!), и она неожиданно для меня многим понравилась: море писем пришло!.. На этой волне мы и затеяли писать сценарий "Джаза…". Тоже долго не получалось, но потом нас всё-таки "запустили", потому что это был всё-таки музыкальный фильм. Мы все молодые были, никто не понимал, что из этого выйдет. Собралась, условно говоря, компания, как говорят сейчас, лузеров (неудачников). У меня были проблемы, оператор был с проблемами, актёры молодые — тоже с проблемами… У Панкратова-Чёрного большущие проблемы были: ему вообще негде было жить!.. И у него первая большая режиссёрская работа была к тому времени, тоже что-то порезали в ней, как и в моих "Добряках"…
Евгений СПИЦЫН. Та ваша картина остренькой смотрится даже сейчас…
Карен ШАХНАЗАРОВ. Купюры были, конечно, и в "Мы из джаза", и в "Зимнем вечере в Гаграх". Без купюр были "Курьер", "Город Зеро", "Цареубийца", но ведь это уже горбачёвское время настало, прекратили "резать". Но фильм "Мы из джаза" повернул мою судьбу. У него был большой успех. Хотя на студии до выпуска фильм предрекался проектом провальным… Я стал лауреатом. Начали посылать за границу. В Монреаль, помню, приехал на первый для меня зарубежный фестиваль…
Евгений СПИЦЫН. Картина-то быстро снималась?
Карен ШАХНАЗАРОВ. В то время были нормы, то есть за чётко определённый период должен появиться сценарий и так далее… Вообще, создание фильма — технология сложная. В ней есть этапы, которые надо понимать: как именно делать, как ими руководить. Режиссёрский период, подготовительный, например, мог быть два-три месяца, съёмочный — три. Потом — монтажно-тонировочный и сдача. Обычная картина снималась в среднем год.
Евгений СПИЦЫН. Карен Георгиевич, ваши фильмы не потеряли зрительского интереса и сейчас. И "Город Зеро", и "Курьер", и "Зимний вечер в Гаграх"… Какой из фильмов вам дался большей кровью? И какой всё-таки из них вы считаете вершиной своего творчества пока что? И, если можно, немного расскажите об актёрах, которых пришлось вам снимать.
Карен ШАХНАЗАРОВ. Оценивать свои картины — дело неблагодарное… Я не могу сказать, что я ими доволен. Я их не пересматриваю. Потому что если вдруг начинаешь смотреть, всегда хочется что-то переделать. Каждая из картин занимает, конечно, в душе моей особое место… Что для зрителя длится полтора-два часа, для меня проходило в два года и больше. Поэтому я их не выделяю. Они разные, и разные зрители по-разному к ним относятся.
Что касается самой тяжёлой картины, то они все были нелёгкими. Не такое это простое дело — снимать… Я никогда не идеализировал своё дело: никогда не говорил, что оно сложнее, чем в шахте работать. Но это тоже труд не из простых. Наверное, самой непростой работой была "Цареубийца", где всё накладывалось на ситуацию в разваливавшейся стране.
Евгений СПИЦЫН. Да, 1991 год…
Карен ШАХНАЗАРОВ. Она успела выйти в ноябре, практически это была последняя советская картина, что очень символично. И вышла в прокат в декабре, а Советский Союз уже закончился…
Евгений СПИЦЫН. Знаменитый фильм, где играли Олег Янковский (в роли психиатра и Николая II) и Малкольм Макдауэлл (в роли пациента и Якова Юровского). Его, я помню, очень бурно принимали в кинотеатрах, доходило чуть ли не до криков протеста.
Карен ШАХНАЗАРОВ. Картина была тяжёлой во всех смыслах. 1990-й и 1991 год, когда просто очень тяжело было работать… Но у нас на "Мосфильме" есть мрачная поговорка: "Кино — как война: ничем не остановишь".
В период съёмки "Цареубийцы" был момент, когда я подумал, что мне не удастся её доснять. Даже думал, что какие-то мистические силы препятствуют мне. Но всё-таки я довёл дело до конца…
Что касается актёров, то мне повезло. Я, вообще, работал с выдающимися мастерами, каждый из которых мне очень многое дал, чему-то научил.
Евгений СПИЦЫН. То есть у вас, помимо общения на самой площадке, были ещё и какие-то личные контакты, поэтому вы могли оценить не только уровень актёрского мастерства, но и чисто человеческие стороны…
Карен ШАХНАЗАРОВ. Конечно, практически со всеми артистами у меня складывались очень доверительные отношения, дружеские. И, конечно, это были выдающиеся мастера: и Олег Басилашвили, и Евгений Евстигнеев, и Пётр Щербаков, и Олег Янковский, и Армен Джигарханян, и Андрей Панин…
Евгений СПИЦЫН. Тот Андрей Панин, который играл Савинкова?
Карен ШАХНАЗАРОВ. Бориса Савинкова в фильме "Всадник по имени Смерть". Он у меня играл ещё в "Ядах, или Всемирной истории отравлений" и в "Дне полнолуния". Огромное впечатление на меня произвела Лиза Боярская. Я считаю, что она просто выдающаяся актриса. Потрясающая, очень темпераментная…
Евгений СПИЦЫН. В "Анне Карениной"…
Карен ШАХНАЗАРОВ. Да, в этой последней картине. Там же и Лёша Вертков, и Виталий Кищенко… Сейчас приходит новое поколение актёров, очень хорошее. Так что мне, я считаю, повезло.
Евгений СПИЦЫН. А насколько образ тех актёров, о которых мы говорим, сопрягался с их личностью? То есть насколько это были всё-таки не просто актёры, но ещё и яркие, глубокие люди?
Карен ШАХНАЗАРОВ. Мне в этом смысле повезло тоже. Хотя не всегда, конечно, эти две грани сопрягаются в людях. Актёр — это что-то внутри, некий дар! Поэтому всё равно и личность должна быть яркая — именно это и чувствует зритель! Но она может абсолютно не соответствовать вызываемому представлению. Многие актёры, особенно знаменитости, замыкаются, закрываются в силу большого внимания к ним, ведь от них всё время что-то все хотят!
Человек и художник — это совсем не совпадает. Не говоря уже о политических взглядах. Например, Олег Валерианович Басилашвили, гениальный артист, но по взглядам — классический либерал. Мы с ним спорили всегда, до одурения. При этом, когда он играет, всё это не имеет никакого значения. Он создаёт образ, который чувствует как художник. И, допустим, в такой картине как "Сны", которая, в сущности, была, конечно, антиельцинской, он прекрасно понимал, что он играет…
Евгений СПИЦЫН. Пародию…
Карен ШАХНАЗАРОВ. И это его ни капли не смущало. Более того, у меня с ним была гениальная история. Мы приехали в Питер на премьеру (а он дружил с покойным Анатолием Собчаком)… В Доме кино была премьера, он его и притащил на эту премьеру. Нас представили друг другу, и… Собчак пошёл смотреть. А мы ожидали его в ресторане по соседству.
Фильм был такой, что питерской интеллигенции, особенно "киношной", либеральной, он вряд ли бы пришёлся по нутру… И когда вышел с просмотра Анатолий Александрович и подсел к нам, на нём буквально лица не было. Но он выпил с нами рюмку водки и сухо сказал: "Я вас поздравляю", — и… ушёл. А я говорю: "Слушай, Олег, а ты не погорячился ли? Было понятно, что вообще ему это всё не понравится". И он мне вдруг отвечает: "А пусть знает!"
Евгений СПИЦЫН. Вот, кстати, показатель того, что он классический либерал. Своих же, либеральную тогдашнюю власть, ткнуть!..
Карен ШАХНАЗАРОВ. Да, политические взгляды политическими взглядами, а настоящий художник движется по своим законам. И ищет правду взаправду! И эта правда порой может противоречить его взглядам, политическим, личным, жизненным… Он просто не может по-другому, он обречён на это как инструмент поиска. Что есть искусство, и в чём его смысл? Как говорил Толстой: "Я ищу, я стремлюсь к истине". Поэтому настоящие большие артисты, настоящие художники, они в жизни вас могут абсолютно разочаровать… Главным в конечном счёте остаётся то настоящее — то, что они делают на экране.
Евгений СПИЦЫН. Карен Георгиевич, какие режиссёры оказали на вас наиболее сильное влияние? Какие драматурги или писатели вам интересны до сих пор?
Карен ШАХНАЗАРОВ. Про писателей сразу скажу. Пушкин, который, на мой взгляд, является действительно вершиной русской культуры. Он — её основатель. Я когда-то говорил уже: "Отмените литературу в школе. Изучайте с первого класса по десятый только Пушкина! И вы увидите, какое у вас вырастет поколение". Оно потом прочитает всё остальное. Пушкин — создатель нашего языка. И в нём было удивительное сочетание русского и всемирного. Они в нём друг другу не противоречили. В нём не было драмы российских художников, разрыва по линии Запад/Восток… Он был и остаётся гармоничен. Уважая Запад, черпая от него, он оставался всегда очень русским художником, несмотря на своё смешанное происхождение, а может, и благодаря этому (кто знает?)…
Потом, конечно, Гоголь и Чехов.
Конечно, России Бог послал необыкновенное количество больших писателей… Толстой, Достоевский… Можно многих российских и советских забытых писателей назвать, но Чехов, на мой взгляд, с его драматургией — это что-то запредельное… Я не так давно был в Миннеаполисе, мне показали там роскошный ультрасовременный театр. Он стоит на трёх колоннах, на которых расположены три портрета: Антона Чехова, Юджина О’Нила и Теннесси Уильямса. Не так давно я читал одного английского автора, большого русофоба, так он вот очень сожалеет, что Чехов — всё-таки русский.
А что касается режиссёров, то это Таланкин и Данелия. Как художники они оказали на меня очень большое влияние… Также назову Эйзенштейна. Но он был, конечно, новатор.
Евгений СПИЦЫН. Совершил революцию в кино.
Карен ШАХНАЗАРОВ. Абсолютную кинореволюцию в монтаже. И, конечно, на меня очень большое влияние оказали Феллини и Бунюэль. Особенно первый.
Мне повезло: один раз я рядом с Феллини на сцене сидел… Был 1987 год. Я тогда получил второй приз на Московском международном кинофестивале. А Феллини получил первый…
Минут сорок удалось поговорить с ним. А председателем жюри был Роберт Де Ниро, между прочим. Тогда, вообще, фестивали были мощными, кого там только не было! Маркес, Коппола… Немного похвастаюсь. Де Ниро в пресс-баре после награждения сказал мне: "А я за вашу картину голосовал, мне она очень понравилась; я хотел даже, чтобы главный приз дали". Но, говорил, не получилось, потому что Феллини сказал, что не приедет, если не получит награды…
Евгений СПИЦЫН. Он приехал с Джульеттой Мазиной?
Карен ШАХНАЗАРОВ. Да. Его Джульетта сидела в первом ряду. Для меня Феллини был божеством. Мне как-то дали на сутки кассету с фильмом "Рим", переписанную копию, так я вообще не спал, смотрел её безостановочно. Вот сколько было времени в сутках, столько и смотрел, заворожённый. К сожалению, сейчас не так люблю уже кино, как тогда… Всё проходит…
Евгений СПИЦЫН. Всё течёт, всё меняется. Карен Георгиевич, огромная вам благодарность за беседу!
На фото: 1990 год. Карен Шахназаров на съёмках фильма «Цареубийца»
