О трагедиях в реальной жизни говорить трудно. Главным образом потому, что говорить нечего: всё уже произошло. Надежда, что какие-то умные комментарии, связанные с одной трагедией, смогут предотвратить следующую, как правило, тщетны. Генералы обычно готовятся к прошлой войне, спасатели - к прошлым трагедиям.
Сегодня мы живём в обществе, в котором каждый человек, умеющий сдвинуть с места многотонный грузовик, способен причинить неимоверный ущерб, боль и страдания множеству других людей. Никогда не знаешь, почему вдруг тихий и вежливый Джон или Жан, или Иван в один прекрасный миг берёт в руки винтовку, приходит к себе в школу или на работу и расстреливает своих одноклассников, коллег или друзей. Что-то у него, видимо, в голове перегорело.
Нам с вами тяжело примириться с иррациональностью этих поступков. Абсурдный мир неуютен, в нём невозможно жить. Поэтому и начинаются скоропалительные поиски причин. Во всём виноваты компьютерные игры. Во всём виноват недостаток воспитания. Голливуд. Интернет. Общество потребления. Или же общество недостаточного потребления. Под любой безумный поступок хочется срочно подвести хотя бы какую-то рациональную базу, а иначе легко и самому сойти с ума.
На этом основан терроризм. Абсолютное зло, которое проявляет себя случайным образом в случайном месте. В этом отношении нет никакой разницы, кто перед нами: смертник, который отстаивает идеи халифата, или же подросток, который обижен на весь мир. По своим психологическим последствиям для общества оба этих типажа практически равнозначны. Люди перестают чувствовать себя в безопасности в самых привычных местах. У себя дома, на работе, в институте, кафе или торговом центре. Каждому легко поставить себя на место пострадавших. Каждый переживает - пусть и на какую-то секунду - их трагедию как свою собственную. Каждому легко представить весь ужас человека, работавшего вместе со своей женой и взрослой дочерью в одном заведении. Жена и дочь погибли, а он выжил. Как такое можно перенести?
К счастью для нас, мы гораздо сильнее, чем сами себе можем показаться. У нашей психики есть множество защитных механизмов. «Смерть - это то, что бывает с другими». Поэтому, жизнь не замирает.
Но наш мир, увы, меняется. Не только у нас, но везде. Мы давно привыкли к подъездам с кодовыми замками, к тому, что в аэропортах нас могут раздеть, к металлодетекторам в школах и на праздниках, к ужесточению законодательства и постоянному ограничению наших прав и свобод. Мы же всё понимаем. Это делают для нашей собственной пользы. Однако, террористическое акты продолжают происходить, и никто не может ответить на вопрос: каким образом связано их количество с ужесточением мер безопасности. Насколько серьезно требуется закрутить гайки, чтобы этого вообще не происходило? Да и возможно ли такое?
По телевизору нам совершенно верно говорят, что любой теракт включает в себя информационную составляющую, что именно она важнее гаек и болтов, поражающих при взрыве. Это на самом деле так. Нас просят помолчать, сохранять спокойствие, не делать поспешных выводов и верить официальной информации. Беда лишь в том, что люди, которые просят нас так поступать, буквально тут же, не сходя с места, начинают, перекрикивая друг друга, обсуждать произошедшее, строить гипотезы и делать далеко идущие выводы. При этом и они сами разбираются в психологии, оружии, взрывчатке ничуть не больше, чем любой парикмахер или таксист.
Сначала официальные источники говорят, что в Керчи взорвался газ. Потом называют произошедшее терактом. Потом заявляют, что это не теракт, а массовое убийство, совершенное одиночкой. А после всего этого призывают себе верить и не распространять слухов. Как это можно понимать? Неужели так трудно до тех пор, пока обстоятельства не прояснились, сказать: «Мы не знаем, что произошло»? Почему самим нужно выдавать в эфир десяток версий, которые противоречат одна другой, а потом призывать не делать людей того же самого?
Телеведущие с гордостью сообщают публике, что не строят никаких догадок и по горячим следам никого не обвиняют. В первую очередь, конечно, Украину. А после этого сразу же вспоминают дело «Нового величия», рассказывают о том, какие у нас с вами выросли дети и призывают быть бдительными. И что же? Теперь любой замкнутый ребенок в пубертате, который пару раз скажет, что ему всё надоело и убить бы всех, будет под особым наблюдением, будет подвергаться травле, а родители на школьных собраниях начнут говорить - уберите его от наших детей? А если в следующий раз аналогичный поступок совершит какой-нибудь весёлый парень, отличник и душа компании, начнут преследовать всех отличников?
Казалось бы, трагедии, подобные керченской, должны сплачивать общество. Вместо этого с телеэкранов нас начинают натравливать друг на друга. Это для чего? Чтобы мы вопросов властям не задавали: а как такое произошло, а почему раненых развозили на грузовиках, а за какое время прибыли на место сотрудники полиции?
При этом надо понимать, что сообщать нам всей информации спецслужбы вовсе не обязаны. Они могут, к примеру, знать, что нападавших было несколько, однако говорить о стрелке-одиночке, чтобы успокоить остальных преступников, чтобы они не наделали в панике лишних бед или не скрылись бы за границей. Это законные методы, только применять их следует грамотно. Когда у вас свидетели говорят вещи, прямо противоречащие официальной версии, это порождает недоверие. Словом, хотелось бы, чтобы сапожники были с сапогами, а врачи - излечивались сами. То есть, чтобы наши говорящие головы в медийном пространстве и сами могли немножко помолчать. А то они обвиняют разных блогеров в том, что те на трагедии ловят хайп, а сами с утра до ночи её обсуждают, словно они белые и пушистые, и это не повышает им рейтинг.
Тут уж или одно, или другое. Или вы признаете, что такие обсуждения дают некий психотерапевтический эффект, и тогда вы не затыкаете рот другим, не стыдите их. Или же сами снимаете с эфира все свои ток-шоу, оставляя только скупую официальную информацию.
Мои соболезнования семьям погибших и пострадавших.
