В жизни встречи очень часто бывают не зря. А ведь нам ежедневно встречаются тысячи людей. Они проходят навстречу нам, рядом с нами, мимо нас, двигаются параллельно нам. Но мы их не замечаем, они нас не задевают, не оставляют следов от этих встреч, что было, что не было – ничего. Или, как сегодня любят говорить, – просто так! Именно так. Мы чаще сегодня знаем «блогеров» (десубъективизированный человек), чем людей. Раньше такая пустота от встреч, когда нет взаимодействия, называлась Кантом «вещь в себе». Ну да, у нас ведь даже «калейдоскопа» в памяти не остается.
Но есть ведь и другое? Конечно! И каждый приведет десятки примеров и рассказов, как он увидел случайно человека, встретился с ним, а это оказало какое-то влияние на жизнь и осталось в нашей памяти навсегда.
И эта мысль не новая и относится она к тому базовому мировоззрению, возникновение которого теряется в глубине возникновения человеческой культуры. Так было и в моей жизни, когда обращаешь внимание на человека, на незнакомого человека, чем-то он вдруг привлекает внимание. И оказывается, что это событие, эта встреча противоположность тому, что «просто так». Одно из слов, которые обозначают противоположное этому, – провидение.
Ничего не буду здесь объяснять или анализировать, вы и сами на это способны, достаточно просто обозначить эту пару противоположностей: просто так – провидение. А если сформулировать это же суждение по-другому, то оно прозвучит жестче и страшнее: есть ли в нашей жизни духовная сила?
Но мы всегда хотим любую силу превратить в «мягкую»?! Ведь правда?
21 ноября в очередной программе Клуба «Шаболовка, 37» ТВ «Культура» показал встречу с Сергеем Мазаевым, солистом и лидером «Морального кодекса».
А у меня была встреча с ним в жизни лет 40 назад, которая осталась навсегда. Изменила ли она меня? Не знаю. Но осталась во мне, и я её запомнил, хотя ни «Морального кодекса», ни Сергея Мазаева в сегодняшнем смысле тогда просто не существовало. Был просто месяц май 1980-го года.
Служил я тогда в оркестре 1-ого гвардейского Севастопольского полка Таманской дивизии.
А каждый год перед парадом 7 ноября мы уезжали из полка в Москву, нас собирали в сентябре в состав сводного оркестра на парадной площадке, где проходила подготовка к ежегодному параду на Красной площади. Подготовка проходила на Ходынском поле, где находился тогда подземный военный аэродром.
Репетировали прохождение войск, действия каждого сводного музыкального батальона, парадный монтаж. Было и ещё одно упражнение – это прохождение по отдельным шеренгам, хотя и с исполнением парадного репертуара этой ограниченной инструментальной группой. Когда я шел в шеренге барабанщиков, понятно, что у нас не было никаких мелодий, был грохот барабанов и звон тарелок. Ну и другие инструменты по отдельности тоже иногда смешно или нелепо слушаются.
Когда шла шеренга кларнетистов, говорили: ну вот, «журавли» полетели.
Вот тогда я и обратил внимание на одного из кларнетистов: он был один из самых высоких среди них, и у него была коротковатая ему шинель (помните, как в фильме про Александра Невского – «коротка кольчужка»).
Почему обратил, почему запомнил? Это называется так – просто. Когда мы не можем объяснить причину – неважно, по какому поводу, – мы часто используем это самое «просто». Других ведь музыкантов из нашего сводного «тысячетрубного» оркестра я не запомнил «просто так»?
Сергей Мазаев тогда после окончания музыкального училища им. Ипполитова-Иванова по классу кларнета служил в оркестре Военно-воздушной инженерной академии им. Н.Е. Жуковского. А я был барабанщиком в «Тамани».
Так я встретился и обратил внимание на будущего создателя «Морального кодекса» Сергея Мазаева. Он мало изменился с того времени. В моей памяти он именно такой, как сейчас. Он был другим в 90-е годы. А сейчас он снова именной такой, каким я его видел на плацу в составе сводного оркестра Московского военного округа, постриженный налысо и в чуть «коротковатой кольчужке».
Здесь мы идем с Сергеем Мазаевым вместе по Красной площади. После парада сводный оркестр идет через площадь под «Песню о Советской армии»: «Несокрушимая и легендарная, В боях познавшая радость побед». И это навсегда. Помню этот снег и пронизывающий ветер на площади. Помню ощущение СССР. Это как звезды на небе: мы наблюдаем, смотрим, измеряем параметры, а многих звезд уже нет, или они другие. Так и парад 1979 года, того мира уже нет, а мы его видим и слышим: «Говорит и показывает Москва…». А многие лица из того 1979 года я помню и сегодня.
В 1980 году должен был состояться военный парад на Красной площади 9 мая. Тогда это было очень редкое событие на 9 мая, и его хотели провести в связи с юбилеем Победы. Вывезли нас для подготовки уже в марте. Радости для нас было много, хотя жили мы в палатках и в снегу на Ходынском поле.
И вот уже прошла так называемая «ночная репетиция» на Красной площади, которую проводят поздно вечером. На ней были представители американского посольства, и наша воинственность им не понравилась перед Олимпиадой-80, которую, правда, они всё равно бойкотировали. Но нужен был любой предлог для того, чтобы сказать, что мы плохие. В общем, генеральная ночная репетиция была, а самого парада не было. СССР решил не нагнетать «международную напряженность».
И вот в начале мая большинство подразделений и оркестров уже разъехались с Ходынского поля по своим частям, оставалось нас там совсем немного. Был праздничный завтрак или обед. Не помню уже, запомнилось только, что у нас было немерено бачков с хорошей соленой красной рыбой.
А вечером была у меня беседа с Сергеем Мазаевым. Бывают такие в жизни моменты, так бывает на краю судьбы: после революции, войны, после каких-то больших событий люди говорят, мечтают, строят планы, перед ними открыто будущее. Вот и у нас тогда на этом пустом Ходынском поле посреди «пустой» Москвы думалось о будущем. Тем более что Сергей заканчивал службу и хотел поступать на экономический факультет МГУ. А у меня впереди был ещё год службы, и поэтому для мечтаний было гораздо больше простора. Тогда я собирался поступать в Институт стран Азии и Африки МГУ. В общем, поговорили мы тогда о себе, о мире и житье-бытье.
А жизнь пошла своим чередом. Сергей закончил экономический факультет МГУ, я после армии решил связать свою жизнь с историей.
Уже в 2000 году я работал в команде одного из кандидатов в губернаторы Тульской области.
Так сложилось, что мне довелось доставить «Моральный кодекс» в Тулу для выступления на стороне кандидата. Опять я встретился с Сергеем Мазаевым, но уже через 20 лет. Мы опять беседовали о жизни, и уже о прошлом и настоящем. Наши взгляды не совпадают, это видно из того, что он говорит и как пишу я. Хотя он тогда меня услышал, прислушался и даже поддержал. Но я знаю, что у нас есть, несмотря на различия, и со-причастность, со-чувствие, или со-звучие (что ближе музыкантам), почему он и может услышать меня. И уж в этом случае я точно никогда не употреблю бессмысленное и пустое слово-обман «диалог». Мне не нужен был «диалог» для общения с Сергеем Мазаевым.
Здесь как раз та самая жизнь, когда мы живем, мы не общаемся, но вместе мы и составляем то, что останется как наше время, наше поколение, навсегда; мы останемся вместе, как навсегда мы остались на Красной площади 7 ноября 1979 года.
Был майский вечер. Огромное и пустое Ходынское поле. Мы беседовали о Будущем, что будет наша жизнь? Сергей создал в будущем группу «Моральный кодекс», а я занялся вдруг тем, чем никогда не собирался заниматься, аксиологией и «моральными кодексами» нашей судьбы, вопросами, что такое хорошо и что такое плохо. (Был месяц май…)
«Короли и народ ели бутерброд
А он падал все маслом вниз
И один генерал по ти-ви сказал
Что на Марсе не будет виз
Журналист и актер затевали спор
О высоком, о роли муз».
