"Ощущение, что люди искренне думали,
что никто и никогда не будет это читать"
В ФЕВРАЛЕ 2013 ГОДА на заседании Совета по межнациональным отношениям Владимиром Путиным была высказана идея о создании единого учебника истории России. Дискуссия о новой концепции преподавания продолжалась несколько месяцев. Разработку стандарта вела специально созданная рабочая группа во главе с Сергеем Нарышкиным, являющимся председателем Российского исторического общества, министром культуры Владимиром Мединским, министром образования и науки Дмитрием Ливановым. Научным руководителем рабочей группы по подготовке проекта стал академик Александр Чубарьян. В соответствии с изначальным замыслом, создание нового учебника было призвано дать официальное каноническое видение основных вех российской истории. Новые учебники должны были быть свободны от двойных толкований и стилистически выверены. Высказывались идеи о необходимости создания не просто единого, но принципиально нового учебника истории по технологии проекта Википедия. 30 октября на сайте Российского исторического общества была опубликована концепция нового учебно-методического комплекса по отечественной истории. После этого начались массовые обсуждения представленной концепции. 9 декабря в Изборском клубе состоялся круглый стол на тему "Главные недостатки новой концепции единого учебника по истории", призванный обсудить этот актуальный общественный феномен. В заседании приняли участие как постоянные члены клуба, так и приглашённые эксперты: историки, обществоведы, специалисты в области образования.
Андрей ФУРСОВ. Предложенная концепция методологически несостоятельна. Здесь и концептуальные огрехи, и просто фактографические несоответствия. Если называть вещи своими именами, это не научный документ, это чиновничья отписка, цель которой — свести к минимуму ответственность и протащить либеральную схему. Я не сказал бы, что они доходят до того, что Россия — это недоделанная Европа, но они проходят очень близко по касательной, а кое-где и переходят эту грань.
Первое, что мне здесь кажется странным, это заявление о том, что эта концепция выступает в качестве общественного договора, предлагающего взвешенную точку зрения на дискуссионные проблемы. Дело в том, что наука — не парламент, и количеством поднятых рук "за" или "против" здесь вопросы не решаются, концепция не может быть общественным договором.
Как соотносится научная истина с взвешенным договором — непонятно. Ещё больше удивляет методологическая база и то, как она формулируется авторами этого документа. В качестве методологической основы берутся исторический подход, толерантность и многофакторность. Но дело в том, что это "булки из разных анекдотов". Потому что исторический и многофакторный подходы — действительно относятся к методологии, а вот толерантность — это некая идейная позиция. Хотя многофакторный подход также заслуживает критики, ибо его суть очень проста — подмена целого суммой частей. Все факторы одинаковы, и потому единое целое разваливается.
Когда разговор заходит о базовых ценностях, здесь говорится, что это, прежде всего, ценности гражданского общества, патриотизм упоминается значительно ниже, после формирования ориентиров и овладения знаниями. Выходит, сначала мы овладеваем знаниями, а уж потом становимся патриотами. В этом отношении не грех поучиться у японцев, считающих, что главная задача японского образования — это формирование патриотизма. Вообще эта триада — патриотизм, гражданственность и толерантность — очень странная. Дело в том, что реализация двух первых, очень часто требует нарушения толерантности, а толерантность, в свою очередь, зачастую обесценивает патриотизм и гражданственность.
Авторы заявляют свой подход, как историко-культурологический, и это совершенно замечательно. Но, дело в том, что кроме историко-культурологического, существует ещё и социально-экономический подход, и на представленных страницах его отсутствие не раз дает о себе знать. Существуют также досадные фактографические огрехи например, утверждается, что специфика строя древнерусского государства заключается в господствующей роли князя и служившей ему знати. Это, что называется, приехали. На Руси были три разные модели — боярская, вечевая и княжеская, но они свели все многообразие к одной-единственной модели. Также в тексте не прописаны причины возвышения Москвы. А по внутренней политике Ивана Грозного все заканчивается его земской реформой. И хотя слово опричнина присутствует в глоссарии, в программе её нет.
Авторы заявляют, что они приверженцы сравнительного подхода, и вот, когда они говорят о трагических последствиях правления Ивана Грозного, тут бы им и дать сравнение с Западной Европой, показать, что было во Франции во время религиозных войн, какой процент английского населения был уничтожен в правление Генриха VIII и Елизаветы I, вот тут и поработать над компаративистикой. Но работы этой нет.
Ну, а в XX веке авторы делают главный ход. Они убирают социалистическую революцию. У них есть период с 14-го по 21-й год. Таким образом, этот период размывается, и в результате нарушается системный социально-экономический принцип. Получается, что в периоде с 14-го по 21-й год оказываются смешаны две совершенно разные системы. С 14-го по 17-й год это было, как известно, самодержавие и полупериферийный капитализм, а затем сразу социалистическая схема. Всё это нужно для того, чтобы убрать 17-й год. Авторы упорно затушёвывают антикапиталистический, социалистический характер преобразований, сводя их к абстрактной модернизации.
А вот трактовка Великой Отечественной войны отличается в позитивную сторону от зубовского учебника, где Великая Отечественная война названа советско-нацистской войной. Тем не менее, среди причин победы не названа главная — советский характер системы. То, что в этой войне победила система. О периоде с 46-го по 53-й годы авторы и вовсе пишут, что СССР, в силу консерватизма политических институтов, не смог найти адекватных ответов на общемировые процессы. Но это полный бред. Как это не смог найти? Атомную бомбу сделали? Водородную сделали? Экономику восстановили? Социализм победил в значительной части Евразии. Советский Союз стал второй сверхдержавой. Это называется "не нашли ответа на общемировые процессы"?! Видимо, по мнению авторов, надо было лечь во время "холодной войны" под Америку.
Про интерпретацию перестройки и говорить нечего, всё совершенно понятно. Однако, очень жаль, что авторы используют натовский термин "доктрина Брежнева", описывая ввод советских войск в Чехословакию. Лживость этого термина заключается в том, что в соответствии с доктриной НАТО, как только в той или иной натовской стране возникает опасность для блока, туда вводятся войска. То есть, Брежнев действовал в соответствии с доктриной НАТО. Но они назвали это "доктриной Брежнева". Это был чистый ход в информационной войне, и авторы этот ход повторяют.
Вообще, если говорить, что мы живем в сетевом обществе, и сетевое общество не знает разделения на войну и мир, то этот учебник никак не может быть оружием в сетевой информационной войне. Он даже средством защиты, щитом быть не может, не то, что мечом. Этот учебник можно считать автоголом.
Максим КАЛАШНИКОВ. То, что мы видим в представленной исторической концепции — это всего лишь отражение государственной шизофрении. Её можно диагностировать и по Валдаю, когда говорится о новой идентичности, о патриотизме, а экономикой (уже третье поколение!) управляют всё те же птенцы гайдаро-чубайсовского гнезда. На словах — в идеологии — одно, в экономике — совершенно другое. Пора бы давно привыкнуть, что московская придворная либеральная интеллигенция, если и может что-то произвести, то это та самая халтура и, простите за мой плохой французский, блевота, причём винегретом. Сегодня мы это и увидели.
Нынешняя Российская Федерация, как часть России, из Смуты ещё не вышла. Единый учебник истории должен быть единым, без шизофрении и без четырёх Евангелий. Он не должен селить в голове раздор. В таком учебнике должна быть экономическая версия, и эту новую экономическую версию напишет тот, кто выведет страну из нынешней Смуты, из нынешнего межвременья.
Но ничего нет хуже бездействия, и что-то делать нужно уже сегодня. Необходимо принять хоть какое-то решение по единому учебнику, ведь нынешнее положение просто нетерпимо. В связи с этим хочется предложить вполне инструментальную вещь: давайте примем нынешнюю резолюцию Изборского клуба о том, что эта единая концепция ничего не стоит, что это национальный мазохизм, это оправдание развала страны и предложим назначить нового главу, нового модератора, координатора работы по написанию единого учебника истории. Я думаю, что кандидатура Андрея Ильича Фурсова была бы самой-самой логичной. Ведь нам надо действовать. Тут, как в армии: принимай решения, не оставляй события на самотёк, разберёшься потом. Однако, при этом, я считаю, что это всё равно промежуточная мера, и создание будущего единого учебника истории, который даст нам здоровую манию национального величия, ещё впереди.
Егор ХОЛМОГОРОВ. Мне кажется, некая ошибка в восприятии данной программы заключается в том, что она рассматривается как некая текстуальная, идеологическая целостность, как единый источник. Однако внимательный источниковедческий подход к этому "интеллектуальному артефакту" покажет нам, что это совершенно не так. При ближайшем рассмотрении становится видно, что, например, одни люди составляли списки имён, которые необходимо знать, другие — перечни дат, третьи, зачастую в конфликте друг с другом, продумывали список основных тезисов, четвёртые писали предисловия. И всё это находится между собой в совершенно жутком конфликте в пределах одного раздела.
Также совершенно очевидно, что представленный нам "артефакт" написан левой ногой, потому что в нём, к примеру, отсутствуют хотя бы минимальные представления о какой-то пропорциональности представления периодов. Есть момент, когда огромная эпоха представлена одной строчкой, а затем два абзаца посвящены первым четырнадцати годам царствования Ивана Грозного. Такие вещи сразу же бросаются в глаза.
На это пособие можно смотреть, как на сочетание абсолютно разных голосов, которые так ни разу и не слились в полифонию, тогда всё более-менее становится на свои места. Напоминает, как любители радикальной библейской критики любят в Книге Бытия выделять: это — элогист, это — яхвист, это — версия священников, а это — кого-то ещё. Вот точно такое же можно наблюдать, например, в первом разделе этой концепции, посвящённой Древней Руси. Здесь можно чётко выделить голос евразийца и голос какого-то литовского шпиона. Тут присутствует совершено непропорциональная, продавленная через всю концепцию, довольно маргинальная для нашей историографии идея. Идея, которая усиленно навязывалась через перестроечную публицистику двух русских государств: русского и литовского. Некая альтернативность выбора, которая между ними стояла. В свете этого, победа Москвы и вообще русского пути развития, русского государства над литовским, представляется как некая историческая случайность. Школьнику для чего-то предлагается очень подробное проникновение в эту идеологизированную концепцию, заучивание всего перечня имён ранних литовских князей до Витовта включительно.
С другой стороны, наблюдается очень забавный анахронизм по отношению к советской программе истории — это необходимость подробного изучения возникновения империи Чингисхана. Я понимаю, что это дорогая для носителей евразийской идеологии тема, поскольку они считают русское государство продолжением империи Чингисхана. Но, тем не менее, при формальном подходе изучать империю Чингисхана у нас ровно столько же оснований, сколько, например, режим якобинцев во Франции. То есть это некая структура, которая породила другую структуру, действительно проявившуюся в русской истории. Вся деятельность этого великого завоевателя происходила, в общем-то, за пределами территории современной России. Может быть за исключением самого юга Бурятии.
Зато мне понравился раздел про русское государство при Василии III, Иване Грозном, первых Романовых. В целом, на мой взгляд, там проведена совершенно справедливая концепция, унаследованная от позднесталинских времён, от работ Базилевича и многих других, о России, как о нормальном, ранне-национальном государстве раннего Нового времени. Это прекрасно. Хотя при этом совершено непонятно, почему нужно писать, что это Россия развивалась так же, как Англия, Франция, и, прости господи, Испания? Почему хотя бы минимально не уравнять эти действительно сходные во многом государственные образования?
Самое странное впечатление на меня произвёл весь раздел о ХХ веке. Не хочется всего перечислять. Но очень удивил один факт — какой-то длиннющий "список Шиндлера", не побоюсь этого слова, из общественных и культурных деятелей послевоенного советского периода. Какой-то бесконечный "Голубой огонёк", представители всей тогдашней попсы — Жванецкий, Пугачёва, Макаревич, и так далее. Какое значение для современного российского школьника имеют эти имена за вычетом ностальгических передач для их бабушек? Притом, что действительно крупные и важные для становления национальной культуры фигуры, например, Василий Белов, не упомянуты вообще. Это какое-то бесконечное повторение культа фильма "Ирония судьбы…" и попытка транслировать психологию её персонажей на новое поколение детей, выросшее уже совсем в другой реальности. Распространить психологию людей, которые потеряли и уничтожили своё собственное государство.
В нынешнем виде этот текст абсолютно беспомощен. Беспомощен именно потому, что видна не только его идеологическая тенденциозность и вредность. Прежде всего, видна его абсолютная эклектичность, внутренняя шизофреничность всего того, что происходит в русской истории по версии авторского коллектива. С этим, безусловно, надо бороться. Иначе от шизофрении учебников мы перейдём к шизофрении в пределах одной программы, и это будет ничем не лучше, потому что шизофрения — это не полифония и уж, тем более, не единство идеологии, поставленной в данном учебнике за цель.
Михаил ДЕЛЯГИН. Заранее прошу меня простить, но данный документ является бессвязным набором слов. Он, как уже говорилось, писался левой ногой, причём, в прямом смысле слова. Пропущены запятые, по-разному пишутся некоторые слова, встречаются вульгарные грамматические ошибки. Там есть фактические ошибки. Вы знаете, даже я помню, что Ленинград был разблокирован не в январе 1943-го, как написано здесь, а в январе 1944-го.
Если мы попытаемся найти в этом наборе слов здравое зерно и содержательные вещи, то ощущения возникают очень неприятные. Я не читал учебник Зубова, может быть, на фоне того, что писали наши либералы в 90-е годы, это какой-то шаг вперёд. Но относительно здравого смысла — это катастрофический шаг назад. Учебник истории принципиально отличается от учебника ботаники, потому что это инструмент формирования народа. Это вещь, которая объясняет, кто мы такие как общество, зачем мы существуем, в чём наша общность, наши общие цели. Всё это формируется в сознании человека, в его системе координат при помощи: а) учебника истории; б) учебника литературы. Но литература — это больше по морали. Учебник истории — по общественно политическим вопросам.
Этот учебник — это либеральный учебник, учитывая, что современный либерализм это не интересы одной личности, взятой как высшая ценность, а это интересы глобального бизнеса. В соответствии с предложенной концепцией, главным и самым правильным является мировое развитие помимо России. Россия не является самостоятельной ценностью — лишь частью, надхвостьем чего бы то ни было. В целом это враждебный России учебник. Почти к каждой странице можно делать огромное количество замечаний. Можно просто открывать наудачу и читать.
Я — экономист, поэтому у меня профессиональное зацикливание, но нельзя не отметить, как крайне мало внимания уделено социально-экономическим вопросам, особенно до XVII века. То есть, экономика присутствует до формирования Киевской Руси, и экономика есть в XVII веке — всё.
Ещё очень странным является то, что любой вопрос описывается два раза подряд. Сначала в общих формулах, потом чуть-чуть поподробнее. Я понимаю, если бы второй раз он описывался подробно, с выводами, причинно-следственными связями, но он описывается лишь чуть-чуть подробнее. В результате, это просто набивание объёма. Такое ощущение, что люди искренне думали, что никто и никогда это не будет читать.
Самое главное, здесь говорится о необходимости единства исторического взгляда, но при этом нет никакого методологического стержня. Ни хорошего, ни плохого. Это и понятно, если рассматривать Россию как бессмысленный придаток мировой цивилизации. У бессмысленного придатка ничего целостного, ничего последовательного нет и быть не может. Но если исходить из слова "патриотизм", которое там мельком поневоле проскакивает, то исторического стержня нет.
У марксистов есть экономическое, технологическое развитие. У романтика есть череда героев. У каждого есть своё, но здесь — пустота и фактический перегруз материалом, безумный перегруз, который призван как-то замаскировать эту пустоту.
Ещё, говоря о методологии. В 1991-2012 годах рассматривается только Россия. Остальное постсоветское пространство полностью выпадает из поля зрения. Это может быть правильно или неправильно с методологической точки зрения, но есть некоторый мир, где всё ещё говорят по-русски. Очень забавно, что до 1991 года мы изучаем Советский Союз, а после 1991 года волшебным образом исчезает половина этой территории, и остаётся только Россия.
Вообще, ложь в этой книге начинается с первого абзаца. Потребность написания нового учебника, оказывается, диктуется развитием мировой исторической науки. Это неправда, и мы все это понимаем. Страница вторая. Говорится о необходимости комплекса мероприятий, направленных на развитие исторического информационного пространства. Ничего не говорится об этом пространстве, ничего не говорится об этом комплексе мероприятий, но чётко фиксируется, что без этого реализация концепции невозможна. То есть, люди понимают, что всё это завалится, что всё это неработоспособно, и поэтому на второй же странице делают закладочку, чтобы всё это можно было потом задним числом оправдать. Среди поставленных задач нет задачи научить людей думать. Нет воспитания патриотизма. Гордости за свою страну, за свой народ тоже не существует в природе.
На третьей странице говорится замечательная вещь, цитирую: "Надо применить новый подход к истории российской культуры, как к непрерывному процессу обретения национальной идентичности". Поскольку не раскрывается ни что такое российская, а не русская культура, не разъясняется суть нового подхода к её истории, и не раскрывается в чём суть национальной идентичности, и строго говоря, о какой нации вообще идёт речь (не о россиянах же!), перед нами предстаёт опасное словоблудие и возможность произвольно ликвидировать чужие учебники. Ведь, исходя из этой позиции, можно всё что угодно объявить неподобающим. Так закладывается вопрос конкурентной борьбы.
Далее говорится о необходимости сохранения плюрализма оценок и суждений. В переводе на русский язык — это отрицание наличия истины. Не той или иной истины конкретно, а отрицание возможности существования истины, как таковой.
Получается, что у нас на одной странице будет "Слава советскому народу — народу-победителю", а на другой "Если бы не эти ветераны, пили бы сейчас “Баварское”". Неужели мы по 80-м годам не выучили, что плюрализм — это шизофрения?
Страница четыре: "Методологическая основа концепции — базовые ценности гражданского общества, социальная солидарность, безопасность свободы и ответственности", — слова очень хорошие, но непонятно, какое отношение безопасность имеет к методологическим основам? Почему не развитие животноводства по Стругацким? "Основа разработки концепции Конституции — послание и поручение президента РФ", — то есть люди не знают, что учебник не есть юридический документ, что отдельно — юриспруденция, отдельно — образование. Это уже не просто низкопоклонство, это непонимание того, чем они вообще занимаются. "Методологическая основа концепции — толерантность". Господа, в истории она присуща только покойникам. Надо учиться у Запада в этом вопросе — ни грамма толерантности.
Страница пятая и шестая представляют собой пересказ существующих образовательных стандартов. Господа, если бы эти образовательные стандарты хоть на что-то бы годились, новый учебник истории был бы принципиально не нужен. Цитирую со страницы семь: "Освещение проблем духовной и культурной жизни России является одной из важнейших задач исторического образования". Согласен, что одной из и не больше, но поскольку ни одной другой не называется, то возникает заблуждение, что эта — главная. Плюс к этому, освещение проблем в принципе не может быть задачей образования. Людям нужно объяснять, что происходило на самом деле. Феерический, бюрократический бред. Даже не всегда понятно, что имеется в виду. Если в школьниках будут одновременно воспитывать патриотизм и толерантность — пожалейте детей, потому что это будет взрыв мозга. И вот так к каждой странице можно делать десятки замечаний. Я дошёл до восьмой.
Вообще, к этой концепции надо прилагать авторов и автомат Калашникова.
Материал подготовила Анна СКОК
